БАРБАРА КАРТЛЕНД - Ожерелье из звезд
— По-моему, дело в том, что некоторые люди пытаются навязать другим свои понятия о том, что хорошо и что плохо, не принимая во внимание их чувства и личные склонности.
Говоря это, она думала о бабушке Розы, которую так бесцеремонно выселил лорд Юстес — пусть даже и движимый самыми благими намерениями. Герцог отозвался:
— Я сам думаю точно так же, мисс Чарлвуд. Немного помолчав, он добавил:
— Вы разрешите мне самому заняться этим вопросом? Я обещаю вам, что все улажу, и ваши протеже, Роза и Джек, получат возможность вступить в брак, если им действительно этого хочется.
Беттина посмотрела на него сияющими от радости глазами.
— Вы и правда намерены все уладить? Ваша светлость, я так вам благодарна! Я не сомневалась, что вы все поймете… И так осчастливите этих двоих молодых людей!
Герцог посмотрел на нее и нежно накрыл ее стиснутые руки своей ладонью.
— Предоставьте все мне, — повторил он, вставая со скамьи.
Беттина летела к себе в каюту, словно у нее на ногах были крылатые сандалии. Вбежав туда, она застала там Розу, которая настилала постель. Бросившись к горничной, девушке крепко обняла ее.
— Все в порядке, Роза! — воскликнула она. — Все будет хорошо, и вы сможете выйти замуж за Джека, как и хотели!
— Что вы говорите, мисс? — не поверила Роза.
— Я разговаривала с герцогом, и он пообещал мне лично заняться вашим делом. Ах, Роза, он был так добр, так внимателен! Какой он необыкновенный человек!
— Вы это… серьезно, мисс?
— Это правда! Вы можете больше ни о чем не тревожиться, — ответила Беттина.
— Ох, мисс!
Роза снова расплакалась — но на этот раз она проливала слезы радости.
Расставшись с Беттиной, герцог зашел в курительную комнату, надеясь застать там своего сводного брата, но там оказался один только сэр Чарльз, который казался непривычно подавленным.
— Что случилось, Чарльз? — спросил герцог. — На тебе лица нет.
— Я вчера вечером заключил с Даунширом дьявольски глупое пари, — ответил сэр Чарльз. — И сегодня утром оказалось, что я проиграл.
— Я ведь советовал вам с ним не связываться, — сказал герцог. — Он из тех людей, которые в конце концов всегда оказываются в выигрыше.
— Вы были правы, Вэриен. Как обычно, — со вздохом согласился сэр Чарльз.
— Вы не видели Юстеса?
— Кажется, он сейчас завтракает.
В комнату вошел стюард, который принес чистые серебряные пепельницы.
— Попросите лорда Юстеса зайти сюда, — приказал герцог, — а сами не возвращайтесь, пока я за вами не пошлю.
— Слушаю, ваше сиятельство.
— Если вы хотите поговорить с Юстесом наедине, ямогу уйти, — предложил сэр Чарльз.
— Нет, Чарльз, останьтесь, — ответил герцог. — Я хочу, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре.
— А я бы предпочел не присутствовать, — признался сэр Чарльз, глядя на явно мрачное лицо герцога.
— Мне нужен бесстрастный свидетель, Чарльз, — объяснил свою просьбу герцог.
Сэр Чарльз снова уселся, являя собой образ человека, готового к неприятностям.
Спустя несколько секунд в курительную комнату явился лорд Юстес.
— Вы просили меня прийти, Вэриен?
— Да, — подтвердил герцог и добавил: — Закройте дверь.
Лорд Юстес выполнил его просьбу и остановился, вопросительно глядя на своего сводного брата.
— Насколько я понимаю, — медленно проговорил герцог, — вчера вечером вы обвинили двух служащих у меня людей в дурном поведении.
— Это действительно так, — подтвердил лорд Юстес. — Я счел их поведение в высшей степени возмутительным.
— Нам не пришло в голову, что правила требовали бы, чтобы вы сообщили о том, что они, по-вашему мнению, делали, в первую очередь мне самому?
— Я намеревался этим утром увидеться с капитаном и сказать ему, что этот матрос ведет себя непристойно и что по прибытии в Англию его следует немедленно уволить, — заявил лорд Юстес.
— Как вы смеете! — возмутился герцог. — Как вы смеете вмешиваться в дела моих служащих, в распорядок дел намоем корабле?! И более того — какое вы имеете право угрожать моим слугам наказанием, которое не в вашей власти им назначать?
— Когда капитан услышит то, что я имею ему сказать, он не захочет оставить в числе ваших служащих человека столь безнравственного и аморального, — ответил лорд Юстес. — А что до женщины, то она, несомненно, подражала поведению кое-кого из ваших гостий. Но это ее не извиняет.
— Если вы еще раз посмеете сказать подобное, — гневно загремел герцог, — я брошу вас за борт — и буду надеяться, что вы не выплывете!
— А вот этому я охотно верю, — презрительно усмехнулся лорд Юстес. — Ведь вам редко приходится слышать от окружающих правду, Вэриен, поэтому-то вам это так неприятно! Поведение ваших гостей позорит всю нашу аристократию и славное имя нашей семьи. Неудивительно, если, имея перед собой такой пример, слуги ведут себя не менее распутно, чем их господин!
Герцог сжал кулаки и, несомненно, ударил бы лорда Юстеса, если бы сэр Чарльз не поспешил вмешаться. Быстро вскочив, он встал между братьями.
— Вам не следует терять самообладание, Вэриен, — сказал он. — А вы, Юстес, не имеете права так разговаривать со старшим братом.
— Я имею на это полное право! — возразил лорд Юстес, — Вы даже не можете себе представить, сэр Чарльз, насколько мучительно мне не вмешиваться и молча смотреть, как он тратит свои деньги на женщин, которые ничем не лучше проституток, и на мужчин, которых он поощряет в их изменах женам!
Перейдя почти на крик, он добавил:
— Его не волнует то, что поместья Элвестонов приходят в беспорядок, — его заботит только то, чтобы можно было прожигать жизнь и дальше, словно новому Казанове!
Лорд Юстес буквально бросал свои гневные обвинения в лицо сэру Чарльзу, но когда тот собрался что-то сказать в ответ, его прервал вопрос герцога:
— То, что вы говорите, — ложь, но даже если бы я вел себя именно так, как вы говорите, то какое вам до этого дело? Я — глава семьи и буду поступать так, как считаю нужным!
— Но вы забываете о том, что я ваш наследник! — парировал лорд Юстес. — И когда вы умрете, это мне придется пытаться восстановить хоть какой-то порядок и благопристойность в том, что вы сейчас портите!
Эти слова он уже выкрикнул, не пытаясь сдерживаться, а потом повернулся и ушел из курительной комнаты, громко хлопнув дверью.
— Мой наследник! — вполголоса проговорил герцог, словно обращаясь к самому себе.
В комнате наступила тишина: оба оставшихся в ней мужчины смотрели на захлопнувшуюся дверь. Молчание прервал герцог, который очень тихо сказал:
