Синтия Пауэлл - Покоренный дикарь
— Пора отправляться, мисс Истбрук, — крикнул Бренд с первого этажа. — Нам предстоит длинная дорога.
«И длинная ночь», — добавила про себя Фалин, кидая вещи в сумку.
Но впереди еще целый день, ей нужно подумать о своей работе, Бренду — о пантерах. Подхватив сумку с аппаратурой, она поспешила вниз.
Миссис Твичфорд вручила Бренду тяжелый ящик с едой и обняла Фалин:
— Желаю благополучного путешествия, — прошептала она.
Благополучного? Фалин подозрительно взглянула на Бренда через плечо экономки. Он был одет в темную футболку, облегающие джинсы, ковбойские сапоги. Кожаный ремешок стягивал длинные волосы.
Вздохнув, Фалин подумала, что их путешествие вряд ли будет таким.
— Пора, — позвал он ее, спускаясь с крыльца и складывая сумки в кузов.
Последний раз проверив, все ли нормально, Бренд залез в кабину и завел мотор.
— Ты едешь или нет? — спросил он Фалин, неуверенно остановившуюся у дверцы кабины. — Или у тебя, как и у миссис Твичфорд, началась аллергия?
Фалин нехотя залезла в кабину и устроилась на сиденье. Нет, ее беспокоила вовсе не аллергия. Ее беспокоили гормоны.
Но Бренда не интересовал ее диагноз. Он нажал на газ, и они выехали через центральные ворота, направляясь на юг.
— Что-то ты сегодня тихая, — заметил он, не услышав от нее за целый час ни единого звука.
Фалин казалась сегодня какой-то испуганной. А он уже было решил, что вчера сумел растормошить ее. Но эта женщина была крепким орешком.
— Да. — Она повернулась к нему. — Я плохо спала.
Он тоже. Когда же ему удалось наконец под утро заснуть, ему начали сниться мучительные сны. Сны о нежной, чувственной женщине, которая наконец согласилась разделить с ним его ложе. Ночные фантазии были страстными и соблазнительными.
— Ты нормально себя чувствуешь? — поинтересовался он.
По крайней мере, выглядела она отлично. Просто отлично, заметил он, несмотря на закрытую одежду. Это было глупой затеей, как будто несколько лишних сантиметров ткани могли остановить то, что предопределено природой. Как будто несколько маленьких пуговок смогли бы удержать его, когда он захочет сорвать с нее одежду. Господи, как же он этого хотел!
Но не менее сильным, чем его желание, был инстинкт самосохранения. Его разум не позволял ему снова рисковать своим сердцем, своим спокойствием. Если Фалин покинет его после того, как они станут близки, он не выдержит.
И все же Бренд понимал, что борьба между разумом и желанием завершилась, и завершилась она не в пользу рассудка. Он хотел освободить Фалин от мучительных воспоминаний о прошлом. Он хотел сделать ее своей. Он хотел поверить, что любые последствия стоят этого.
— Я в порядке, — тихо ответила она, легкий румянец выступил на ее щеках.
Бренд прекрасно понимал, что терзает ее, и бессонница была лишь одним из незначительных последствий этого со стояния. У нее были все остальные симптомы — румянец, прерывистое дыхание, расширенные зрачки, смотревшие на него из прозрачных зеленых глаз. Все это было создано природой, чтобы привораживать мужчин. И это неплохо срабатывало.
Он вцепился в руль, пытаясь побороть желание остановить грузовик и показать ей, как хорошо им может быть вместе. Показать, что может произойти между двумя людьми, не сдерживаемыми страхом, сомнениями и опасениями.
— Вздремни, — предложил Бренд. — Нам предстоит еще долгий путь.
А ему еще предстоит позаботиться о пантерах. У него свои заботы, а с мисс Истбрук он разберется позже.
Фалин почувствовала, как тяжелеют ее веки, как постепенно расслабляется тело. Солнце слегка пригревало ее сквозь стекло машины. Фалин закрыла глаза и прислонилась головой к двери. Она с удовольствием немного поспит. Если она закроет глаза на несколько минут, ничего страшного не случится.
— Проснись, — прошептал Бренд ей на ухо.
Фалин глубоко вздохнула, еще крепче прижимаясь к чему-то теплому.
— Я не сплю, — вяло запротестовала она, отбрасывая настойчиво теребящую ее руку с плеча. — Я только на минуту закрыла глаза. И потом, это была твоя идея, — добавила Фалин, с трудом соображая, что происходит.
Рука снова затрясла ее, на этот раз сильнее, и она почувствовала теплое дыхание на виске.
— Твоя минута длится уже несколько часов. Я уже не уверен, что это была хорошая идея. Мое плечо совсем одеревенело.
— Твое плечо? — повторила она, все еще с трудом двигая языком.
Фалин резко раскрыла глаза. Его плечо! Значит, она, привалившись к нему во сне, удобно облокотясь на его плечо, дрыхла вот уже несколько часов! Не удивительно, что ей не хотелось просыпаться. Фалин смутилась. Как только она перестала контролировать себя, она тут же потянулась к нему.
— Извини! — сказала она, отодвигаясь на свое сиденье.
Выпрямившись, Фалин огляделась по сторонам.
— Где это мы?
— Аллигатор-Эллей, в северной части Эверглэйдз. Я подумал, что тебе стоит заранее достать фотоаппарат. Мы уже почти приехали. К тому же мне тяжело было вести машину, когда ты так сладко похрапывала у меня на плече.
— Тебе, наверное, было ужасно неудобно? — виновато спросила она.
— Ничего, только плечо немного затекло.
Внезапно они услышали шум, раздававшийся в кузове. Это означало, что пантеры уже устали от путешествия. Бренд вышел проверить, как они себя чувствуют, а Фалин еще раз с любопытством осмотрелась. У нее появилось ощущение, что они с Брендом были единственными людьми на свете.
Широкая трасса шла между высокими кипарисовыми деревьями, растущими вдоль низин, поросших густой травой. Большая птица сидела в огромном гнезде на верхушке высохшего дерева. Фалин решила, что это, должно быть, ястреб. Она вычитала в справочнике, что они часто встречаются в этой местности.
Бренд вернулся в кабину с двумя бутылками холодной содовой. Протянув одну ей, он сказал:
— При такой жаре нужно побольше пить.
Фалин последовала совету, жадно глотая освежающую жидкость. Но, как только она утолила жажду, перед ней возникла другая, не менее насущная проблема. Ей необходимо было сходить в туалет.
— Бренд, — неуверенно начала она, медленно выбирая правильные слова. — Я надеюсь, у нас по пути будет какая-нибудь заправочная станция?
Он усмехнулся, открыл бардачок и протянул ей пачку салфеток:
— Прошу вас. — Он окинул рукой бесконечные просторы. Фалин решила, что не доставит Бренду удовольствия сказать что-нибудь едкое по поводу ее городской привычки к удобствам. А по его виду она догадалась, что он только этого и ждет. Она молча взяла салфетки и также молча вылезла из грузовика.
