Сандра Мартон - Люблю... и больше ничего
— Я? Плакала? Глупости. Просто в глаза попал шампунь.
— Вы позволите мне войти? — Мэтью взглянул на часы. — Только на минутку. У меня назначена встреча.
Слабый проблеск надежды в душе Сюзанны угас в мгновение ока.
— А чем намерены заняться вы? Провести вечер с одним из финалистов? — бесстрастно спросил он.
— Вы забыли, что отпугнули их всех? — грустно улыбнулась Сюзанна.
— Это радует. Завтра у нас трудный день.
Вымученная улыбка исчезла с лица Сюзанны.
Почему ее сердце бьется так судорожно? Почему в присутствии Мэтью она теряет власть над собой?
— Сказать по правде, Алехандро спрашивал, на самом ли деле мы с вами встречаемся. Я сказала, что вы просто пошутили, и сегодня попозже он собирался зайти ко мне.
— А Сэм не станет возражать? — прищурившись, полюбопытствовал Мэтью. — Или вы забыли про него? Он не расстроится, узнав, что вы провели вечер с другим?
Сюзанна вспыхнула.
— Понимаю, вам трудно в это поверить, но, если я разрешила Алехандро зайти в гости, это еще не значит, что он проведет у меня ночь. И кроме того, мы с Сэмом... понимаем друг друга.
— А с Питером?
— Вы пришли сюда, чтобы расспрашивать про Сэма и Питера?
— Мне просто любопытно, Мэдисон. Похоже, ваши возлюбленные отличаются широкими взглядами на верность и обязательства.
Она рассмеялась.
— Не вам судить!
— Мы говорим о вас, а не обо мне, — напомнил Мэтью. Между прочим, Сюзанна ошибалась: он не любил разбрасываться. Если женщина нравилась ему, на пару месяцев она становилась его единственной подругой. Однажды, читая Мэтью нотацию по поводу того, что он до сих пор неженат, бабушка упрекнула его в страхе перед ответственностью. Но и она ошибалась. Просто он еще не пресытился прелестями холостяцкой жизни. — По крайней мере, я не имею обыкновения держать на крючке сразу двух женщин, — холодно возразил он.
— Вас еще не причислили к лику святых, мистер Романо? К счастью, я не обязана отчитываться перед вами. Всего хорошего. — И она попыталась захлопнуть дверь, но Мэтью просунул ногу в щель.
— По-моему, вам нужен мужчина, который не удовлетворится подобным ответом.
— Такие отношения меня не интересуют.
— Почему же? — Он улыбнулся, и от этой улыбки кровь Сюзанны быстрее заструилась по жилам. — Боитесь, что с таким человеком вам не справиться? — Он протянул руку и легко провел пальцем от виска до шеи Сюзанны. — Ручаюсь, еще никому не удавалось по-настоящему воспламенить вас.
Уверять, что воспламенить ее невозможно, было бы бесполезно. В объятиях Мэтью она каждый раз горела как в огне, но даже себе не смела признаться, что теряет голову от любого его прикосновения. Они взглянули друг другу в глаза, и мир вокруг внезапно перестал существовать. Исчез насмешливый блеск его глаз, с губ слетела улыбка. Стоило ей сделать шаг, приподнять лицо... Сюзанна в ужасе отпрянула. Ее сердце неистово колотилось.
— Вы пришли по делу, Романо? Если так, я слушаю вас. Если же нет — уходите.
Ее голос дрожал. Мэтью хотелось бы думать, что он дрожит от желания, но он не стал обманывать себя. Сюзанна вздрагивала от гнева. У нее не было к нему иных чувств. Черт побери, что происходит? Он пришел извиниться за то, что узурпировал ее полномочия, доставил ей немало хлопот, нарушил все планы, и только потому, что не мог видеть, как она кокетничает с четырьмя глупыми мускулистыми мужчинами. Но заставить себя выговорить эти слова он не мог.
— Я жду, Романо, время идет.
Мэтью пристально смотрел на нее. Босиком Сюзанна едва доставала головой ему до подбородка. Он видел ее влажные волосы, видел, как судорожно она комкала на груди отвороты халаты. Мэтью почувствовал, что где-то глубоко внутри него возник тугой горячий узел. «Убирайся отсюда, — советовал ему внутренний голос, — и поживее!»
Мэтью попятился.
— Это вам, — выговорил он, протягивая ей букет. Сюзанна взглянула на него с ужасом, словно ей предложили пчелиный улей.
— Что это?
— А как по-вашему, Мэдисон?
— Цветы? — Она озадаченно прикусила губу. — Мне?
— Я стою у вас на пороге с букетом. Кому же еще он может предназначаться? — разозлился Мэтью.
— Видите ли, я думала, что это цветы для одной из тех девушек... для той, с которой вы встречаетесь сегодня...
— А, вы про моделей! — Он провел ладонью по волосам. — Я ни с кем не встречаюсь, разве что завтра с Бернадеттой... — Ему вспомнилось собеседование: сущий кошмар, множество самоуверенных женщин в декольтированных платьях и с изысканными прическами... — Послушайте, давайте считать этот букет знаком примирения, ладно? Нам ведь незачем ссориться. Нас обоих тревожит судьба журнала, верно? — Сюзанна кивнула. — Тогда возьмите цветы. Мы пожмем друг другу руки, я уйду, а вы дождетесь Барта... то есть Зика. Или Алехандро. Не помню, которого из них.
— Все они собирались навестить меня, но это неважно. — Сюзанна улыбнулась. — Я возьму цветы. Вы правы, нам незачем ссориться. Спасибо, — чинно произнесла она, принимая букет. — С вашей стороны было очень любезно вспомнить обо мне.
Вспомнить о ней? Мэтью с трудом сглотнул. Он не мог забыть Сюзанну ни на минуту: она снилась ему, он представлял, как заключает ее в объятия. И упрекал себя за глупость. Зачем связываться с такой женщиной, как Сюзанна, — язвительной и упрямой? Очевидно, для нее карьера важнее всего. А ему меньше всего нужна подруга, которая его совсем не ценит.
— Странно, они пахнут! — воскликнула Сюзанна, поднося букет к лицу. — А дома я этого никогда не замечала.
От кого прежде она получала розы — от Сэма или Питера?
— Я рад, что они вам нравятся. Значит, мы друзья?
— По крайней мере, не враги, — Сюзанна улыбнулась и протянула руку. Ее кожа на ощупь была прохладной, глаза заволакивала мечтательная дымка.
— Спокойной ночи, Сюзанна.
— Спокойной ночи, Мэтью.
Он повернулся и шагнул в коридор, Сюзанна уже почти прикрыла дверь, как вдруг Мэтью чертыхнулся, обернулся к ней, и она очутилась в его объятиях прежде, чем успела опомниться. Он приподнял ее, она обвила руками его шею, запустила пальцы в густые волосы. Ногой захлопнув дверь, Мэтью осыпал Сюзанну горячими поцелуями, радуясь, что неизбежное свершилось.
— Алехандро не придет? — шепотом спросил он, на миг оторвавшись от ее губ.
— А как же Бернадетта?
И оба дружно покачали головами. Сюзанна рассмеялась, но после следующего поцелуя ее смех сменился стоном. Руки Мэтью ласкали ее тело, проникали под шелковый халат, дразнили разгоряченную плоть.
— Хватит играть, Сюзанна!
— Да, — прошептала она, проводя по его губам кончиком языка и слыша, как гулко стучит его сердце, — хватит играть, Мэтью.
— Я хочу...
— Все, — шепотом договорил Мэтью, целуя ее.
