Кэй Мортинсен - Заманчивый мир
— Спасибо, мне ваша помощь пока не нужна.
— Правда? — Клементина прищурилась, смерив Эмили пристальным взглядом. — Послушайся хотя бы совета: если хочешь кого-нибудь подцепить здесь, постарайся сбросить фунтов пятнадцать. Без каблуков и подходящей одежды ты будешь смотреться как квашня. О, смотри-ка: идеал у Манфредо остался прежним, — залепетала она, глядя поверх головы Эмили. — Бедняжка, он все пытается найти копию Карлы Фредерики! Пожалуй, Эугения ему очень даже подойдет…
Эмили взглянула на галерею, туда, куда смотрела Клементина. Высокая худощавая женщина с крашенными в рыжий цвет волосами буквально повисла на руке Манфредо. Как будто, ехидно отметила про себя Эмили, ее ноги не держат!
— А зачем ему так срочно жениться? — с деланным равнодушием поинтересовалась она, чувствуя легкий укол ревности.
— Манфредо нужен наследник, милочка моя. Это единственная причина, по которой всем этим отпрыскам знатных родов рано или поздно приходится вступать в брак. — Клементина горько вздохнула, опрокинув в рот очередной бокал горячительного. — Они могут спать с кем захочется и пить, и гулять, но потом вдруг спохватываются, что пора заводить семью и делать детей!
— Неужели Манфредо тоже пьет и гуляет, как твой, например, муж? — осторожно спросила Эмили.
— Кто знает? Он такой скрытный! Но Эугения подходит ему просто идеально. Она, правда, испанка, но зато богата и породиста. Ее родословное древо уходит корнями куда-то аж в средние века.
— Как и у всякого, — заметила Эмили.
— Она моя лучшая подруга, — продолжала Клементина, пропустив насмешку мимо ушей. — Арендовала на несколько лет громадный палаццо, потому что, видите ли, жить не может вдали от Венеции. Надо бы ее предупредить…
— О чем? — насторожилась Эмили.
— О том, что значит быть женой венецианского аристократа. Они ненавидят, когда ограничиваешь их свободу! Жены для них — всего лишь детородные машины, Эмили, — горестно прибавила она, утешаясь вином. — Послушай моего совета, выходи за бедняка. Пусть он будет любить тебя за деньги, зато никуда не денется и не станет бегать за юбками!
Эмили показалось, что Клементина говорит о своем несчастливом браке. Ей стало жаль бедняжку, хотя будущая родственница была ей неприятна.
— Кажется, Манфредо вовсе не такой, как ты говоришь, — нерешительно возразила Эмили.
— О нет! Такой же, ты просто ничего не знаешь! — фыркнула Клементина. — Если он и женится, то непременно на богачке, и чтобы приданое пошикарнее! Одно могу сказать точно: Манфредо уже никогда никого не полюбит. Карла Фредерика была и останется его самой сильной любовью. Малыш Сальваторе был просто в шоке, когда ее не стало!
— Сальваторе? Да он-то здесь при чем?
— Признаться, мы боялись, как бы Манфредо не наложил на себя руки с горя. Подумать только, какой бы разгорелся скандал!
— Интересно получается: вам было бы стыдно перед обществом, а смерть брата, значит, не такое уж сильное горе? Да уж, ну и семейка! — усмехнулась Эмили, наградив Клементину презрительным взглядом.
Та, впрочем, не обратила на это никакого внимания.
— В этом весь Манфредо, — продолжала она. — Эгоист, как все мужчины. Нет-нет, на этот раз он выберет кого-нибудь попроще, обзаведется кучей ребятни и будет изменять жене направо и налево. Знаешь, они быстро привыкают к разнообразию и ненавидят, когда пытаешься их приструнить. А почему бы нет, если миллионы женщин готовы все это терпеть?
Действительно, почему бы и нет? — подумала Эмили. Яркие огни гостиной вдруг заплясали у нее перед глазами, голоса, смех, ноющие звуки скрипок слились в один непрерывный гул. Клементина что-то говорила, улыбалась и кивала кому-то, но Эмили, словно улитка в раковину, ушла в себя.
В залу вошел Манфредо. Непринужденно болтая, Эугения по-хозяйски держала его под руку, не забывая рыскать по сторонам голодным взглядом. Остальные гости, похоже, чувствовали себя как дома, и это изрядно раздосадовало Эмили. Манфредо держался гораздо строже — чувствовалось воспитание и происхождение.
Исподтишка Эмили продолжала следить за ним, и сердце ее колотилось все чаще и чаще. Клементина утверждает, что ей наперед известны все недостатки и намерения Манфредо, ведь они знакомы уже много лет. Выходит, что дела семьи у него опять на первом месте. Манфредо говорил, что действительно хочет детей, и чем скорее, тем лучше. А мне, стало быть, отведена роль детородного агрегата, а впоследствии и обманутой жены?
Эмили стало трудно дышать. Вежливо извинившись, она поспешила в дамскую комнату, где в окружении золоченых ваз с ароматными цветами стояли несколько кушеток.
Присев на одну из них, она выпила холодной воды и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь привести нервную систему в норму. Манфредо, должно быть, пошутил, сравнив меня с коровой и с кобылой. Это у них с Сальваторе такой своеобразный стиль общения, утешала себя Эмили. Ведь он говорил же мне, что любит!
Но зачем же так зло шутить? И была ли это шутка?
Она сердито сдвинула брови. Нет, я ему не безразлична, это видно по глазам. Да и не может же он вечно притворяться, изображая африканскую страсть, когда занимается со мной любовью!
А может, он так со всеми?.. Может, он просто здоровый мужчина со своими потребностями, для которого секс и любовь вовсе не одно и то же?
Бледная, с трясущимися руками, Эмили ухватилась за край раковины и еле удержалась на ногах. Он меня любит, твердила она себе, он любит меня!
Что ж, пусть я полновата и размеры мои далеки от совершенства! Пусть мы едва знакомы. И ничего особенного в том, что Манфредо без ума от дворца ди Мафаи и, верно, не захочет больше никогда возвращаться в отчий дом…
Кого ты пытаешься обмануть? — пронеслось у нее в голове.
В изящном зеркале она видела свое бледное лицо с мрачным взглядом потемневших глаз и ярко-розовым пятном густо накрашенных губ.
Меня должны любить такую, какая я есть, подумала Эмили. Не за деньги, не за титулы, не за дворцы!
Она пригладила волосы, улыбнулась своему отражению и решила провести остаток вечера за разговорами с наименее неприятными из собравшихся у Сальваторе гостей. Настоящих аристократов среди них было мало. В большинстве своем гостями были местные знаменитости, артисты и спортсмены — все те, кто регулярно появлялся на первых страницах скандальных газетенок.
Шампанское текло рекой, ноющие скрипки терроризировали слух, по углам шуршал таинственный полушепот сплетников. От этой атмосферы интриганства и неприкрытого флирта у Эмили разболелась голова. Если так отдыхает и Манфредо, мы вряд ли сможем ужиться, подумала она.
