Сандра Мартон - Здравствуй, счастье
Обзор книги Сандра Мартон - Здравствуй, счастье
Сандра Мартон Здравствуй, счастье!
Глава 1
Оливия опаздывала и потому спешила. Ничего удивительного в этом не было. Казалось, что все, кому с приближением осени неожиданно приходила в голову мысль, что самая пора отремонтировать гостиную или квартиру целиком, устремились сегодня в «Интерьер от Пьера», где она работала. Здесь они выбирали образчики тканей и краски, которые должны были гармонировать друг с другом, и каждому хотелось, чтобы работа была сделана как можно скорее.
Как заявил Пьер своим пронзительным тенорком, этот ажиотаж был очень хорош для бизнеса; но он же разрушительным образом сказался на планах Оливии: она опаздывала на ленч с Риа. «А это не обычный ленч», – думала она озабоченно, спеша по Пятой авеню. Это был традиционный ежегодный ленч по поводу их общего дня рождения, и Оливия поклялась всем, что было у нее святого, что не опоздает.
И она старалась изо всех сил наверстать упущенное время. Риа, однако, ничуть не будет удивлена. Оливия представляла себе, как все произойдет.
– Я не сомневалась, Ливви, что ты опоздаешь, – скажет Риа, откидывая назад густую гриву своих темных волос. – Этот старый козел заставляет тебя работать, как рабыню, хотя знает, что только благодаря тебе у него так много заказчиков. Правда, Ливви, тебе пора уже завести свое собственное дело.
Оливия улыбнется. Да, ей приходилось нелегко в «Интерьере от Пьера», но именно благодаря тому, что ее захватила энергия мосье Пьера, противостоять которой она не могла, Оливия за три года из простой девушки-продавщицы стала ассистентом по дизайну. Что же касается открытия своего собственного магазина, то где достать для этого нужную сумму денег без весомого и надежного поручительства?
– Ну, если бы у тебя был такой поручитель, тебе не потребовалось бы брать заем, – говорила Риа, и они обе смеялись. Оливия и не ожидала, что подруга поймет ее. Риа родилась в мире привилегий и богатства; ее представление о нелегкой работе основывалось на торчании три раза в неделю, от полудня до шести, в претенциозной художественной галерее – вот почему для нее никогда не составляло труда вовремя явиться к ленчу.
– Тебе не следует опаздывать на этот раз, – предупредила накануне она, хихикая, словно ей было десять лет, а не без малого двадцать шесть, – так что придется поторопиться, чтобы получить свой подарок.
Оливия насторожилась, подумав о шелковом шарфе, который она купила для Риа.
– Ты помнишь, о чем мы договаривались? – спросила она напряженно. – Больше никаких дорогих подарков. Те часы, что ты подарила мне в прошлый раз, великолепны, но…
– Ты глупышка, Ливви. Какой толк от денег, если я не могу их тратить на людей, которых люблю?
На протяжении многих лет это было для них пунктом преткновения: Оливия пыталась дать понять Риа, что у нее нет возможности отвечать на щедрые подарки старшей подруги, а Риа объясняла, что делать подарки для нее удовольствие.
– Тебе это не нравится, дорогая? – спрашивала Риа с затуманенным взглядом, и каждый раз, когда Оливия пыталась объяснить ей, что дело вовсе не в этом, было уже поздно:
– Вот и отлично, – радостно заявляла та. – Тогда держи и наслаждайся.
Оливия вздохнула, спеша к ресторану и вспоминая, как Риа поддразнивала ее по поводу обещанного подарка.
– Это как раз по твоей части, – говорила она, – разумно и практично. Надо вот только вовремя подойти к Луиджи и увидеть все самой.
Взглянув на очень дорогие, золотые с бриллиантами, часы на левом запястье, – прошлогодний подарок Риа, который она надевала очень редко, – Оливия поморщилась: она опаздывала уже на четверть часа. «Конечно, – подумала она с надеждой, – часы могут показывать неверное время». Она не заводила их месяцами, часы были слишком дорогими, чтобы носить их каждый день, к тому же Оливии они казались слишком претенциозными.
Но кого она пыталась обмануть? Такие часы скорее сломаются, чем будут врать. Кто знает, сколько ей еще идти до Луиджи?
– Это очень уютное маленькое заведение сразу за поворотом от Пятой авеню на Пятьдесят шестую улицу, – назвала ей место встречи Риа, но ее способность определять расстояния не улучшилась за те пятнадцать лет, что они знали друг друга. «Сразу за поворотом от Пятой авеню» могло означать любое расстояние, хотя, подумала Оливия с улыбкой, Риа не любила выбирать местечки уж слишком далеко. Заведение должно находиться где-то в престижной части Нью-Йорка, между суетливой Пятой авеню и величавым зеленым массивом Центрального парка. Декор там должен быть изысканным, еда обильной, перечень вин – пугающе длинным. На этот раз, виновато подумала Оливия, они с Риа должны больше сказать друг другу, быть откровенней. Они достаточно знают друг друга; у них по-прежнему осталось много общего с той давней поры, когда они только отложили в сторону детские игрушки.
Легко стуча высокими каблучками по тротуару, Оливия ускорила шаг. Ах! Вот оно! В самой середине квартала виднелась скромная черная вывеска с названием ресторана, выведенным золотыми буквами. Оливия опоздала всего лишь на двадцать минут. Неизвестно откуда возникший швейцар с глубоким поклоном, словно перед августейшей особой, распахнул перед ней обитую начищенной медью дверь.
– Спасибо, – запыхавшись, выговорила она, сдерживая нервный порыв пригладить блестящие, темно-каштановые локоны. «Должно быть, спутанные ветром, длинные, до плеч, не поддающиеся гребню волосы лежат в еще большем беспорядке, чем обычно», – подумала Оливия раздраженно, сердясь даже не на них, не на подобострастно улыбающегося швейцара, но на себя, на собственное возбуждение, вызванное тем, что она вступила в заведение, столь очевидно предназначенное не для нее, а для тех, кто рожден для богатой жизни. С чего это вдруг? Ведь прошло уже много времени с тех пор, как ей в последний раз дали понять, что она чужда этому кругу; с тех пор Оливия дала зарок не подвергаться подобному унижению. Она вздернула подбородок: в своем изумрудно-зеленом шелковом костюме она выглядела так, как и должна была выглядеть посетительница этого шикарного маленького ресторана.
«А заведение действительно шикарное», – подумала Оливия, оказавшись внутри. Маленькое фойе было отделано черным и белым мрамором, открывавшийся за ним уютный обеденный зал повторял это убранство, оттеняя его розовым и бордовым цветами. Все было погружено в полумрак; за зеркалами скрывались банкетные кабинеты. Где-то далеко тихо играл оркестр, а воздух благоухал тонким ароматом изысканных яств и духов.
Поджидая метрдотеля, Оливия еще раз взглянула на часы. Возможно, Риа уже где-то здесь. Оливия шагнула вперед и вгляделась в зал. Может быть, та темная головка над столиком в стороне? Она привстала на носки, потом сделала еще один шаг…
