Мишель Кондер - Жизнь как загадка
– Тино! – позвала Миллер, и он мог слышать ее шаги за спиной.
Он лишь ускорил шаг.
– Тино?
Краем глаза он заметил, что она остановилась. Тино повернулся и взглянул на нее. Ее прекрасное личико побледнело от беспокойства. Миллер смотрела на него с осторожностью укротительницы львов, оставшейся без кнута и защиты.
– Не уходи. Пожалуйста. – Ее тихий голос поднял в нем целый ураган эмоций.
Прямо сейчас ему захотелось не только взять ее, сделать ее своей, но никогда не отпускать. Защитить ее. Навсегда. И в этот момент он понял, что его трясет.
С непоколебимостью, с которой он обычно участвовал в гонках, Тино закрылся, спрятав глубоко все переживания.
– Мне пора на трассу. Я и так потерял здесь слишком много времени.
Глава 15
– Мамина мечта наконец-то исполнилась.
Валентино обернулся, услышав голос старшего брата, и с трудом подавил раздражение. Он наслаждался минутами тишины после беспрерывной осады доброжелателей и молодящихся дам на благотворительной вечеринке его матери. Наконец все успокоились, и удалились танцевать, и наслаждаться видами одного из лучших отелей.
– Ты о чем? – спросил он, изобразив интерес.
– Один из ее сыновей наконец-то встретил свою любовь. – Данте посмотрел на танцпол, где кружилась Миллер.
Тино сердито глянул на него:
– Я даже не собираюсь притворяться, что не понимаю, о чем ты.
– Это хорошо. Можем сразу перейти к твоим намерениям. Ну что, мне пора гладить костюм?
– Только если ты собрался вернуться в школу, – легко ответил Тино. – И я не влюблен в Миллер, – добавил он презрительно. – В случае, если это было твоим следующим глупым предположением.
Он бы предпочел, чтобы Данте мучил его расспросами о завтрашней грандиозной гонке, чем о женщине, о которой Тино и так думал беспрерывно.
Миллер учила вальсу его двенадцатилетнего племянника.
Несколько часов назад Тино был на трассе – вымерял маршрут. Затем выдержал изнурительную пресс-конференцию, где журналисты проявляли излишне много внимания к его личной жизни. Они больше интересовались Миллер, чем предстоящей гонкой.
Весь день Тино старался не думать о том ужасе, который испытал, когда Миллер чуть не врезалась в ограждение на картодроме, и о том, как много сил ему требовалось, чтобы игнорировать этот взрыв эмоций.
Когда Тино вернулся в номер и увидел Миллер стоящей у кровати в топике и обтягивающих трусиках, он не стал медлить. Он даже не поздоровался. Миллер оглянулась, почти испуганная его незаметным появлением, и вот уже она прижата к стене и Тино оказался между ее ног еще до того, как успел задуматься о своем поведении.
Он едва сдерживал страсть, и вот они снова вместе. И как Миллер обычно делала, она управляла последними мгновениями, отобрав у него инициативу. На этот раз она потребовала, чтобы он смотрел ей в глаза, лишь прошептав его имя, и вместе они окунулись в безграничный океан удовольствия.
На ее милом ротике до сих пор виднелись едва различимые следы от укусов, а наряд… Тино нахмурился. Микки все же разбирался в женской моде. Шоколадного цвета платье из шелка выделяло каждый изгиб ее тела и подчеркивало прекрасные глаза и идеальную кожу. Он никогда не встречал девушку блистательнее, и его страх перед завтрашней гонкой бледнел на фоне чувств, вызываемых ее красотой.
Миллер занимала его мысли – черт, да он представлял ее рядом, пока объезжал трассу, а это было недопустимо.
– Да ты с нее глаз не сводишь весь вечер, но боишься и подойти, – протянул Данте.
Тино смочил горло ледяной водой.
– И это твое определение любви? – усмехнулся он, пытаясь показать небрежную скуку. – Не удивлен, что у тебя никого нет.
Данте мягко рассмеялся:
– Это мое определение мужчины, который ведет себя как мальчишка.
– Давай-ка я повторю, – отрезал Тино. – Я не влюблен в Миллер Джейкобс.
– Да в чем проблема? – Данте смотрел на Миллер с восхищением. – Это должно было случиться рано или поздно. Тино, ты романтик, а не воин. А она обворожительна.
– Считаешь, я слишком мягок? – Он с трудом подавил желание развернуться и уйти.
– Я считаю, что она великолепна, и если она тебе не нужна, я, пожалуй, заберу ее.
Валентино понял, что брат лишь дразнит его, и все же насмешка обожгла его ревностью.
– Ладно, ладно. – Данте примирительно замахал руками, несмотря на то что Тино даже не пошевелился. – Согласен, я погорячился… Но серьезно, брат, почему ты избегаешь ее?
Тино отвернулся от танцпола.
– Ты знаешь почему, – ответил он со вздохом. – Моя работа.
– Так забей на работу.
Тино был шокирован предложением Данте:
– Ты бы променял свою мультимиллионную сеть отелей на женщину?
Данте пожал плечами:
– Не могу такого представить, но… Никогда не говори «никогда». Поговорка ведь так звучит, да? Ты уже пятнадцать лет занимаешься этим, и вот перед тобой маячит дурной знак размером с альбатроса. Не думаю, что завтра случится что-то плохое, если тебе интересно мое мнение. Зачем рисковать?
Видимо, Данте вспоминал день, когда разбился их отец. Об этом братья предпочитали молчать, а теперь Тино вдруг почувствовал облегчение.
– Это мама или Катрина заставили тебя провести со мной воспитательную беседу?
– Думаешь, девочки подбили меня отговорить тебя от участия в гонке? Мама никогда бы так не поступила. Она всегда уважала чужую свободу. Нет. – Он покачал головой. – Но сегодня ты на трассе вел себя не так. Ты как будто спал… – Он нахмурился, подыскивая слово, которое так не желал услышать Тино. – Ты был… рассеянным.
«Да, вот и оно», – подумал Тино.
– Я подумал, может, ты считаешь, что настало время для перемен, – продолжил Данте.
– Только для перемены темы разговора, – жестко ответил он.
Данте заметил замешательство брата перед сезоном гонок, и это беспокоило его.
– Ясно. – Данте правильно понял неловкую паузу, возникшую между ними. – Я не буду давить. Ненавижу, когда кто-то давит на меня. Но если бы я был тобой, я бы избегал Катрины: она уже начала приготовления к свадьбе.
Миллер стояла в углу сияющего зала, вполуха слушая Катрину. Ее тело все еще слегка дрожало после прикосновений Валентино. Он ничего не сказал, зайдя в комнату: просто прижал ее к стене и взял – настолько был полон желания.
Страсть была яркой и безудержной, и хоть он и был таким же внимательным, как обычно, Миллер не покидала мысль, что она была лишь очередной девочкой на ночь для снятия стресса перед гонкой.
После небольшой аварии на картодроме ранее утром Тино вновь возвел барьеры и превратился в сурового воина.
Она могла его понять. Она очень нервничала, наблюдая за Тино, который объезжал трассу. Скорость была такой, что их гонки на картах выглядели черепашьим забегом. Миллер могла представить, что почувствовал Валентино, когда она чуть не врезалась в ограждение.
