Диана Рейдо - Волшебная палитра любви
– Соглашайся, пожалуйста. Ты… ты нужна мне. Я изменился рядом с тобой. Я ощутил в себе то, чего не чувствовал и не переживал раньше. Я стал свободней. Это благодаря тебе.
– Но… Но на что мы будем жить? – Внутренне она проклинала себя за этот вопрос. Но ей надо было как-то остудить его пыл.
– Да, я тоже думал над этим, – кивнул Эдмунд. – Ты знаешь, семья для меня важнее. Наши отношения достойны того, чтобы чем-то пожертвовать.
– Чем же ты собираешься жертвовать?! Уж не живописью ли? Тебе ведь больше нечем.
– Мередит… – Эдмунд вздохнул, – поверь, я все взвесил. Да, живопись мне придется отложить. Не навсегда, нет!
– А на какое время?
– Вот над этим я точно сейчас задумываться не стану. Со следующей недели я приступаю к работе, мне удалось найти вариант – как я считаю, неплохой. Помощник управляющего в одной из художественных галерей Варшавы. Не самая крупная, но и не самая захудалая.
– Разве могут быть захудалыми художественные галереи? – механически спросила Мередит.
– Образно говоря. Я же образно выражаюсь. Так вот, место помощника управляющего. Организация выставок, оформление помещений, декор и размещение картин, работа с художниками, контакты, административные вопросы. Впрочем, не хочу грузить тебя этим. Занятость большая, но и деньги хорошие. Даже на первых порах мне пообещали сумму вдвое большую, чем я зарабатывал своими картинами в среднем в месяц. Это прекрасное начало, это возможность, это какие-то связи. Определенная перспектива на будущее…
– Какая же перспектива? Работать с чужими картинами, вместо того чтобы творить самому? Дорасти до управляющего галереей, который своими картинами занимается лишь в мечтах?
– Мередит, не надо так. Это не навсегда, только на время. Я смогу продолжать рисовать. Конечно, не так часто, но совсем это занятие я не оставлю. Вечера, выходные… Возможность найти при желании вполне реально.
– И когда же ты при таком раскладе намерен общаться со мной? Выкраивать для этого редкие ночные часы?
– Мередит, что бы я ни говорил, тебе все не нравится. – Эдмунд хмуро посмотрел на нее. – Я рассказываю о том, как я вижу свое будущее, описываю какие-то варианты, а ты все критикуешь. Ты… не согласна?
– Я не знаю, – сказала она с несчастным видом. – Это слишком неожиданно. Правда. Столько всего свалилось за последнее время.
– Я не тороплю тебя, – сказал Эдмунд, со вздохом откинувшись на спинку стула. – Да, я понимаю, все очень быстро, так неожиданно. Но я не мог молчать, я хотел, чтобы ты знала. Конечно, у тебя есть время подумать. Или свыкнуться с моим предложением. Ты ведь не отказываешь мне?
Он опять выглядел спокойным. Не застенчивым просителем, а уверенным в том, что делает, мужчиной.
Да, он действительно сейчас отличается от того Эдмунда, каким Мередит впервые увидела его в Праге.
Неужели она действительно стала причиной этих перемен?
Но ведь он ее совсем не знает! То, что с ним случилось, замечательно! Но не является ли это плодом его собственных мыслей, трудов и стараний? Да, это все он сделал для нее, но он делал это без ее помощи. При этом витая в собственных иллюзиях насчет нее, Мередит…
Что он скажет, узнав о том, как она жила последний год? Что скажет, узнав о Рональде? О том, что она была содержанкой, да по сути до сих пор ею и остается? О том, что она так и не нашла свое призвание, свое место в жизни. Которого, впрочем, никогда и не искала.
– Мередит…
– Что?
– Пожалуйста, пообещай мне, что подумаешь.
Она кивнула словно зачарованная.
– Ты мне не отказываешь.
Это был не вопрос. Это было утверждение.
Она снова кивнула.
Помедлив лишь долю секунды, Эдмунд полез в карман рубашки и вытащил маленькую овальную коробочку, обитую светлым бархатом. Поднеся коробочку к Мередит, он откинул миниатюрную крышку. Внутри коробочка была обита бежевым шелком. Там лежало кольцо. Оно не было каким-то особенно дорогим. Уж в этом Мередит разбиралась.
Не было оно и вычурным. Оно было простым, строгим и изящным одновременно, тонким и лаконичным. В центре светился небольшой лиловый камень.
Вот так же светятся его глаза, когда он смотрит на меня.
Я ничем, ничем не заслужила такого отношения.
Я не та, за кого он меня принимает.
Согласиться стать его женой – значит загубить ему жизнь.
Он достоин лучшей судьбы.
Из-за меня он собирается бросить рисовать. Уже одной этой причины достаточно для отказа. Я не могу это допустить.
– Мередит… – Он достал кольцо из коробочки и бережно надел ей на палец.
Она не сопротивлялась.
Она просто не могла сказать «нет».
Она не могла произнести вслух все то, о чем размышляла. Сказать об этом – значит растоптать, убить его. Она не могла так с ним поступить.
– Улыбнись, пожалуйста.
Она послушно улыбнулась.
– Я надеюсь, вид этого кольца на пальце не оставит тебя равнодушной. И вдохновит на то, чтобы принять правильное решение.
Крохотная слезинка выкатилась из уголка ее глаза и скатилась по щеке.
– Что с тобой? Ну пожалуйста, не плачь. Все ведь хорошо.
Она послушно кивнула.
– Ты устала. Наверное, я слишком много тебя везде таскал. Поедем домой. И, Мередит… Если ты не хочешь, я пока не стану никому говорить об этом разговоре. Будем знать ты и я. Смотри на это кольцо и помни, что я жду твоего решения. Кстати, учти: меня устроит только положительный ответ! – Он наклонился и поцеловал краешек ее губ.
Мередит уткнулась лицом в его плечо, чтобы он не увидел второй слезы.
Этой ночью она была особенно нежной с Эдмундом. Она была особенно страстной, она потеряла всякий контроль над собой.
Мысль о том, что она собирается сделать, обжигала ее словно огнем. Стараясь освободиться от этих мыслей, она вкладывала всю силу своей благодарности в объятия и поцелуи. Пытаясь забыть о том, что ждет ее в иной реальности, она отдавалась Эдмунду со всем пылом, на какой была способна.
Все что угодно, лишь бы отвлечься. Лишь бы забыть, лишь бы вытеснить из сознания воспоминания и боль, страх и терзания, наполнив его терпкой сладостью любви. Отдать Эдмунду все, что только в ее силах…
Вконец обессиленная, она откинулась на подушки.
За окном было самое темное время суток, та грань ночи, которая чернее всего перед рассветом.
Эдмунд кончиками пальцев провел по ее лицу, потом уже более озорным движением взлохматил ей волосы и встал.
– Ты куда? – Она приподнялась на локтях.
– В душ.
– Мне было очень хорошо с тобой.
– Знаю. Надеюсь, так же будет и впредь.
– Я знаю, – прошептала она, и отчаяние вновь подступило к горлу.
– Если после всего, что сейчас было, ты мне откажешь, я…
– Что ты сделаешь?
