Кэрри Томас - Вновь с тобой
Марк, однако, был непоколебим. Небольшая поездка ему не повредит, и он не хочет больше злоупотреблять гостеприимством Смоллов.
— Завтра утром, Габби, я заеду за тобой и поедем на станцию, — твердо объявил он. — Скажи только, каким поездом ты хочешь ехать в Денвер.
Итак, Габби сама обрекла себя на поездку, которую вовсе не планировала. Теперь поздно давать задний ход. Лучезарно улыбнувшись, она сказала Марку, что позвонит ему утром, но даже не двинулась с места, когда он собрался уходить.
— Что ж, тебе остается только позвонить Чармиан и сообщить о твоем приезде, — чуть позже заметила Хилари. В глазах ее плясали смешинки. — И когда же тебе пришла в голову замечательная идея навестить сестру?
— В ту самую минуту, когда Марк объявил, что нам надо стать друзьями, потому что он будет часто навещать Люси. — Глаза Габби опасно вспыхнули. — Вот тогда-то я и ляпнула, что хочу погостить у Чармиан. Господи, какая же я дура! — зло добавила она.
— Да ну, брось! — подала голос Ники, помогавшая мыть посуду. — Лучше постарайся с толком использовать эту поездку.
Габби взглянула на сестру с вызовом.
— Так ты считаешь, что я хочу вернуть Марка?
— Конечно, хочешь. Только помни, — Ники предостерегающе подняла палец, — ты его оскорбила, отвергла, тебе и делать первый шаг к примирению!
— Устами младенцев… — с иронией начала Габби, но младшая сестра решительно покачала головой.
— Тебя слишком долго не было дома. Ты даже не заметила, что я уже не младенец. И тем не менее — я говорю истинную правду.
Габби со смехом подняла руки, показывая, что сдается. Затем она отправилась звонить Чармиан, и та — о чудо! — оказалась дома.
— Гости у меня, сколько твоей душеньке угодно, — зевая, согласилась она. — Я предупрежу хозяйку. Ох… извини, я только что вернулась домой. Постараюсь завтра прийти пораньше — в честь твоего визита. Что-то случилось? Не то чтобы тебе нужен был повод меня навестить, — со смешком добавила она.
— Завтра все объясню, — пообещала Габби и повесила трубку. Потом она позвонила Марку. — Полдень тебя устроит?
— Вполне. Я еще успею кое с кем повидаться. Прочие деловые встречи я перенес на следующую неделю.
— Как ты себя чувствуешь?
— Сносно. Я как раз собирался идти спать. Заеду за тобой часов в одиннадцать. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — эхом отозвалась Габби и положила трубку. На душе у нее было пакостно.
И стало еще хуже наутро, когда Люси услышала о поездке в Денвер.
— Зачем ты уезжаешь, Габби? — рыдала девочка. — Сначала Брокси пропал, а теперь еще и ты!..
— Я завтра вернусь, честное слово, — обещала Габби, в душе давая клятву сдерживать впредь свои порывы. — И привезу тебе подарок.
— Не нужно мне никакого подарка! Я тебя больше не люблю! — Люси всхлипнула и стремглав помчалась к машине, даже не попрощавшись.
Габби горестно вздохнула.
— Не волнуйся, она скоро успокоится, — заверила ее Ники, беззаботно помахивая школьной сумкой. — Приятной тебе поездки!
— Ох, хорошо бы… До завтра, Ники.
— Люси конечно же вне себя, — вздохнула Хилари, когда они остались одни. — Сегодня она проснулась в надежде, что Брокси наконец-то нашелся, а тут оказалось, что ты уезжаешь. Не слишком удачное начало дня.
— Может, мне лучше не ехать? — робко спросила Габби.
— Вот еще глупости! Вспомни, что сказала Ники: используй поездку, чтобы наладить отношения с Марком. Если ты сама, конечно, этого хочешь.
Габби заверила мать, что ни к чему другому так не стремится, но почти усомнилась в этом, когда появился Марк. Он надел темные очки, чтобы скрыть залепленный пластырем нос и припухшие глаза, но вид у него все равно был неважный. Габби лишь взглянула на него — и протянула руку за ключами от машины.
— Я сама поведу.
— Еще чего!
Габби ловко выхватила у него ключи, чмокнула на прощание мать и побежала к машине. Марку ничего не оставалось, как пойти следом. День выдался солнечный, ясный, и поездка обещала быть почти приятной… вот только в салоне машины царила грозовая атмосфера.
— Голова болит? — спросила Габби.
— Нет, нервы шалят, — буркнул Марк. — Главным образом из-за твоей манеры водить машину.
— Послушай, Марк, — сказала она резко, — хочешь ехать один — поезжай. В конце концов, это была не моя идея.
— По-твоему, я этого не помню? — огрызнулся он. — А теперь, ради Бога, заткнись и следи за дорогой. Здесь нельзя отвлекаться.
Габби послушно умолкла. Не считая краткого спора, кому покупать билеты, она хранила ледяное молчание всю дорогу до станции и до той минуты, когда они сели в поезд. С убийственной ясностью она поняла, что наладить отношения с Марком не удастся. Если он постоянно раздражен — на кой черт ей вообще это нужно?
Войдя в поезд, Габби заняла место в вагоне первого класса — за билеты платил Марк — и развернула газету, отгородившись ею от попутчика. Марк уселся напротив и бесцеремонно отобрал у нее газету.
— Что, так и будешь молчать до самого Денвера?
— Ты же велел мне заткнуться, вот я и заткнулась, — буркнула Габби и негодующе сверкнула глазами, когда он расхохотался.
— Мир, мир! — воскликнул он, вскинув руки. — Мы привлекаем всеобщее внимание.
Габби поспешно огляделась, убедилась, что он прав, и откинулась на спинку кресла, залившись жарким румянцем.
— Лучше бы я осталась дома, — пробормотала она.
— Ты же обещала Чармиан приехать в гости, — напомнил Марк с усмешкой.
Стало быть, Марк с самого начала знал, что я лгу! Габби вздохнула с облегчением, увидев, что стюард толкает по проходу тележку с напитками.
— Я бы выпила кофе, — поспешно сказала она.
— Пей. По будням цена кофе включена в стоимость билета.
— Я не знала. Обычно я не езжу первым классом.
— А как же в прошлую субботу?
— Тогда поезд был переполнен. Кроме того, по выходным билеты первого класса дешевле.
— В самом деле? — Марк снисходительно усмехнулся. — Вот видишь, Габби, не так уж трудно тебе со мной разговаривать. Какой тебе кофе — черный, с одним кусочком сахара?
Она кивнула, обозленная его покровительственным тоном, но потом увидела, что Марк глотает таблетки, и ее охватило раскаяние.
— Опять голова болит?
— И еще как, — признался он. — Извини, что наорал на тебя в машине.
Габби едва заметно улыбнулась.
— По крайней мере, я всю дорогу помалкивала, и моя трескотня не усугубила твое состояние.
— Ошибаешься. — Губы его дрогнули в улыбке. — Ты молчала так враждебно, что голова у меня разболелась пуще.
