Натали де Рамон - Рандеву с замком
— Вы не видели очень высокого мужчину в белой шляпе? — спросила я у швейцара возле дверей ресторана.
— Не придумывайте, мадемуазель. Я вас не пропущу. У нас все столики заказаны заранее!
Прямо хоть лезь по пожарной лестнице! — с отчаянием подумала я и, выскакивая на улицу, вдруг сообразила: да что я нервничаю? Разве не мог человек просто выйти и покурить на улице. Но на улице из всех знакомых был только дождь. И, естественно, ни Никса, ни пожарной лестницы!
Неужели все-таки сбежал? Вот мерзавец! Плел мне красивые небылицы, поддерживал, как самый родной брат, и в последний момент сбежал. Нет, Никс не мог так поступить. Кто угодно, но только не Никс! Бесследное исчезновение пиратского ковбоя просто не укладывалось в моей голове.
Тем не менее это факт, Элен Пленьи. Вас бросили, и действовать дальше вам придется одной. Именно сейчас, именно под этим проливным дождем! И, как бы вам того не хотелось, но вам одной предстоит спасать ваших клиентов — мистера Уоллера и его кузину, внушала я себе, направляясь к стоянке такси. Хорошо хоть, что она совсем рядом! А дождь уже нагло тек по моей спине, не обращая на ткань костюма ни малейшего внимания. Так вам и надо, Элен Пленьи! Вы всегда действовали только одна, а сегодня расслабились, доверились мужчинам, и в результате что? Завтрашняя простуда, а вместо клиентов — трупы! Я вздрогнула — ледяная струя дождя обожгла кипятком. Спокойнее, Элен Пленьи, как бы то ни было, но вы должны спасти хотя бы Линну!
— Как же вы без зонта, мадам? — посочувствовал парнишка-таксист; наверное, мокрая я выглядела очень старой.
— Такова жизнь, мсье. — Я заставила себя улыбнуться. — В Булонский лес, пожалуйста.
Глава 20,
в которой лило как из тысячи ведер
Мне казалось, что я очень хорошо запомнила двухэтажный особнячок за металлической оградкой и старыми каштанами. Но Булонский лес — это ведь не городок из вестерна с единственной улицей, это огромный район с множеством улиц, проспектов, бульваров и парков, к тому же в темноте, с которой под могучим ливнем не справлялись фонари, все эти улицы и парки сливались в единое неприветливое, размахивающее ветвями и путаницей проводов пространство.
Я просила остановиться то у одного особняка, то у другого, выскакивала из машины и неслась к звонкам: старомодное курлыканье, пронзительные трели, бой курантов, раздраженные физиономии обитателей или просто голоса из-за закрытых дверей по переговорному устройству. Я извинялась и, стуча зубами, плелась к такси, просила вернуться к исходному перекрестку, и опять все сначала — улицы, переулки, фонари, лужи, каштаны.
— Мадам, — взмолился таксист после пятой или двадцать пятой попытки, — а вы уверены, что живете в Булонском лесу?
— Я здесь не живу. Я ищу знакомых.
— А не проще было бы позвонить и уточнить адрес, мадам?
— Я не знаю их телефона. Пожалуйста, сверните вот там.
Таксист неожиданно затормозил.
— Мадам, мы уже несколько раз были там. Сейчас начало первого ночи, и я не удивлюсь, если кто-нибудь вызовет полицию. Мне не нужны неприятности, мадам.
— Начало первого? Тогда… Тогда, на Риволи, отель «Павильон де ля Рен», мсье!
— Вы живете в «Павильон де ля Рен»?
— Нет, но там тоже живут мои знакомые!
— А по-моему, у вас просто жар, мадам. Давайте, я отвезу вас в ближайшую больницу.
— Мне не надо в больницу, мне надо в отель!
— Мадам, посмотрите на себя. — Парнишка повернул зеркало над ветровым стеклом в мою сторону; я вздрогнула — на меня глянула старая мокрая ведьма! — В таком виде вас не пустят ни в один отель! Я уверен, мадам, вам нужно в больницу.
— Сейчас действительно начало первого?
Парень постучал пальцем по часам на приборной доске. Наверное, правда, подумала я, так и не сумев рассмотреть показания прибора — мелкие предметы плыли перед глазами.
— Хорошо. — Меня знобило, а в висках звонили колокола Нотр-Дам. — Тогда я еду домой. Риволи, мсье.
— Мадам, вам не нужно в отель. — Такси не двигалось с места. — Вам нужна больница.
— Но я живу на Риволи! Отвезите меня! — Я назвала номер дома и квартиры вдобавок. — У меня есть деньги! Скорее, мсье!
— Угораздило же связаться с ненормальной, — пробурчал парень, и мы поехали.
На достойный ответ у меня просто не было сил. Я закрыла глаза, чувствуя, что еще немного — и я разревусь в голос. Дура, идиотка никчемная!
— Мадам, вы сможете сами подняться по лестнице? — сочувственно спросил таксист, забирая деньги из моих трясущихся рук. — И вы уверены, это ваш дом?
— Мой, мой. Вы очень любезны, мсье.
С третьей попытки я победила дверь подъезда. Привычно пахнуло кошками, пылью, застарелым теплом. Родная атмосфера придала мне сил, и я достаточно быстро преодолела лестницу, достала ключ, сунула в замок. Брат может обижаться сколько угодно, но звонить и ждать, пока он откроет, я не в состоянии, открывая дверь, думала я, сейчас главное — горячая ванна, а остальное — потом, потом…
Дома было темно и тихо, никаких признаков ни Виктора, ни Софи. Но сейчас ночь, где же они? А, неважно, главное — ванна! Я захлопнула дверь, зажгла в коридоре свет, скинула туфли и, на ходу избавляясь от сырой одежды, рванула к вожделенному пристанищу. Так, выключатель, дверь ванной, кран. О! Горячая вода! А где же пробка от ванны? Я обвела помещение глазами и вдруг обнаружила, что лосьонов и гелей явно поубавилось. Нет, все мои были на месте, не хватало парфюмерии Софи. Ну конечно же, она в клинике! — наконец-то сообразила я. Она еще переживала, что вдруг после родов в клинике ей не разрешат вымыть голову, а как она будет кормить младенца с грязными волосами? Значит, ни ее, ни брата нет дома потому, что именно сегодня Софи рожает! А вдруг уже родила?
Пронзительная трель звонка! Виктор! До чего же суеверный, мог бы и сказать мне днем по телефону, что Софи собралась рожать. Я прикрутила воду, влезла в халат брата — он первым попался мне под руку, — и босиком понеслась открывать. Ничего, я еще успею погреться в ванне, надо же поздравить папашу, да и вообще узнать, что за наследник, как у Софи дела.
— Это ты? — запахивая халат, спросила я.
— Лени! Принимай гостей! — Басовитый голос Никса! И тише, явно не мне: — О'кей, она дома! Спала, должно быть, вот и света нет.
Ну сейчас я ему устрою! Я открыла дверь.
— Мерзавец! Сбежал, бросил меня в самый… — и осеклась.
Никс и Майкл Уоллер стояли в обнимку — Никс на голову выше, — улыбались и покачивались. Или это у меня от жара плывет перед глазами, вот они и покачиваются?..
— Это ты сбежала! — сказал Никс. — Что, не могла нас с Майки пять минут подождать? — И, потеснив меня, вволок улыбающегося Уоллера в квартиру. — Ну, чего ты уставилась? Дверь-то закрой. Мылась, что ли? Вся башка мокрая.
