Натали де Рамон - Рандеву с замком
— Никс, Линна унаследовала картину, а в картине — тайник. Но, кроме нее и Брунсберри, никто не знает, что там тайник!
— Тайник, тайник… — Никс сдвинул шляпу на затылок. — Подожди, но ведь ты говорила про замок!
— Замок наследует Уоллер, а она — картину!
— А в картине тайник?
— Тайник.
— И никто не знает?
— Никто. Только она и Брунсберри.
— Тайник. Замок. — Никс опустился в ближайшее кресло и принял позу Роденовского мыслителя. — Замок. Тайник.
— Господа, — заговорила Линна, — я могу сделать для всех кофе. И, может быть, мы дождемся дядю, то есть мсье Брунара?
— Кофе, кофе, — закивал и заулыбался ей Никс, а потом спросил меня: — Что она сказала про Брунара?
— Предлагает дождаться. Но я против.
— А скажи-ка, Лени, — Никс пристально смотрел на меня, похоже не слыша моего ответа. — Кто наследует замок в случае смерти Уоллера? У него же ведь нет детей.
Я вздохнула.
— Никс, вообще-то это моя профессиональная тайна.
— Она? — Он искоса взглянул на Линну, которая прошла в кухню и возилась с кофеваркой, и тут же отвел глаза.
— Она, — сказала я. — Но только если он умрет до оглашения завещания.
— Так что ты морочишь мне голову: тайник! картина! — Никс взвился с кресла. — Да что может быть там такого, что дороже замка? Ты что, до сих пор не поняла? А у нас сказали бы сразу: они хотят убрать его!
— Надо звонить в полицию, — едва слышно прошептала я, ведь «полиция» — слово, одинаково звучащее на всех языках. — Пора.
— Ну и что ты им скажешь, Лени? «Господа, я думаю, они хотят убить Уоллера»? Может, у вас какая другая полиция, но наша в жизни не займется ничем, пока ей не покажешь труп!
— О Господи… Карниз!
— Какой еще карниз? Давай пошевеливайся, сестренка, поехали! Линна! Бай-бай! Как сказать по-вашему «пока», «до скорого»?
— О'ревуар. Но, Никс, как же ты оставишь ее одну? Если они его, значит, и ее тоже?
— Ничего не тоже! — Никс потащил меня к выходу. — О'ревуар, Линна! Бай-бай! Я люблю тебя!
Багровая финка выскочила из кухни.
— Вы куда, Элен? А кофе?
— О'ревуар! Бай-бай! Я люблю тебя! Давай, давай, Лени, перебирай ножками!
Глава 18,
в которой с темного неба капало все активнее
— Только этого не хватало, — тоскливо пробурчал Никс, снимая и опять надевая шляпу. — Белая ты моя бедолага.
— Как ты можешь сейчас думать о шляпе? — взорвалась я, чувствуя, что дождь на моих щеках начинает перемешиваться со слезами. — Ах, куколка! Ах, девушка моей мечты! А как понял, что ей угрожают, тут же «о'ревуар»? В кусты? Думаешь, достаточно бросить «ай лав ю» — и спокойненько пережидать, чем все кончится? Они же ее убьют! Понимаешь, убьют твою куколку!
— Высморкайся! — строго сказал Никс и протянул мне пачку бумажных платков. — Линна-то как раз нужна им живая, а вот твой Майки — не очень. Только твоя истерика не изменит положения, если они его уже — того, тут реви не реви — с покойниками под венец не ходят.
— Что?! Уоллер — мой клиент! Я занимаюсь его наследством!
— О'кей, клиент — значит, клиент, кто бы спорил.
Из пелены дождя материализовалось такси. Никс бросился наперерез, таща меня за собой, как плюшевого мишку. В следующий момент мы уже сидели внутри и Никс командовал по-английски:
— Давай, давай, мистер! Быстрее, шеф! Быстрее, пожалуйста!
— Господа — англичане? — У водителя были испуганно-виноватые глаза. — Извините, господа, но я не…
— Скажи ему, ехать куда! Видишь, не сечет мистер!
— Риволи, мсье, — всхлипнула я. — Отель «Павильон де ля Рен». Пожалуйста, как можно быстрее! Я заплачу!
— Хорошо, мадам. — Машина тронулась с места.
— Павильон для Рен? — повторил за мной Никс. — Ишь ты! Рен, это ведь, по-вашему, королева?
Я кивнула и извела на свой нос третий платок.
— Я ведь учил французский, Лени! Я учил, но не смог, а теперь смогу. Я тебя люблю, моя королева, — старательно произнес Никс по-французски и неожиданно, решительно обняв, прижал меня к себе и заглянул в глаза. — У меня хорошо получается, Лени?
— Да, — пробормотала я и, не очень понимая, что я делаю, поцеловала его жесткую обветренную скулу. — Да, Никс, да…
Он поцеловал меня в висок. На какое-то мгновение мне показалось, что Никс и Майкл — это одно и то же лицо, и еще немного капитан Оникс, и мы едем вовсе не на такси сквозь дождь, а мчимся на пиратской шхуне — сквозь шторм и бурю…
— Умница, девочка, — прошептал пиратский капитан и тут же опять превратился в Никса. — Водила теперь не сомневается, что мы влюбленная парочка, он не сечет по-нашему, я нарочно проверял. Так что давай выкладывай. Все-все, Лени, выкладывай, иначе я не смогу помочь старине Майки.
Как же несправедливо, подумала я. Почему я встретила сначала Майкла, а не Никса, предназначенного мадам Марамбель именно для меня, и почему Никс тоже встретил сначала Линну, а не меня? Если бы не вся эта история с уоллеровским наследством, нам бы с Никсом было так хорошо вместе! Он сильный и уверенный, он просто замечательный, этот пиратский ковбой Оникс! Но Майкл… Стоило закрыть глаза, как я тут же увидела его улыбку и даже закусила губу, необычайно остро ощутив вкус поцелуя Майкла. У Никса нет такой улыбки! Но Никс никогда бы впал в истерику, если бы на него, ну не на него, а почти на меня свалился бы карниз…
— Лени, не молчи. У нас мало времени! — нарушил мои мечтания Никс. — Я не чужой человек! Я жених Линны и избиратель твоего Уоллера, я заинтересованное лицо.
— Он не мой, Никс. Он просто клиент и все.
— Я тебя люблю, моя королева! — громко продекламировал Никс по-французски, чмокнул меня в висок и уже тихо озабоченно добавил: — Лени, мне кажется, ты до конца не понимаешь, насколько все серьезно.
Я вздохнула.
— Теперь понимаю. Они уже пытались его убить. Майкл сразу заподозрил неладное, а я сказала, что у него паранойя. Потому мы и поссорились. — И выложила Никсу действительно все: про карниз, про подозрения Майкла, про нашу ссору. Даже подробности завещания — а что скрывать, если голова-Никс и так сам додумался почти до всего?
— Я не понял две вещи, — сказал он. — Во-первых, почему ты сразу, как только поняла, что моя Линна и есть правильная наследница, не понеслась к своему Майки?
— Он мой клиент и мистер Уоллер, Никс.
— Хорошо, хорошо, к клиенту. Так почему ты битый час трепалась с Линной, вместо того чтобы бежать и раскрывать глаза своему клиенту на истинное положение дел? О чем вы болтали? Мистера Уоллера ведь сто раз уже могли убить за это время!
— Нет!
— Ах вот как? — Никс прищурился. — Именно так французские юристы переживают о своих клиентах?
