Кэй Мортинсен - Заманчивый мир
Шампанское текло рекой, ноющие скрипки терроризировали слух, по углам шуршал таинственный полушепот сплетников. От этой атмосферы интриганства и неприкрытого флирта у Эмили разболелась голова. Если так отдыхает и Манфредо, мы вряд ли сможем ужиться, подумала она.
Иногда в многоликой толпе ей удавалось увидеть его лицо. Манфредо намеренно избегал ее, Эмили послушно следовала его примеру. Почти все время рядом с ним вертелась Эугения, и, видя ее горящий вожделением взгляд, Эмили цинично гадала, нравится ли Манфредо этот чересчур откровенный флирт.
— Потанцуем, Эмили?
Обернувшись, она едва не натолкнулась на Сальваторе. Было в его поведении что-то отталкивающее, но хорошие манеры не позволяли Эмили просто взять и отказаться.
— С удовольствием, — процедила она сквозь зубы.
— Извини, брат, нам пора, — раздался совсем рядом низкий голос Манфредо. — Эмили еще не привыкла веселиться допоздна и пить много шампанского. Ее тошнит от алкоголя…
Услышав столь наглую ложь, Эмили подозрительно прищурилась. Манфредо явно стремится оградить меня от общения с братом. Но почему, хотелось бы знать?
— Не волнуйся, со мной ее не вытошнит, — прошептал Сальваторе, пожирая глазами ее фигуру.
— Эмили завтра рано вставать — у нее урок итальянского, — стоял на своем Манфредо.
Вот это новость! — удивилась Эмили.
— Какой еще урок? — спросила она, думая лишь о том, как во время танца расспросить Сальваторе о его брате.
— Ну, мы ведь еще не все с тобой прошли. Ты осваиваешь историю Венеции, как части тела: голову, нос, руки…
Она вспыхнула, прочитав в его лукавом взгляде недвусмысленные намерения преподать ей урок «рук».
Разгоряченный Сальваторе не сводил глаз с ее обтянутого шелком пышного бюста. Обняв Эмили за талию, он властно прижал ее к себе.
— Я научу ее более интересным вещам.
Внезапно Эмили поняла, какого рода интерес проявляет к ней Сальваторе, и ее действительно затошнило.
— К сожалению, Манфредо прав. Мне лучше уйти, — сказала она, быстро прижав к губам ладонь. — О Господи! Меня, кажется, тошнит!
Сальваторе отпрыгнул как ошпаренный, и Эмили, радуясь возможности освободиться из липких объятий, скользнула вслед за Манфредо в гущу гостей.
— Ты молодец, хорошо подыграла, — похвалил ее Манфредо.
— Правда? Только какого черта ты не дал мне потанцевать с Сальваторе?
— Мне хотелось забрать тебя оттуда, вот и все, — просто ответил он. — После третьего стакана Сальваторе начинает волочиться за всем, что движется.
— А может, ты ревнуешь?
— Может быть. Он тебе нравится?
Что тут ответить? Что ей не понравилось большинство находящихся здесь людей, а Сальваторе вызвал прямо-таки животное отвращение?
— Я могла бы соврать, сказав «да», — заговорила Эмили после недолгих раздумий. — Но мне по душе правда, так что я отвечу честно: мне не хотелось танцевать с ним. Честно говоря, мне здесь вообще не понравилось.
— Мне-то тем более, — усмехнулся Манфредо. — Это друзья Сальваторе, но не мои, Эмили. Ты же встречалась с некоторыми моими приятелями и сказала, что тебе с ними хорошо. Думаю, остальные тебе тоже понравятся. Они не такие…
— Тупые? — подсказала она. — Да ты не в восторге от общества, в котором вращается твой брат!
Манфредо улыбнулся.
— Это слабо сказано.
— Мне кажется, ты и Сальваторе-то особо не жалуешь?
— Он мой брат. Я за него в ответе.
— Ты ему все-таки не нянька, он уже большой мальчик.
— Как ты не понимаешь? Он ведь тоже д'Ареззо! — воскликнул Манфредо. — Что бы он ни сделал, пятно ляжет на честь нашей семьи.
Эмили ехидно усмехнулась.
— Ах да! Семья прежде всего.
Ни с кем не попрощавшись, они вышли из дворца, уселись в гондолу и заскользили по темному каналу.
Семья, семья и еще раз семья. Семья может быть важнее, чем даже любовь и честь, подумала Эмили. Семья может стать преградой на пути к нашему счастью и честным отношениям.
Так или иначе, но я должна все разузнать. А что, если лишь ради спасения династии Манфредо был готов на мне жениться? Что, если ему нужны мой титул, наследство и фамилия?
Добравшись до своей комнаты, Эмили с обреченным видом распахнула дверь и сказала устало:
— Проходи.
— Ты как будто не в настроении…
— Верно. Мне надо тебя кое о чем спросить. Зайди, пожалуйста…
Манфредо подчинился, прошел в спальню и плотно закрыл за собой дверь.
— Сальваторе наговорил тебе Бог весть что? — предположил он.
— Я с ним почти не общалась. Но мне сказали такое, что я стала сомневаться в тебе, Манфредо.
— Кто сказал? — спросил он, угрожающе наклонив голову.
— Неважно кто — важно что. И мне хочется услышать от тебя правду, — твердо сказала Эмили, не сводя с него ледяного взгляда. — Не лги мне, будь честен хотя бы сейчас. Ты меня действительно любишь? Полюбил бы ты меня без денег, будь я просто Эмили О'Тул в самодельном платье и в стоптанных башмаках?
Выражение безграничной нежности, появившееся на его лице, вмиг рассеяло все ее сомнения.
— Милая Эмили, как ты можешь сомневаться? Я на самом деле люблю тебя. Можешь отдать кому-нибудь все свои деньги, если хочешь проверить мои чувства. Даже этот дворец… Я люблю тебя и буду с тобой до конца наших дней…
Эта ночь любви была непохожа на все остальные ночи. Она длилась бесконечно, открывая двум влюбленным все новые и новые тайны, звала и манила в неизведанный мир наслаждений.
Манфредо любил Эмили всем сердцем. Теперь она знала это и спала спокойно в его крепких объятиях.
11
Надев черный костюм с иголочки, под которым виднелся расшитый золотом жилет, Манфредо нетерпеливо вглядывался в даль. Его сердце бешено колотилось в ожидании невесты. Чтобы лучше видеть ее появление, он взобрался на крышу дворца д'Ареззо, откуда открывался чудесный вид на Центральный канал. Когда-то прекрасные представительницы его рода распускали длинные косы и часами просиживали на этой крохотной площадке, желая слегка обесцветить свои черные от природы волосы.
Сегодня Манфредо ждал здесь свою любимую в подвенечном наряде. Разум подсказывал герцогу, что ему следует заниматься приемом гостей внизу, но сердце просило оставаться на крыше, чтобы собственными глазами убедиться, что невеста не передумала.
Эмили сильно опаздывала. Внезапно Манфредо охватил жуткий страх. А что, если она и вовсе не придет? Да нет, должна! Но предположим… она услышала какую-нибудь сплетню. Несмотря на мои старания скрыть свою любовь от Сальваторе, брат мог как-нибудь разнюхать об этом и, чтобы досадить мне, наплести Эмили с три короба.
