Триш Мори - Поцелуй на закате
— Габриелла! — услышала она, но не остановилась. Не могла остановиться.
Необходимо убежать далеко-далеко. С залитым слезами лицом она ворвалась в кухню в поисках выхода. Там были двери, выходящие на террасу и тропинку, ведущую к бухте. Габриелла решила спрятаться на пляже, среди гротов, и выкроить время для обдумывания дальнейших действий.
Ей нужно уехать. Она унижена. Разбита. Филиппа примет ее. Филиппа, которая советовала ей подождать со свадьбой.
Всего два дня назад Габриелла была счастлива. Неимоверно счастлива. Ей казалось, что Рауль любит ее.
Получается, он не хотел жениться на ней. Но зачем он сделал предложение?.. О чем она только думала?.. Слезы катились по щекам, мешая видеть что-либо. Черные тучи закрыли солнце, как будто тонкие черные пальцы потянулись к нему. Они громыхали и ворчали. Но Габриелла не собиралась возвращаться.
Она услышала, как Рауль снова позвал ее, и побежала быстрее. Ею овладело горе. Габриелла ринулась к ветхим ступеням, ноги ее едва касались камней. Наконец она достигла песка и сбросила туфли.
— Габриелла!
Небо над ней почернело. Волны обрушивались на скалы. Она с трудом расслышала голос Рауля сквозь мокрый и соленый от морской воды ветер, который хлестал по лицу. Но не обернулась. Это ни к чему. Какой смысл поворачиваться к мужчине, которого ты любила — думала, что любила, — а он не смог полюбить тебя, однако женился на тебе, несмотря ни на что?
Она больше не могла видеть Рауля. Почему он так с ней поступил? Зачем?
Габриелла автоматически передвигала ноги, борясь с зыбким мягким песком. Она искала укрытие. Место, где она окажется в безопасности… наедине с отчаянием и страданием.
Но начался прилив, и ей уже некуда было бежать. Вода хлестала по ступням. Габриелла развернулась и уткнулась в скалу, которой прежде здесь не было. Однако эта скала была теплая, у нее билось сердце, у нее были руки. И эти руки крепко обняли Габриеллу.
Рауль!
Она взглянула на него, трясущаяся, испуганная и доведенная до отчаяния. Габриелла видела свое отражение в его сверкающих глазах. Раздался оглушительный гром, сотрясший землю и заставивший женщину вздрогнуть. Они бросились друг к другу.
Губы сблизились, языки сплелись воедино. Габриелла царапала щеку об иссиня-черную щетину Рауля, пока стягивала с него одежду. Ей хотелось трогать его, чувствовать. Ей нужно было ощутить его горячее тело рядом со своим.
Дождь нещадно поливал их. Громадные капли падали на голову, на одежду, прилипающую к телу. Но у Рауля были теплые руки. Мокрая ткань не стала преградой для этих ненасытных рук. Он взревел и подхватил Габриеллу на руки, унося ее в уединенный грот, где довольно грубо прижал женщину к камню. А потом и сам прижался к ней, заставляя ее тяжело дышать от его внушительных размеров и желания. В то же время ее собственное желание выходило из-под контроля. Руки Габриеллы изучали тело Рауля, ногти царапали спину. Крепкое мускулистое тело мужчины доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Пальцы скользнули со спины и устремились к его набухшим соскам.
Рауль, словно голодное животное, зарычал. Габриелла почувствовала, как ее платье разорвалось, ощутила капли дождя на своей горячей коже и еще более горячие руки у себя на груди. Она чуть не потеряла сознание, когда губы Рауля припали к одной из грудей. Они посасывали сосок до тех пор, пока она чуть не взорвалась от охватившего ее экстаза. Огромные руки ласкали ее тело, опускались все ниже, срывали остатки одежды.
Габриелла боролась с ремнем на поясе Рауля, пока их губы были соединены в поцелуе. Он убрал ее руки и сделал все сам. Она ощутила его — твердого и горячего — совсем близко.
Молодая женщина почувствовала, как ее подняли и с силой прижали к гладкому камню. Ее тело запульсировало от желания и предвкушения, и она обвила ногами торс Рауля.
Гром прогремел снова, и молния рассекла небо. Габриелла взглянула на лицо Рауля — несчастное и страдающее. И она притянула его к себе, поцеловав так проникновенно, что — она была уверена — он постиг всю глубину ее души.
Она растворилась в шторме, бушующем вокруг и внутри ее. Ею овладело неистовство, перемешанное с желанием. Габриелла ощутила напирающую плоть Рауля. Ее мускулы напряглись, чтобы впустить его внутрь. Тело ныло в ожидании. А он не торопился; казалось, это будет длиться вечность. Его язык хозяйничал в ее рту, желая заполучить каждую частичку тела. И вдруг Рауль заполнил ее изнутри. Габриелла чуть не лишилась рассудка. Казалось, будто внутри взорвались звезды.
Ничто не может быть лучше этих ощущений. Эта мысль промелькнула у нее в голове, когда сознание на мгновение прояснилось. Все вокруг словно замерло.
А затем Рауль начал двигаться, и для нее мир чуть не раскололся. Габриелла была уже на грани. Он пронзил ее еще раз, и она содрогнулась в его объятиях от охвативших ее эмоций. А затем Рауль закричал и погрузился в нее так глубоко, что она испугалась, сможет ли он найти дорогу назад.
Оргазм накрывал Габриеллу волной, подобно черным тучам, сгущающимся и увеличивающимся в размерах до тех пор, пока некуда было разрастаться; а потом яркая молния озарила небо, и она ощутила, что Рауль наконец освободился.
Он отнес ее в замок, закутанную в разорванное платье и в его влажную рубашку. Рауль прошел прямиком в его ванную комнату, где они намыливали друг друга под горячим душем.
А затем он бережно уложил Габриеллу на свою кровать. Стал покрывать поцелуями все тело, пробуя ее на вкус и посасывая, пока она снова не вскрикнула, взмолившись о пощаде. И тогда Рауль прижал ее к себе.
— Я люблю тебя, — прошептала она, а он поцеловал ее в щеку.
— Спи крепко, — сказал Рауль, обнимая ее. Тон его был многообещающим.
Габриелла прижалась к нему. В глубине сердца она знала, что он любит ее, хотя по-прежнему по каким-то причинам не может пересилить себя и признаться в этом.
Она не сомневалась.
До тех пор пока не проснулась и не увидела, что Рауль исчез. На его подушке лежало письмо, скорее записка из двух строк: «Прости. Мне очень жаль».
И тут весь мир ушел у нее из-под ног.
Глава 10
Каково же было ее отчаяние, когда она обнаружила отсутствие Рауля. Он уехал еще на рассвете, судя по словам Натаньи, которая слышала шум отъезжающей машины.
За что?
— Я думала, он любит меня, — простонала Габриелла, сидя в кухне с Натаньей и попивая сладкий чай.
— Я же говорила, что это плохое место. Вам нужно уехать.
Ничто сейчас не звучало столь заманчиво. Но куда уехать? Вернуться в Париж, в большой пустой дом? Или в Венецию, где ей не будут рады, если Рауль сейчас там?
