Натали Иствуд - Поздняя весна
— Спасибо вам всем! Я так…
Раздался громкий хлопок, и торт взорвался.
Вслед за этим раздался дружный взрыв хохота. Изрядный кусок торта подбросило прямо в лицо Джуди, комки глазури прилипли к волосам и одежде, крем разметало по стенам и полу…
Как только Джуди стала разрезать торт, все остальные дружно отпрянули от стола и остались невредимыми. Пострадала лишь виновница торжества. Как и было запланировано.
Шон схватился за живот и зашелся в хохоте. Даже Памела присоединилась, и ее тучная фигура сотрясалась от смеха.
— Нет, вы видели ее лицо? — давясь смехом, спросил Крис.
— Здорово мы ее разыграли! — хлопала в ладоши Глория. — Молодец, Крис! Классно придумал! Какой ты у меня все-таки умник!
— Ну что, говорил я вам, все получится! — гоготал Крис. — А вы не верили! Нет, вы только взгляните на ее волосы!
Глория скакала на месте, радуясь сообразительности и изобретательности мужа.
— Крис вырезал дырку в центре торта и засунул туда шар с петардой, — объяснила она Джуди. — Думаешь, это легко? Мы три петарды сломали, пока сделали все как следует. А потом залепили сверху кремом и глазурью, чтобы ты ничего не заметила, и поставили в морозилку. А когда ты проткнула петарду… — Глория сделала паузу и снова зашлась в приступе смеха. — Ну а дальше ты сама все видела!
Джуди отступила на шаг и, тяжело дыша, обвела всех пристальным взглядом. Ей казалось, она сейчас задохнется. Захотелось собрать чемодан и бежать из дому куда глаза глядят. Убежать и никогда всех их больше не видеть.
— Нет, вы только на нее взгляните! — насмешливо протянул Крис. — Да эта полоумная всегда все испортит! У нее же напрочь отсутствует чувство юмора.
— Джуди, ведь ты не станешь дуться? — капризным голоском спросила Глория. — Мы так славно повеселились! Скажи, ты не испортишь нам шутку?
— Черт! — буркнул Шон. — А вот об этом мы не подумали!
— Нет, — сдавленным шепотом произнесла Джуди. — Я не стану портить вам шутку. Вы здорово меня разыграли. Нет, правда, было очень смешно. А сейчас я… я все уберу!
Она повернулась и опрометью бросилась из кухни: кусочки торта и глазури отваливались от новой шелковой блузки. От боли было трудно дышать. Хотелось спрятаться и никого не видеть. Нет, лучше бросить все и уехать!
Джуди застонала. Уехать? А что потом? Уехать и остаться совсем одной? Кто займет их место? Только не Том. Напрасно она мечтает о нем. Ведь Том Джонсон может заполучить любую женщину, какую только пожелает, а она снова останется одна? Нет, эта семья, какая бы она ни была, — все, что у нее осталось!
8
На следующий день после Рождества Джуди и Том полетели в Балтимор на свадьбу его сына. В самолете они почти не разговаривали, и ей казалось, что он уже жалеет о той минутной слабости, когда пригласил ее. Наверное, ей надо было отказаться, но она последовала за ним, как всегда готовая довольствоваться даже крохами его внимания.
Уже в аэропорту Джуди сказала себе, что поездка с Томом лучше, чем провести остаток отпуска в кругу семьи. Даже вечеринка по случаю дня рождения, которую на другой день устроили ей в студии коллеги, не сгладила неприятных впечатлений о «милой» шутке родственничков. С тех пор дома большую часть времени она проводила, уединившись у себя в спальне.
В аэропорту Балтимора было людно. И, конечно, многие узнали Тома: трудно было ошибиться, завидев его высокую фигуру в «стетсоне» и рыжей замшевой куртке. Джуди, никем не узнанная, шла рядом. Большие солнечные очки закрывали глаза, отросшие волосы вились крупными кольцами, и никто из толпы не разглядел в ней девчонку-сорванца по имени Саманта.
Джуди оделась довольно вызывающе и сделала это преднамеренно: во-первых, в таком виде она была не похожа на Саманту, а во-вторых, она знала, как это не понравится Тому. Бежевый, свободного кроя джемпер соскальзывал с плеча, кожаные узкие брюки облегали бедра, нарядный поясок из золотых колец перекликался с крупными серьгами-обручами. Ансамбль довершали черные лодочки на шпильке, сумочка через плечо и меховой жакет.
— С какой это стати ты так вырядилась? — нахмурился Том, когда они вошли в аэровокзал. — И что это за неприличные брюки!
— Прости, папочка! — насмешливым тоном ответила Джуди.
— Я тебе не отец! — вскинулся он.
— Вот именно! — с улыбкой подтвердила она. — И нечего читать мне нотации.
Том бросил на нее свирепый взгляд и отвернулся.
Скоро вокруг них собралась толпа пассажиров.
— Мистер Джонсон! Мы в восторге от вашего шоу!
— Будьте любезны, дайте автограф для моей дочери! Она мечтает стать актрисой. И вы ее кумир.
— А ваша дочь Саманта просто прелесть! Она и в жизни такой же бесенок?
Том покосился на Джуди, которая стояла поодаль и притягивала к себе взгляды мужчин отнюдь не своей известностью.
— Да, бесенок!
— Не понимаю, какого черта ты нацепила эти брюки! — ворчал он, когда они ехали во взятой напрокат машине. — Все на тебя пялятся, словно ты черт знает кто!
— Словно я твоя любовница на этот месяц? — с готовностью подсказала Джуди. — Ты это хотел сказать?
Том бросил на нее зверский взгляд и со всей силы надавил на акселератор.
Венчание было назначено на шесть вечера, а прием на восемь. Они остановились в том же отеле, где должен был состояться свадебный пир. Оказалось, Том взял отдельные комнаты на разных этажах, как будто более близкое расположение комнат могло запятнать его репутацию. Оставив багаж в отеле, они отправились в дом Барбары Полански.
Хотя был еще только полдень, рождественские огни у подъезда уже зажглись, а у входной двери были составлены молочные канистры, украшенные веточками зелени. Джуди шла за Томом и вспоминала все, что знала о нем и его первой жене.
Том и Барбара познакомились на вечеринке совсем юными: ей было восемнадцать, ему девятнадцать. По словам Тома, Барбара принадлежала к типу домоседок и с самого начала возненавидела кочевую жизнь, так что их брак распался еще до рождения второго ребенка. Она так и не простила Тому ни его непомерного интереса к слабому полу, ни его буйного нрава.
Однако, стоя в холле своего особняка и обнимая бывшего мужа, Барбара тщательно спрятала свою враждебность.
— Томми, дорогой мой, как я рада тебя видеть!
Барбара была статной яркой блондинкой с голубыми глазами, одетой чуть более нарядно, чем того требовало торжество, и накрашенной несколько вызывающе, учитывая ее возраст.
— Рик боялся, что ты не приедешь, а Мэри так истово молилась! Но я сказала детям: отец ни за что не пропустит свадьбу сына! Если бы ты знал, что за прелесть Франсин, невеста нашего сына! Рик! Мэри! Отец приехал!
