Диана Палмер - Одиночество на двоих
— Медовый месяц важнее всяких дел, — заявила миссис Гарди. — Вам нужно узаконить моего внука.
— Я сделаю все приготовления, — произнес Блэйк. — Вайолет сама выберет платье, а я закажу цветы и организую прием.
— А как насчет священника? — поинтересовалась миссис Гарди.
— Нас может поженить мировой судья, — взволнованно пролепетала Вайолет.
— Нет, Вайолет, — вмешался Блэйк, — мы будем венчаться. Я не хочу, чтобы все выглядело так, будто это вынужденный брак, — он посмотрел на миссис Гарди и прокашлялся. — Ну, в каком-то смысле, мы вынуждены поторопиться. Но если мы хотим, чтобы брак был удачным, для него нужно хорошее основание.
— Мне будет неловко в церкви, — пробормотала она.
— Даже пуритане не воздерживаются после помолвки, — сказал Блэйк. — К всеобщему счастью, Бог прощает нам наши маленькие несовершенства.
— Люди будут говорить, — недовольно пробурчала миссис Гарди.
— Они уже говорят, — усмехнулся он. — Это секрет Полишинеля. Все лишь гадают, когда мы поженимся.
— Полагаю, в этом и заключается прелесть маленьких городков, — согласилась Вайолет. — Здесь ничего друг от друга не скроешь. Мы все как одна большая семья.
— Точно, — ответил Блэйк. — А теперь перейдем к следующему важному вопросу.
Женщины внимательно посмотрели на него.
— Может, сделаем заказ в китайском ресторане?
Пока Блэйк ездил за заказом, Вайолет и миссис Гарди накрыли на стол. За ужином они обсуждали арест Джанет Коллинз и предстоящую свадьбу. К тому времени, когда Блэйк собрался уезжать, между ним и миссис Гарди уже не было никаких разногласий.
Когда Вайолет вышла проводить его до машины, на небе мерцали звезды. Воздух был пропитан ароматом роз, которые миссис Гарди выращивала в своем маленьком саду.
Миссис Гарди наотрез отказалась жить вместе с молодоженами, а особенно с двумя злобными сиамскими кошками. Было решено нанять для нее сиделку.
— Здесь маме будет намного лучше, — подытожила Вайолет. — Она любит заниматься своими розами. Мы будем часто навещать ее.
— Видишь, как просто сбывается то, чему суждено сбыться?
Вайолет подошла ближе и спокойно посмотрела на него.
— Ты по-прежнему негодуешь на ребенка за то, что из-за него тебе придется на мне жениться?
Блэйк обнял ее за талию и прижал к себе.
— Если бы ты была мне безразлична, я бы материально обеспечил тебя и ребенка, но жениться не стал бы, — неожиднно сказал он. — Я противник разводов. После этого на душе остается неприятный осадок. У нас с тобой много общего. Мы придерживаемся одних взглядов, любим детей и животных. Для начала этого достаточно. К тому же мы отлично подходим друг другу физически. Я хочу жениться на тебе, а ребенок станет для нас наградой.
На ее глаза навернулись слезы.
— Ты много над этим думал?
— Да. Прости меня за то, что ты услышала в тот злополучный день, — добавил он. — Тогда я был в растерянности, но сейчас я твердо решил.
— Ты в этом уверен? — мягко спросила она.
Он кивнул и провел пальцем по ее щеке.
— Я слишком долго был один и устал от этого. Уверен, мы оба быстро привыкнем к совместной жизни…
Вайолет кивнула, но ее лицо по-прежнему было напряжено.
— Что тебя тревожит? — спросил Блэйк.
— Я боюсь.
— Выходить замуж? — спросил он с лукавой улыбкой.
— Ребенка. Новорожденные такие маленькие, такие хрупкие… Что я буду делать?
Блэйк беззвучно рассмеялся и прижал ее к себе.
— Все боятся становиться родителями. Но дети крепче, чем это кажется, и потом, всегда можно обратиться к Лу Колтрейн. Она опытный врач, к тому же у нее есть хорошая акушерка.
— Я слышала.
— Не волнуйся. Мы вместе пройдем через это.
— Кстати, мы не одни женимся. Джордан Пауэлл сделал Либби предложение.
Блэйк ухмыльнулся.
— Неудивительно. Он долго бегал за ней хвостом, умоляя простить его.
— Пусть впредь ему это послужит уроком.
Блэйк наклонился и поцеловал ее. Тепло его рук согревало ее в вечерней прохладе. Она вздохнула и ответила на его поцелуй.
— Иди в дом, а то простудишься, — сказал Блэйк.
— Мне не холодно, на улице, кажется, уже весна.
— Подумай о нашем ребенке…
Он осекся.
О нашем ребенке.
Блэйк посмотрел на живот Вайолет и почувствовал себя как-то… странно. После смерти Шеннон и их неродившегося ребенка он не хотел иметь детей. Но сейчас…
— Ты чем-то расстроен? — участливо спросила Вайолет.
Он выглядел обеспокоенным.
— Я говорил тебе, что не хотел иметь детей, но не думаю, что ты знаешь, по какой причине.
Ее сердце упало. Как она могла забыть?
— Некоторые мужчины просто не любят детей, — начала она.
Блэйк прижал указательный палец к ее губам.
— Когда Шеннон умерла, она была беременна, — тупо сказал он. — Это был мой ребенок.
Он ожидал, что Вайолет будет потрясена, но этого не случилось. Он в недоумении нахмурился.
— Ты это знала?
Она кивнула.
— Маленький городок, — объяснила она. — Здесь все обо всем знают. Мне жаль, что все так вышло.
Блэйк глубоко вдохнул.
— Да. Мне тоже. Это был удар, от которого я никогда не оправлюсь. Всякий раз, когда я вижу Джули Меррилл, я словно заново переживаю все это. Она хладнокровно убила человека лишь для того, чтобы стать президентом класса.
— К сожалению, бывают такие бесчувственные люди. Но я уверена, однажды она заплатит за все то зло, которое она причинила.
— Чем раньше, тем лучше, — ответил Блэйк.
Вайолет коснулась его щеки.
— Ты знал о ребенке?
Его лицо напряглось.
— Нет. Шеннон, наверное, было неловко говорить мне об этом. Восемь лет назад я был еще большим противником брака, чем сейчас. Это только усилило мою вину. Я не знаю, мучила ли ее мысль о том, что я могу не захотеть иметь детей. Этого я никогда не узнаю, — печально произнес он.
— А Джули знала о ребенке? — спросила Вайолет.
— Я никогда ее об этом не спрашивал. Сейчас это не имеет никакого значения. Но я хочу, чтобы она ответила за содеянное. Нельзя допускать, чтобы ей это сошло с рук.
— Людям ничего не сходит с рук, Блэйк, — мудро заметила Вайолет, глядя на него. — Могут пройти годы, даже целая жизнь, но, в конце концов, зло, причиненное другим, вернется к тебе.
Блэйк нежно коснулся губами ее губ. Он, бывший капитан спецподразделения, закаленный войной, чувствовал себя слабым рядом с этой женщиной. Интересно, она догадывается об этом? Его чувство к Вайолет было сродни тому, что он испытывал к Шеннон много лет назад. Шеннон. Перед его внутренним взором снова предстало ее бледное лицо в гробу с закрытыми навеки глазами, и сердце защемило от тоски.
