Шейла Дайан - Пляжное чтиво
Конечно, я не собиралась звонить ему. Скорее всего, я вообще не пойду ни к какому врачу. Мне уже лучше. Стресс — вот это что! У меня головокружения из-за стресса. Горячий душ, хороший обед, крепкий ночной сон — и все будет прекрасно!
Я рано встала на следующее утро, чувствуя себя отдохнувшей и свежей. После кофе и прохладного душа я села к туалетному столику причесаться и нанести защитный крем на лицо. Я взяла визитку Айры Пресмэна и снова пробежала кончиками пальцев по выпуклому шрифту, затем положила карточку и выдвинула ящик. "Она все еще там", — подумала я, хотя не было никаких причин, по которым маленькая красная коробочка с презервативами могла бы исчезнуть. Я вытащила коробочку из ее убежища, стерла с нее пудру и повертела в руках. Маленькая красная коробочка вызвала давно забытые воспоминания…
— Я рада, что ты наконец позвонила врачу, Алисон. Я уже начала беспокоиться о тебе, — говорила мне Робин примерно через час после моего появления на пляже.
— Ну, если честно, я не совсем уверена, что позвонила ему из-за состояния своего здоровья. Думаю, мне просто любопытно снова увидеть его, — призналась я, рассказав Робин о встрече с Айрой Пресмэном в универсаме, но умолчав о презервативах.
— В любом случае это разумное решение. В конце концов это просто совпадение, что Айра Пресмэн оказался племянником Эммы. Я бы даже сказала, что это судьба. Ты должна была позвонить ему.
— Ну, эти головокружения довольно пугающи, поэтому…
— Поэтому ты не испытываешь угрызений совести за то, что назначила ему свидание, так?
— Это не свидание. Это прием врача.
— Открой глаза, Алисон! Эмма Чэнкин в ее семьдесят с хвостиком гораздо проницательнее тебя. Неужели ты правда думаешь, что она дала тебе телефон Айры Пресмэна, чтобы вылечить твои головные боли? Для этого она могла бы дать тебе аспирин.
— Я действительно плохо выглядела, когда…
— Будь честной! Она сватает тебя, Алисон, сводит! И ты позвонила Айре, потому что хотела снова увидеть его.
— Но у меня действительно головокружения…
— Конечно. Только не дай Айре расколоть тебя.
— Забавно.
— Итак, на горизонте появилась Акула Чэнкин. Ты знаешь, я думаю, она первая встанет в очередь за секс-роботом, о котором я тебе рассказывала… если доживет, конечно. А пока, как я слышала, она положила глаз на мужа миссис Гроссман.
— Я не знала, что миссис Гроссман умерла.
— Она не умерла… пока. Но она уже несколько месяцев находится в интернате для престарелых. Вот увидишь, Эмма устроит свою личную жизнь раньше тебя.
— Ты знаешь, она в курсе всех событий, — вдруг сказала я, вспомнив наш разговор в лифте. — Она знает о прошлогоднем побеге Тиффани Кауфман с мужем Марджори и видела Джефри с Марджори зимой. Она сказала, что они "махнулись". Ты можешь в это поверить?
— Конечно! Я говорила тебе, что они как-то связаны.
— Но она употребила слово "махнуться", Робин!
— Она попала в самую точку.
— Не знаю, меня она шокировала.
— Как я уже не раз говорила, ты наивна до боли, Алисон.
Я притворно надулась.
— Но я не хочу быть наивной.
— Именно в этом твое очарование.
— Может, напряжение?
— Ты напряжена?
— Я не о себе. Я подумала о Джефри. Он был немного напряжен в субботу вечером, но никак не печален.
— Ты очаровала его, Алисон. Думаю, ты ему нравишься.
Мы помолчали.
— Ты собираешься напомнить Айре Пресмэну о вашей предыдущей встрече?
— Ты думаешь, он вспомнит меня?
— А как ты думаешь, почему он до сих пор не женат?
— Я сильно изменилась за последние два года?
— А я знала тебя тогда? Шучу.
— Хочешь мороженого?
— Конечно.
Глава седьмая
Красная
Вернувшись домой около половины шестого, я обнаружила поджидающего меня Шела. Он сидел на балконе в шезлонге, закинув ноги в кроссовках на перила. Решив, что он не слышал, как я вошла, подкралась к нему сзади и поцеловала в лоб, но, к моему удивлению, Шел дернул меня за волосы.
— Привет, мам! Ловила ультрафиолет? Ты так быстро покроешься морщинами, и я буду называть тебя черносливкой.
— Привет, сын. Как всегда, очень приятно тебя видеть, — ответила я, тщательно отмерив необходимую долю сарказма.
— Давай проверим. Уже появились глубокие морщины или только сеточка вокруг глаз?
Он повернулся и внимательно осмотрел мое лицо.
— Я пользуюсь защитным кремом и сижу под зонтиком, — выступила я в свою защиту.
Восемнадцать лет материнства не научили меня тому, что я не должна оправдываться перед своим ребенком, и я не стала достаточно гибкой, чтобы не воспринимать все его слова всерьез.
— Я съел тунца, булочку и виноград. Ничего?
— Конечно. Это все, или ты поужинаешь со мной?
— Не получится. У меня планы на вечер. Просто заглянул опустошить твой холодильник.
— Ну спасибо, что дождался меня, — сказала я, садясь рядом с ним и тоже упираясь ногами в перила.
— Как работа? — спросила я.
— Прекрасно.
— А твои приятели?
— Прекрасно.
— Что происходит?
— Ничего.
— Что ты собираешься делать вечером?
— Пока не знаю.
— Мне показалось, ты говорил, что у тебя планы на вечер.
— С ребятами, но мы еще не решили, чем займемся. Возможно, сходим в кино… или в казино.
— Вас не пустят в казино. Вы несовершеннолетние.
— Не волнуйся, мам. У меня есть удостоверение личности.
— Что?
— У нас у всех есть удостоверения. Без этого на побережье невозможно жить.
— Ну если попадешься, не звони мне! — сказала я, представляя как он ждет в тюремной камере, пока вытащу его оттуда, приведу ему адвоката, заплачу штраф. Я не буду этого делать, убеждала я себя, пока мое воображение не нарисовало камеру, полную убийц, воров и наркоманов.
— Старайся не попадаться, — бессильно сказала я.
— Мы просто развлекаемся, ничего серьезного. Хочешь посмотреть мое удостоверение? — спросил он, протягивая руку к заднему карману джинсов.
— Нет, спасибо. Не делай меня своей сообщницей.
— О, между прочим, я нашел это в лифте сегодня, — сказал Шел, протягивая мне маленькую красную кожаную книжку.
— Что это?
— Не знаю, — сказал он, уставившись на море.
Я взяла книжку и пролистала ее. Страницы с золотым обрезом были озаглавлены "Желтая", "'Зеленая" и так далее. Под ними колонки дат и денежных сумм, выведенных переливчатыми синими чернилами.
— Господи, я не видела таких чернил с тех пор, как закончила школу, — заметила я, доходя до форзаца. Там на строчке, начинающейся отпечатанными словами "Эта книжка принадлежит", стояло имя Марджори Эплбаум.
