Алекс Вуд - Лили и Лилиан
Мэтью кивнул в замешательстве.
– Это ограбление наделало много шума. Лорд поднял на уши даже ФБР. Подельщик девицы, некто Алан Паркмен, был быстро арестован, чистосердечно признал свою вину и рассказал немало интересных вещей об этой Лили-плутовке. Однако она сама как в воду канула. Кое-кто даже стал думать, что она – вымышленный персонаж. Кроме слов этого Паркмена на нее у них ничего нет. Естественно, грабителю пришлось несладко. И вот как по волшебству к нему попадает наш «Аризонский вестник» с фотографией Лилиан Монтегью. Помните ту статью насчет спасения мальчишки от хулиганов?
Мэтью снова кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
– Паркмен опознал в ней Лили-плутовку.
Фонтин бросился в Спринг-Бэй и…
– Какая ерунда! – презрительно фыркнул Мэтью. – Я понимаю, высшие полицейские чины хотят спасти свою репутацию во что бы то ни стало. Они любого засадят, чтобы выгородить себя. Но вы, инспектор, неужели вы поверили в эту чушь? Наша Лилиан – и вдруг опытная грабительница! Никогда не слышал ничего более нелепого…
– Не горячитесь, Мэтью, – покачал головой инспектор. – Я рассуждал точно так же.
Но боюсь, что у Фонтина есть верные доказательства.
– Доказательства? – переспросил Мэтью упавшим голосом.
– Да. Помимо всего прочего у лорда Уэзерби украли старинные драгоценности с рубинами.
Редкая вещь. Супруга лорда была в ярости, и именно из-за них и был развернут масштабный поиск.
Мэтью слушал с очень странным выражением лица, словно ему не терпится сообщить инспектору нечто, но он хочет сначала дать Хьюстону выговориться.
– Одним словом, вчера на рождественском вечере в вашей школе Фонтин заметил на пальце Лилиан кольцо из фамильного гарнитура Уэзерби. Довольно неосторожно с ее стороны было надеть его, хотя, конечно, она не догадывалась о том, что за ней следят. Утром произвели арест. Правда, никаких других драгоценностей пока не обнаружено, но я думаю, что это дело времени… Фонтин отправился за свидетелем… Как ни тяжело в это поверить, Мэтью, но боюсь, что…
– Боюсь, что в таком случае вам придется арестовать и меня, – невежливо перебил его Мэтью и рассмеялся в ответ на изумленный взгляд инспектора. – Потому что остальные драгоценности из гарнитура Уэзерби находятся у меня.
Лили сидела в камере и считала про себя.
Размеренно и методично, чтобы ни о чем не думать. С того мгновения, когда утром она, заспанная и недоумевающая, открыла дверь полицейским, она точно знала, что ее жизнь в последние четыре месяца была сладким самообманом. Она думала, что легко сбросит шкурку прошлых грехов и начнет с чистого листа.
Что судьба щедро даровала ей возможность изменить свою жизнь и, выражаясь языком проповедников, «встать на путь добра». Как глупо было рассчитывать на то, что очищение возможно без искупления. Как она могла забыть о том, что наказание неминуемо? Она, кого жизнь неоднократно била и приучила к невероятной осторожности.
Что бы ни случилось, никогда не утрачивай бдительность, учил ее когда-то Сэм. И Лили-плутовка вела себя соответственно. Она не провалила ни одного задания. Она всегда отказывалась от прибыли, если шансы на удачу были слишком малы. Больше десяти лет она была в деле, и копы понятия о ней не имели. Лили Бейнс, мисс Перестраховщица, как в шутку прозвал ее Алан.
Но Лилиан Монтегью не нужно было прятаться и увиливать. Она могла позволить себе расслабиться. Лилиан не умела, как Лили, часами сидеть на одном месте, не шевелясь и почти не дыша, чтобы не привлекать к себе внимание. Лилиан была другим человеком. Она не смогла думать лишь о себе и своей безопасности, когда Джимми Кольена избивали хулиганы. Она не стала скрывать это происшествие, и виновные были наказаны, хотя Лилиан прекрасно знала, что это может быть для нее опасно. И время показало, что поступок Лилиан оказался предательством по отношению к Лили.
Как ни странно, девушка не роптала и не проклинала судьбу. Она плохо представляла себе, что ждет ее впереди, и ничего не боялась.
Даже оскорбительное поведение того самого невысокого типа, который танцевал с Люсиндой Близард на балу в Марбл Хэйвен и чье имя она с таким трудом вспомнила, не задевало ее.
В конце концов, Лили-плутовке было не привыкать к грубому обращению. Об Алане она тоже вспоминала без злобы. По отрывочным словам Фонтина она поняла, что Паркмен опознал ее по той единственной фотографии в «Аризонском вестнике». Как эта газета могла попасть к нему? Рука Провидения…
Единственное, что причиняло невыносимую боль, – это мысль о Мэтью. Лилиан запрещала себе думать о том, каким невероятным образом кольцо Уэзерби попало к нему. Было слишком страшно предполагать, что он, как и она, скрывается в Спринг-Бэй от правосудия. Неужели и он обманывал ее? И ее надежда на новую жизнь с ним, чистую, честную – всего лишь иллюзия? Но если для кольца Уэзерби существует другое объяснение и Мэтью действительно честен, то он непременно будет презирать ее, когда узнает всю правду о Лилиан Монтегью…
А узнать будет совсем легко. Фонтин – мастер своего дела, и выяснить, что женщина с таким именем умерла примерно семь лет назад, для него не составит большого труда. Скорее всего, это им уже известно. А еще организуют очную ставку с Аланом, и крашеные волосы не спасут ее, как не спасли на снимке в газете. Мэтью с отвращением отвернется от нее и будет прав.
Из горла Лили вырвалось сдавленное рыдание. Нет. Она не должна раскисать. Никакой истерики. Если она не будет владеть собой, она может сказать что-нибудь не то. Дело не только в ее личной безопасности или дурацких, никому не нужных чувствах к Мэтью. Здесь замешаны и другие люди. Раз она проиграла свою партию, ее первоочередная задача – оградить Сэма от любых неприятностей…
И Лили с удвоенной силой принялась считать про себя, представляя себе ряды блестящих цифр.
Она дошла до четвертой сотни, когда к камере подошел инспектор Хьюстон. Девушка настороженно следила за ним. Удивительно, но при подобных обстоятельствах, когда ее больше всего на свете должна была бы заботить собственная судьба, Лили остро чувствовала неловкость в присутствии инспектора. Он с таким уважением относился к Лилиан Монтегью, что теперь Лили не знала, как себя вести. Как будто все это – лишь досадное недоразумение, происки недоброжелателей? Она скромный учитель математики, болеет душой за своих учеников, обожает работу, планирует остаться в Спринг-Бэй навсегда и воспитывать там детей. Но ведь неопровержимые доказательства – дело считанных часов. Зачем ломать комедию, если развязка неизбежна? Однако признавать свою вину Лили не собиралась – давала знать выучка Сэма.
