Лори Фостер - Удачный контракт
Тони громко постучал в дверь, чувствуя, что готов взорваться от негодования. Все остальные двери приоткрылись, но на этот раз он даже не взглянул, кто смотрит на него. Он уже почти привык к ее любопытным соседям, которые появлялись всякий раз, когда он приезжал.
Он заколотил кулаком в дверь.
— Открывай, Оливия!
Плевать, что он ведет себя совсем по-детски! Оливия вышвырнула его как мусор, в этом сомневаться не приходится. Будь она проклята! Как она посмела принять подобное решение, когда сам он еще ничего не обдумал? Тони казалось, они уже сближаются и, возможно, постепенно сгладят все противоречия. Он подумывал предложить ей компромисс…Но нет! Она его опередила… Он поднял руку, чтобы постучать снова, и в этот момент дверь распахнулась. Перед ним стояла Оливия.
Тони открыл рот, но в тот же момент ядовитый комментарий, готовый сорваться с языка, был забыт. Она выглядела ужасно — бледная, измученная, словно больная. Тревога сразу перехлестнула все его негодование. Он решительно шагнул внутрь, увлекая ее за собой, и захлопнул дверь от любопытных глаз ее соседей.
— Оливия? — Он крепко сжал ее плечи. — С тобой все в порядке, милая?
— Все прекрасно. — Она попыталась слегка отодвинуться.
— Скажи мне, что случилось.
Она подняла на него глаза.
— Все это очень трудно для меня. Я до сих пор не могу в себя прийти. Но… я хочу, чтобы ты узнал обо всем как можно раньше.
Это не было похоже на разрыв контракта. Он отнял руки, но, когда Оливия покачнулась, обнял ее за плечи и довел до дивана.
— Присядь, ты на ногах не держишься. Она подчинилась, и он сел рядом.
— Итак, расскажи, чего с тобой случилось. Ты заболела?
— Я… я болела. Прошлой ночью. — Тони уже собрался что-то спросить, но она опередила: — И сейчас все в порядке. Правда. Это просто… — Ее глаза расширились и потемнели. Потом легкая улыбка коснулась ее губ. Она прикрыла рот дрожащей рукой и прошептала: — Я беременна.
Тони заморгал. Все, чего он ожидал, все ужасные слова, которые он представлял… Бурный восторг наполнил его. Он издал радостный вопль, увидев, как Оливия смаргивает слезу, затем прижал ее к себе и крепко обнял, пытаясь собраться с мыслями.
— Не плачь, милая. Все будет прекрасно. Я обещаю!
Он покачивал ее, словно убаюкивая, и Оливия дала полную волю слезам. Тони приподнял ее подбородок и внимательно взглянул на нее.
Оливия так прекрасна и так беззащитна!
А потом она вдруг произнесла удивительно жестким тоном.
— Ты его не получишь! Ты не получишь моего ребенка.
* * *Что она сказала? Тони побледнел. Оливия не могла сказать подобного!
— Мы все обсудим…
— Нет. — Она поднялась, опираясь одной рукой на подлокотник дивана. — Я должна кое-что объяснить тебе, Тони. Я согласилась с твоим планом только потому, что не верила, что могу зачать ребенка. Еще совсем девочкой я потеряла один яичник из-за болезни, которая называется поликистоз яичника. Мои месячные никогда не проходили нормально, так что я полагала, зачатие невозможно. Я… просто хотела заняться с тобой любовью без риска забеременеть, в противном случае я бы никогда не согласилась родить тебе ребенка…
Тони оцепенел. Ее слова просто невероятны, в них невозможно поверить.
— Так зачем же?..
Она хрипло засмеялась.
— Взгляни на себя. Ты очень привлекательный мужчина, но никогда не проявлял интереса ко мне. Я просто хотела узнать, что значит заниматься любовью и что значит заниматься любовью с мужчиной, которого я обожаю.
— Ты лгала мне?..
Она всхлипнула.
— Да…
Медленно, чувствуя, что тело не слушается его, Тони поднялся на ноги. Сегодня Оливия не наряжалась, как обычно. Сегодня она была в длинном пестром халате и босиком, волосы небрежно зачесаны назад. Каждый раз, когда, казалось, он разгадывал ее, Оливия менялась.
Но эта последняя перемена убивала его.
— Ты использовала меня ради секса?!
Обхватив себя руками, Оливия кивнула.
— Мне очень жаль…
— Жаль?.. — Его голос поднялся до крика, и она вздрогнула. Тони замер. Оливия беременна. Его ребенком. Волновать ее сейчас нельзя. Он постарался взять себя в руки. — Потому-то ты и повторяла, что можешь не забеременеть…
— Да.
— И потому-то ты настаивала на двухнедельном лимите…
Ее губы дрожали, и она с шумом втянула в себя воздух.
— Сама бы я не догадалась, но когда я… заболела, доктор сделал анализ, точный анализ, и сейчас известно, что у меня будет ребенок. — И Оливия инстинктивно положила руку на живот.
— Какое же место во всем этом ты отводишь мне? Это же и мой ребенок!
Она отвернулась и подошла к столу, поправила абажур лампы. Тони затравленно оглянулся и понял, что ненавидит ее квартиру, квартиру деловой женщины. Это помещение было холодным, лишенным какой-либо теплоты. Как и сама Оливия.
— Ты можешь принять участие во всем… если захочешь.
Захлебнувшись хриплым смехом, он поймал ее за плечо и развернул лицом к себе.
— Если захочу? — Он едва не встряхнул ее — Именно я захотел этого ребенка, не ты! У тебя был лишь грандиозный пятилетний план развития бизнеса! Как же ты забыла?
Она рванулась в сторону, сжав руки в кулаки.
— Лишь потому, что я не могла даже мечтать о ребенке! — выкрикнула она. — Но, оказалось, я буду мамой. И я хочу этого ребенка!
— А как же работа? Как ты собираешься воспитывать ребенка одна? — Он знал, что жесток, задавая вопросы, на которые она, конечно, еще не могла найти ответа, но сейчас это не имело значения. Он хотел сделать ей больно, как сделала ему больно она.
И, судя по затравленному выражению ее глаз, ему это удалось.
Он откинул голову назад, закрыл глаза и молча сосчитал до десяти. Затем взглянул на нее.
— Оливия, будь разумной. Ты хотя бы представляешь, как трудно быть матерью-одиночкой?
— Полагаю, скоро узнаю.
Как это похоже на нее: сразу ощетиниваться, готовиться к драке. Он потер подбородок.
— Я могу привлечь тебя к суду. Я могу создать для ребенка условия, которые тебе и не снились. Я могу посвящать ему все свое время и внимание…
— А вдруг это будет девочка?
— Я уже говорил, что это не имеет значения! Думаю, я выразился предельно ясно!
Она внезапно рухнула на диван, закрыв лицо руками.
— Не делай этого, Тони! Не осложняй мою жизнь. Умоляю!
У него закололо в груди при виде столь жалкого зрелища. Вся ее бравада внезапно исчезла. Он присел на краешек дивана и попытался найти правильные слова:
— Я буду частью жизни этого ребенка, Оливия.
Она резко повернулась.
