Розмари Картер - Завещание с особыми условиями
Платонически? При том, что комната наполнилась мужским духом Макса, его мужественностью, а в теле Саманты не осталось ни капли платонического? Но она не может, не должна дать волю своим чувствам. Если бы ей не нужно было постоянно себе об этом напоминать!
— Существуют же платонические отношения, — произнесла она севшим голосом.
Макс засмеялся:
— Но только не между нами.
— Когда же ты, наконец, уразумеешь, что у тебя нет права прикасаться ко мне?! — раздраженно пробормотала она.
— Ты попытаешься помешать мне?
— Я могу лечь в твоем кабинете, — предложила Саманта, зная так же хорошо, как и он, что ничего подобного она не сделает.
— А Мелисса будет спать в соседней комнате? — Макс отрицательно покачал головой. — Не думаю, что это удачная мысль. Так сразу можно все испортить, тебе не кажется?
Саманта в ярости взглянула на него:
— Другими словами, я оказалась в ловушке.
Одним из знакомых жестов, которые она так любила, Макс коснулся ее лица. Она знала, что ей надо отодвинуться от него, но была не в силах это сделать.
— Ты в ловушке до тех пор, пока сама так считаешь.
— Я в западне, Макс. У меня нет выбора, я вынуждена позволить тебе спать здесь со мной, или я поставлю под угрозу интересы Энни.
Продолжая держать ее лицо в своих руках, он начал поглаживать ее шею. Через мгновение он произнес:
— Ты прекрасно знаешь: я никогда не буду заставлять тебя силой делать то, чего ты не хочешь.
— Но ты сказал…
— Я знаю, что сказал. Тебе не нужно уходить в другую комнату, Саманта. Я хочу заниматься с тобой любовью всю ночь, если ты позволишь мне. Но если ты убедишь меня, что не хочешь этого, я не стану давить на тебя. Я верю, что придет день, когда ты скажешь мне, чего хочешь на самом деле.
Макс отнял руки от ее лица, и Саманта ощутила утрату, разочарование. Насколько было легче, когда он брал на себя руководство. Теперь он перекинул мяч на ее сторону, дав понять, что дальше инициатива должна быть в ее руках. Обычно это не вызывало проблем. Но воспоминания об Эдне толкали ее на одно решение, а непроходящая любовь к Максу — на другое, и она не знала, что выбрать.
Не говоря ни слова, Макс отошел от нее и начал раздеваться. Саманта затаила дыхание. Он снял рубашку, и она не могла отвести глаз от его обнаженной груди, с трудом подавив желание погладить пальцами завитки волос.
Макс начал расстегивать ремень, и тут Саманта нашла в себе силы пошевелиться. Отведя глаза, она взяла ночную рубашку и пошла в ванную комнату. Вернувшись, она обнаружила Макса уже в постели. Он сдавленно засмеялся, когда она быстро скользнула под одеяло и неподвижно легла на самый краешек кровати.
— Что тебя рассмешило, Макс?
— Ты. Способ, которым ты ложилась. Ты вела себя так, будто не имеешь никакого представления о сексе и очень испугана. Можно подумать, что ты девственница, Саманта, а не потрясающе страстная женщина с горячей кровью. Уж что точно было в нашем браке — это фантастический секс.
Действительно, их сексуальная жизнь была необыкновенно разнообразной — гораздо более восхитительной, чем Саманта представляла себе раньше, до Макса. Что правда, то правда: Саманта оказалась страстной женщиной, и это сейчас осложняло ее жизнь. Находясь в машине или в комнате с Максом, а тем более деля с ним постель, она с трудом сдерживала себя.
Кровать была не очень широкой, хотя раньше она не придавала этому значения. Они спали, сплетя тела, им не требовалось много места. А теперь Саманту беспокоило мужское тело, находившееся в такой опасной близости от нее. Все в Максе мгновенно зажигало огонь в ее крови — тепло его тела, его запах, исходившие от него сексуальные токи.
Она, конечно, не сможет уснуть. И как это Максу удается оставаться таким спокойным? Наверное, потому, что он думает об Эдне…
Саманта лежала, отвернувшись от него, и, не поворачиваясь, произнесла:
— Нет, так не пойдет.
— Не понимаю.
— Ты и я в одной кровати.
— Ты же из тех, кто верит в платонические отношения.
Она почувствовала его дыхание на своей шее.
— Не смеши меня, Макс. — Она дернулась, когда его рука обвила ее талию. — Что ты себе позволяешь? — возмутилась она.
— Это всего-навсего дружеский жест, — прошептал он ей на ухо.
Она тяжело вздохнула и почувствовала, как у нее запершило в горле.
— Ты же обещал…
— Я обещал не иметь с тобой секса до тех пор, пока ты сама этого не захочешь. Но никто не говорил о том, что нельзя делать дружеских жестов.
— Это называется дружеским жестом?
Макс подвинулся к ней ближе. Его рука еще крепче обняла ее.
— А как бы ты назвала это, моя очаровательная женушка?
— Более, чем дружеским. — В ее голосе послышалось раздражение. — Я хочу, чтобы ты этого не делал, Макс.
— Не делал чего, дорогая? Не держал тебя?
Он коснулся губами ее шеи, нежно покусывая ее кожу.
— Не надо, Макс, — хрипло вскрикнула она. — Я не могу этого вынести.
Его рука двинулась к ее животу, по пути легко коснувшись груди под тонкой ночной рубашкой.
— Потому что ты думаешь о Брайене? — мягко спросил он.
Уж кто-кто, а Брайен даже не приходил ей в голову.
— А если и так? — пробормотала она.
— Не могу тебе поверить.
Саманта попыталась солгать, лежа в темноте, когда он не видит выражения ее глаз, попыталась не замечать страсти Макса и неутихающего примитивного желания своего тела.
Когда она смогла заговорить, то прошептала:
— Ты уже не в первый раз льстишь себя надеждой.
Его нежные пальцы поднялись выше, лаская ее грудь и прикасаясь к соскам.
— Я просто полагаюсь на свою интуицию, дорогая. Ты помнишь, как это все у нас происходило? Я различаю твои ощущения. Не думаю, что ты сильно изменилась, а я знаю все твои желания.
— Я не могу больше это слышать, неужели ты не понимаешь?
Вместо ответа он поцеловал ее шею. Через мгновение тело Саманты было охвачено огнем.
Макс зашептал:
— Ты хочешь этого так же сильно, как и я. Это очевидно. Все будет как обычно. Ты уже трепещешь, Саманта, твоя грудь набухла. Я прекрасно тебя знаю, дорогая. Ты изо всех сил пытаешься обмануть меня, но не можешь заставить свое тело обманывать.
Если она останется в постели еще секунду, то перестанет сопротивляться. Стремясь к нему так сильно, не сможет противостоять его желанию. Неожиданно Саманта отбросила его руку и выскользнула из кровати.
Подбежав к окну, она слепо уставилась в темноту, глубоко дыша и пытаясь унять дрожь. Через минуту Макс оказался рядом с ней.
— Тебе что, действительно неприятны мои прикосновения? — спросил он. — Неужели я тебя так плохо знаю?
