Анна Джеймс - Подарок богини
— Да, конечно… — кивнула Алекса. — Ох, я так устала… Давай пообедаем здесь, в саду.
Марк молча кивнул, и они отправились на кухню. Вернувшись в сад, расположились под деревом.
— Я, наверное, не смогла бы сейчас приготовить обед, — сказала Алекса, потянувшись к ложке.
— К счастью, твоя тетушка своей огромной кастрюлей супа спасла нас.
— Да, спасла. И еще она обещала подтвердить историю о моей болезни, если Уитфилды спросят обо мне.
— Жаль, что ей ничего не известно об Афродите.
— Очень жаль, — вздохнула Алекса. — Но она действительно ничего не знает, А я так устала, что ни о чем, кроме сна, не могу думать.
— Выходит, раскопки при свете фонарей не состоятся? — спросил Марк.
— Нет, конечно. Это же смешно… Ты сам говорил, что мы ищем вслепую и что это бесполезно.
Марк промолчал; ему нечего было сказать.
После обеда они прошли в гостиную, и Алекса, расположившись на диване, попросила:
— Марк, расскажи мне об Афродите.
— Разве дед не рассказывал тебе?
— Рассказывал, но я почти ничего не помню. Разумеется, я знаю, что она была богиней любви.
— И вышла замуж за Гефеста, который был не только хромым, но и безобразным. В одних мифах она является дочерью Зевса, в других утверждается, что Афродита появилась на свет из морской пены.
— Как Венера Боттичелли?
— Да, — кивнул Марк. — Считается, что Афродита лишала разума даже самых мудрых. Ее священным символом был лебедь. А еще голубь и миртовое дерево.
— Я кое-что помню об этом, — промолвила Алекса, закрывая глаза. — Дедушка рассказывал… — Несколько секунд спустя ее дыхание стало ровным и глубоким.
Марк встал, накрыл Алексу одеялом и снова уселся на стул.
Проснувшись, Алекса заморгала от яркого света — под потолком по-прежнему горела лампа. Осмотревшись, она увидела спавшего на стуле Марка.
Алекса не знала, который час, да это ее и не заботило. То ли во сне, то ли наяву, но она кое-что вспомнила, и сейчас только это имело значение.
Алекса встала, подошла к Марку и положила руку ему на плечо.
— Просыпайся, — сказала она.
Он что-то пробормотал во сне.
— Марк, просыпайся! Я знаю, где Афродита.
Марк вздрогнул и тотчас же открыл глаза.
— Ты вспомнила что-то из того, что говорил дед?
— Да. То есть нет. Я не уверена.
Марк взглянул на часы и проворчал:
— Сейчас три часа ночи, а ты «не уверена»?
— Видишь ли, засыпая, я слышала, как ты упомянул о священных символах Афродиты.
— Да, лебедь…
— Голубь и миртовое дерево, — подхватила Алекса. — Теперь я уверена, что дед рассказывал мне о них.
— Отлично, Алекса. — Марк похлопал ее по руке. — Но ради этого вовсе не стоило будить меня среди ночи.
— А если я скажу тебе, что мой дед зарыл статую Афродиты под миртовым деревом и голубями? — выпалила Алекса.
— Ты о чем?
— Помнишь, я говорила тебе про фонтан, который нашла в саду? Так вот, на нем вырезаны какие-то птицы. Я сначала не поняла, но теперь уверена, что это голуби.
— Голуби?.. — переспросил Марк.
— Ты еще не понял? Статуя под миртовым деревом! Оно растет рядом с фонтаном.
— Беремся за лопаты! — воскликнул Марк.
Алекса улыбнулась и бросилась в сад.
— Я принесу фонарь! — крикнул Марк ей вслед, но она уже исчезла за дверью.
…Когда первые лучи восходящего солнца окрасили небо, Алекса раздвинула шторы в гостиной и с улыбкой повернулась к Марку.
— Мы все-таки нашли ее, — сказала она.
— Ты нашла. — Он тоже улыбнулся. — Если бы ты не сообразила, где копать, мы бы провозились в саду еще неделю. Но тогда было бы уже поздно.
— А сейчас еще есть время?
— Да, три дня на то, чтобы доставить ее в храм в Мемнопе. — Марк разглядывал стоявшую на столе Афродиту. За долгие годы ткань, в которую она была завернута, истлела, кое-где к статуе прилипли комья грязи.
— Она прекрасна, — проговорила Алекса. — Но как же нам ее туда доставить?
— Мне придется отправиться на Родос, а оттуда, возможно, на самолете или на пароме.
— Лучше на пароме, — посоветовала Алекса. — Поскольку Родос — главные ворота островов Додеканес. Уитфилды наверняка поручат кому-то следить за аэропортом.
Марк утвердительно кивнул:
— Да, верно. Но парома до полудня не будет. Мне придется нанять лодку, чтобы нагнать паром на одном из островов.
— Василис может помочь, — сказала Алекса. — У него есть лодка, и он знает эти воды. Если мы отправимся прямо сейчас…
— Почему «мы», Алекса?
— Уж не думаешь ли ты, что я позволю тебе одному довести дело до конца?
— У тебя нет выбора.
— Но, Марк…
— Алекса, пойми, это очень опасно. Но она не собиралась сдаваться:
— И ты, Марк, пойми… Мой дед хотел, чтобы именно я нашла статую, согласен? Значит, он хотел, чтобы я и довела дело до конца. В общем, я еду с тобой, и даже не пытайся спорить. Ты меня понял?
Марк молча кивнул, он вдруг почувствовал, что у него нет ни малейшего желания спорить.
Глава 9
Сидя в одиночестве за столиком прибрежного кафе, Алекса поглядывала на туристов, прогуливавшихся вдоль причала; было очевидно, что эти люди приехали в Миконос с единственной целью — посмотреть на себе подобных и покрасоваться на одном из самых модных греческих курортов. И таким же туристом казался Марк, стоявший в дальнем конце причала. Марк тоже рассматривал проходивших мимо людей, и, взглянув на него со стороны, можно было подумать, что ему некуда торопиться и не о чем беспокоиться. «Что же он там делает?» — снова и снова спрашивала себя Алекса.
Полчаса назад они сошли на берег, и Марк, оставив свою спутницу в кафе, отправился покупать билеты. Алекса же должна была присматривать за багажом — рюкзаком, саквояжем и стареньким чемоданом; когда-то она уезжала с ним в колледж, а сейчас в нем находилась Афродита. Золотая богиня была ужасно тяжелая, и, конечно же, на протяжении всего путешествия она находилась на попечении Марка. Сначала они погрузились с ней в лодку Василиса, а затем — на паром, направлявшийся на Миконос. Сейчас чемодан стоял у ног Алексы, и она почему-то ужасно нервничала — ей хотелось, чтобы Марк поскорее вернулся, пока она окончательно не спятила от беспокойства.
Тут Марк зашел в телефонную будку и закрыл за собой дверь. Разговаривал же совсем недолго — минуту спустя он уже входил в кафе.
— Неужели волновалась? — Марк улыбнулся.
— Конечно, — кивнула Алекса. — Мне все время казалось, что на меня вот-вот кто-нибудь набросится и отберет чемодан.
