Кэролин Зейн - Неукротимый Бру
На лице Бру расплылась широкая улыбка, и он тоже прислонился к повозке.
— Кого же мы берем в путешествие?
— Ну… — Фаззи поднял вверх костлявую руку, — ты, я, Шеф, мисс Уэйнрайт — это четыре. Потом Мак, Бак и Ред. Всего семеро.
— А Джим? — Бру оглянулся в поисках работника по прозвищу Брюзга.
— Джим вчера повредил ногу. Говорит, лошадь прижала его к ограде. Он уехал в город, к доктору.
Бру взял в зубы соломинку и принялся ее жевать.
— Черт, с этим Джимом вечно что-нибудь случается. Я слышал, что свой шрам на подбородке он заработал, открывая банку с бобами. Ну, ладно, семерых более чем хватит.
— Надолго мы едем?
— На неделю примерно.
Фаззи прищелкнул языком.
— Да, леди придется позабыть вкус цивилизации до самой субботы.
— Этого-то я и хочу.
* * *Пенелопе казалось, что ее мозг свободно болтается внутри черепа. Тряская рысь, которой шла ее лошадь, очень пригодилась бы для сбивания масла. Буррито! Ну и кличка для лошади. Проклиная все на свете, Пенелопа пыталась заставить чертова коня ехать побыстрее, подгоняя его каблуками, но Буррито продолжал мерно трусить вперед, не обращая внимания на понукания наездницы. У Пенелопы безумно болели бедра, а язык, после того как она умудрилась раз десять прикусить его, просто онемел.
Палящее солнце стояло высоко в небе, и по спине Пенелопы уже ручьем лился пот. Ослабив повязанный на шее шарфик, она вытерла им лицо. Давно пора бы остановиться и поесть. Отдохнуть. Хорошенько перекусить, а потом немного поспать или окунуться в одном из больших водоемов, которые Бру называл водохранилищами. Пенелопа поглядела вокруг страдальческим взглядом. Где же кончаются земли Большого Дедди? Наверняка у Мексиканского залива, если не у Панамского канала.
Они ехали уже много часов по пыльной и жаркой дороге. Бесконечная, ужасная, изматывающая дорога. Повозка скрипела и трещала, а сидевшие на козлах Фаззи и Шеф болтали, хохотали и сплевывали на дорогу жеваный табак, прямо как в каком-нибудь вестерне. Две овчарки — Ру-Ру и Волк — весело трусили рядом с повозкой и, кажется, совершенно не замечали невыносимой жары. Кое-где попадались коровы, лениво поднимавшие головы на проезжавших и тут же забывавшие о них.
А они все ехали и ехали.
Слава Богу, что она послушалась Бру и надела джинсы. Хоть они ее выручали. Не выдержав, Пенелопа сдернула накладные плечи блузки и сунула их в задний карман. Ее одежде уже точно не поможет никакая химчистка.
Прошла целая вечность, когда наконец Бру подъехал к ней. Он сидел настолько непринужденно, словно родился в этом седле.
— П-п-привет, — выдавила Пенелопа и попыталась улыбнуться. Если ей удастся выжить после поездки на этой трясущейся бочке, которую называют лошадью, то она его расцелует от радости.
— Привет. — Он улыбнулся ей своей сексуальной улыбкой, от которой у Пенелопы внутри все замерло. — Как дела?
— Но-но-нормально.
— Проголодалась?
— Д-д-да.
— Хорошо. Через час-другой сделаем привал. На обед будут бобы и солонина. — Он ухмыльнулся.
Пенелопе хотелось закричать, но она решила, что не доставит Бру такого удовольствия.
— Ммм, — протянула она и, решившись отпустить луку седла, погладила себя по животу. — Ммм.
Бобы оказались несъедобными. Повозив их в соусе по пластмассовой тарелке, Пенелопа поняла, что переварить это не в силах. Ей хотелось завопить во весь голос. Они к тому же были холодными. Даже Рэнди сумел бы приготовить завтрак лучше. Солонина была, на ее вкус, чересчур соленой, а кофе и вода чуть теплыми.
— Не хотите ли показать нам какие-нибудь правила поведения за столом? — вежливо спросил Бру, протягивая ей кусок галеты.
Пенелопа бросила на него негодующий взгляд помутневших глаз и швырнула галету на тарелку.
— Сегодня не будет никаких уроков. — Может быть, вообще не будет уроков, измученно подумала она. Может быть, уроков не будет больше никогда. — Пожалуйста, — она устало махнула рукой, — располагайтесь.
Шестеро мужчин вмиг смели и бобы, и солонину, и галеты и запили все это несколькими кружками отвратительного кофе. Почти все они громко чавкали, а когда тарелки — если их можно было так назвать — опустели, Шеф раздал каждому по зубочистке. Если бы Пенелопа не была так измучена, она бы возмутилась. Но сейчас она могла только упасть на шерстяную попону, которую Бру подложил ей для пущего комфорта, и молиться, чтобы налетела стая птиц и унесла ее прежде, чем ей придется снова взбираться на своего одра.
— Ну, — громко сказал Бру, поднимаясь на ноги, — пора приниматься за дело. Мак, поезжай к следующей ограде и проверь, цела ли она там, в низине, которую весной заливает. Ред, посмотри, нет ли отбившихся коров. За дело, парни. У нас полно работы.
— Не знаю, босс. Похоже, она уже не встанет, — улыбаясь, Ред указал на спящую Пенелопу.
Лицо Бру смягчилось — она лежала с раскрасневшимися щеками и разметавшимися волосами. Шарфик и жакет валялись рядом с ней на траве. Она была похожа на ангела.
— Мак, Бак, идите сюда.
— А? — Мак обогнал брата и с улыбкой уставился на спящую красавицу. Из-за его плеча высунулась улыбающаяся физиономия Бака.
— Привяжите Буррито к повозке. Она поедет со мной на Молнии. — Покачав головой, он с ласковой улыбкой поднял девушку на руки. Она даже не шелохнулась. — Бак, помоги мне сесть на лошадь.
— Конечно.
Большую часть дня Пенелопа проспала в надежных руках Бру.
* * *Добравшись до поваленного дерева, на котором сидел Бру, Пенелопа, морщась от боли, опустилась рядом. У нее болела каждая косточка, словно ей всю дорогу пришлось бежать за повозкой. Но Бру она этого не покажет. Ни в коем случае. Она здесь, чтобы доказать свою правоту. Неважно, видит тебя кто-нибудь или нет, все равно необходимо держать себя в форме.
Пенелопе сейчас очень хотелось плюнуть на свой имидж. Может быть, Бру прав. Она должна признать, что соблюдать деловую линию поведения на выгоне совсем ни к чему. К сожалению, она должна доказать Бру обратное и заставить его закончить курс. И получить за это плату. Ну что ж, у нее целая неделя, она будет проводить занятия урывками. Заодно она ознакомится с работой на ранчо. Надо найти возможность показать, как могут пригодиться ее знания. Пенелопа с сомнением огляделась. Должны же они где-нибудь пригодиться.
Наконец они прибыли на крайний южный выгон, где, по мнению Бру, следовало остановиться. После очередной трапезы из бобов, солонины и галет, запиваемой кофе и завершенной зубочистками, мужчины занялись устройством лагеря. Пока Ред и Фаззи играли в карты, Шеф разложил костер и кипятил воду для мытья посуды и вечернего умывания, а Мак и Бак чистили лошадей, кормили собак и вытаскивали из фургона спальные мешки.
