Джорди Риверс - Во Имя Закона
Нагибаясь в невысоком дверном проеме, тот вошел в дом. Стайка снежинок кружилась вокруг его добродушного лица.
– Ансельм, – повернулась к нему Гемма и практически рухнула в его объятья. – Ансельм, – шептала она ему в плечо, изо всех сил прижимая к себе.
– Что случилось? – спросил он. – Что-то случилось? Ты вся дрожишь!
Гемма уже открыла, было, рот, чтобы рассказать нетронутому все. Но потом вспомнила о Фредерике. Что если тот жив, и его можно вернуть?
Невысказанные слова тяжелым грузом легли на её плечи. Гемма физически ощутила, как возникшая тайна отдаляла её от Ансельма. Но она пока не готова была с ней расстаться.
– Ничего. Мне уже лучше, – произнесла она, отстраняясь. – Надо позвать Флоренс, – добавила Гемма, бросив взгляд на куртку девушки, которая свешивалась с табуретки. – Она, должно быть замерзла.
– Согреется по дороге, – произнес Ансельм. – Нас ждут в университете.
– Так скоро? – удивилась Гемма, понимая, что пришло время их первого с Флоренс задания.
«Просто позволь ей умереть», – раздались в её голове слова Ноэля.
– Но почему так скоро? – жалобно пролепетала она, глядя на нетронутого.
– Гемма, – проговорил он утешительным тоном. – Это всегда происходит скоро. Ты же знаешь.
И они отправились в университет.
***
Большая комната, куда только что вошли Флоренс, Гемма и Ансельм, находилась на самом верхнем этаже университетского здания. В маленьких квадратных окнах, длинной чередой расположенных почти под потолком, виднелось голубое зимнее небо. А в одном большом окне за спинами уже собравшихся просматривалась лежащая внизу деревня. Крыши домов были покрыты шапками снега, а из труб струйками вверх витиевато поднимался сизый дым.
Камин топили и здесь. Флоренс, еще не согревшаяся после вынужденной прогулки, стянула шапку, с наслаждением ощущая, как её обволакивает тепло.
За круглым столом сидели двое. Бакалавр Средней степени, уже знакомый девушке, и еще один мужчина. Вид у второго был не очень радостный. Впалые щеки покрывала двухдневная щетина. Взгляд, которым он встретил вошедших, был тусклым. И только когда он посмотрел на Флоренс, в глазах мужчины появился лихорадочный блеск.
Девушка поежилась и поспешила отвернуться. Тем более что у неё был более достойный объект для наблюдений.
В стороне стояли уже встреченные Фло вчера Милана и Рома. Они о чем-то переговаривались вполголоса с Младшим Бакалавром.
Их руки с той стороны, где они стояли боком друг к другу, были опущены, и почти соприкасались костяшками пальцев. Фло моргнула. Казалось, еще мгновение, и женщины возьмут друг друга за руки. Но этого не происходило. Не происходило и обратного – отдаления. Эти две руки разных женщин продолжали пребывать в желаемой близости, принадлежа чему-то одному, одному целому. Это было как… совместное бытие.
И Фло в который раз задумалась над тем, что связывает Милану и Рому? Что позволяет им вот так ощущать присутствие друг друга как самую естественную вещь на свете?
– Садитесь за стол, дети мои, – прервал её размышления Бакалавр Средней степени.
Он нравился Флоренс больше своего коллеги. Наверное, потому, что всегда улыбался и был расслаблен. Младший же Бакалавр постоянно суетился и волновался.
Вот и сейчас он взволнованно шептал о чем-то Милане и Роме, пока те сдержанно и внимательно его слушали.
Наконец, он договорил и, не бросив на вошедшую троицу даже взгляда, удалился через заднюю дверь.
Все сели за стол.
В комнате повисло молчание. И только дрова в камине тихонько потрескивали.
– Я собрал вас сегодня, – начал Бакалавр, рассматривая свои прозрачные руки, лежащие на потемневшей от времени поверхности стола, – чтобы попросить… – он продолжал созерцать что-то перед своим лицом, – чтобы попросить о помощи, – и вот теперь он, наконец, поднял взгляд на сидевших перед ним Флоренс, Ансельма и Гемму.
Милана с Ромой сидели по его сторону.
Флоренс удивленно повела бровями, поглядывая на реакцию Геммы и нетронутого. Но те внимательно слушали.
– Как вы знаете, – вновь заговорил Бакалавр, – жена нашего уважаемого прозектора, – он кивнул на сидящего рядом потерянного мужчину, – пропала много десятилетий назад. Из-за чего его дочери не растут.
– С каких это пор ребенку нужна мать, чтобы вырасти? – удивилась вслух Фло.
– В Поднебесье за счет удаленности от поверхности земли, время и пространство, то есть материя, развиваются по несколько другим законам, – ответил бакалавр спокойно.
«И чего это я сразу не догадалась», – вздохнула столь понятному объяснению про себя девушка, в ожидании глядя на говорившего.
– С каждым приходом в наш мир нового жителя мы пытаемся разгадать загадку исчезновения жены прозектора. Потому что новички еще различают миры между собой. И теперь твоя очередь, Флоренс.
– Угу, – она кивнула, скрестив руки на груди со скептическим видом. – Без проблем.
Бакалавр посмотрел на неё и по-доброму улыбнулся в ответ на сарказм.
Прозектор тоже повернулся к ней с надеждой в уставших глазах. Осунувшееся лицо его даже на мгновение озарилось теплотой тех слов, которые он собирался сказать. Фло покосилась на него и быстро отвернулась. Меньше всего ей хотелось разрушать чьи-то надежды. Прозектор умолк, так и не начав говорить.
В этот момент всеобщее внимание привлекли Милана с Ромой. Пока остальные вникали в курс дела, они уже успели что-то не поделить. И теперь с громыханием подающих стульев обе вскочили на ноги.
– Вы мне угрожаете, госпожа Глава Ученого Совета? – прошипела Милана, приближая разгневанное лицо к блондинке.
Та невольно отпрянула с выражением недоумения на лице.
Гемма, как и все, повернулась к ним.
Во взгляде Ромы она увидела тоже желание и невозможность понять поведение Миланы, что и много десятилетий назад, в ту памятную первую встречу в университетской гостиной.
Гемма так и услышала в своей голове: «Что вы нюхали сегодня, Госпожа Директор?».
К слову сказать, в вечном противостоянии этих женщин у Ромы всегда было такое лицо, когда Милана вдруг выкидывала нечто неожиданное.
– Что смешного? – резко повернулась к Гемме директриса, заметив, что та едва сдерживает хихиканья.
Следуя принципу искренности, волшебница ответила:
– Ваш разговор напомнил мне…
– Я тогда была не в себе, – перебила её Милана.
«А сейчас вы в себе», – так и хотелось произнести Гемме, но предупреждающий и вместе с тем мягкий взгляд Ромы остановил её.
– Простите, – произнесла Гемма и опустила голову, чтобы скрыть из вида расползающуюся по лицу улыбку.
