Шеннон Холлис - Влюбленный детектив
– Значит, ты тоже себя хорошо чувствуешь рядом со мной, – сказал он и прижался к ней губами.
Они утонули в поцелуе, слились в единое существо.
Руками он нашел молнию на ее платье и расстегнул. Платье скользнуло с плеч.
Черные кружевные бретельки. Желание с новой силой взыграло в нем. Голова девушки откинулась, когда он провел губами по соблазнительной ложбинке шеи и начал целовать ее. Мэллори вздрогнула, и ее пальцы вцепились ему в плечи. Значит, ей нравилось все, что он делал.
– Дункан, – прошептала она, – пожалуйста.
Мэллори пошевелила плечами, и одна из бретелек свободно упала, повиснув на плече. Он спустил вниз одну чашечку, и его взору предстала набухшая грудь.
– Какая ты красивая, – пробормотал он. Она отзывалась на каждое его движение, на каждое прикосновение. Это было чудо.
Каким-то неведомым образом они оказались рядом с узенькой кроватью, и он сел на нее, усадив девушку себе на колени. Он ничего не слышал, кроме бешеного стука собственного сердца, ничего не чувствовал, кроме яркой вспышки страсти и реакции женщины, которую любил с самого начала их знакомства.
Вдруг Мэллори потрясла его за плечи:
– Дункан!
– Что такое? – Он еле оторвался от нее.
– Дункан, сюда кто-то идет!
Проклятье!
Девушка снова надела бюстгальтер, и он быстро начал застегивать металлическую молнию. Но что-то мешало.
– Дай я попробую. – Она дотянулась рукой до молнии. – Господи, да она застряла.
– Сделаем вот так! – Он быстро расстегнул заколку в ее волосах, и они волнами рассыпались по груди и плечам. Едва он успел это сделать, как в комнату вошла ее мать.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Мэллори вела машину автоматически, потому что все ее мысли были сосредоточены на мужчине, который сидел рядом.
Все в ней клокотало от желания, когда она представляла, что еще он может с ней сделать. Она была наверху блаженства, услышав шаги матери, но когда Дороти вошла в комнату, то увидела лишь, что они стоят у окна и разговаривают.
Возбуждение и сейчас не исчезло. Всякий раз, переключая скорость, Мэллори касалась рукой колена Дункана и думала, что взорвется от желания. Удивительно, как она еще жива при таком напряжении.
Они поднялись наверх. Атмосфера накалялась, готовая разразиться громом и молнией, тело у Мэллори горело.
Девушка включила лампу в своей комнате, села в старинное кресло и повернулась к Дункану:
– Так как же мы поступим дальше? Будем продолжать как ни в чем не бывало заниматься каждый своим делом или обсудим то, что между нами только что произошло?
Он удивленно взглянул на нее, как будто не мог решить, поцеловать ее или нет.
– Лучше обсудим. Ты хочешь спросить, интересует меня, есть ли у вас с Блэйком роман?
Она облизнула пересохшие губы и заметила, что его взгляд остановился на них.
– Нет, мне интересно знать, есть ли роман у нас с тобой.
– Действительно, пока мы этого не выяснили. – Казалось, слова ему давались с трудом, он как будто охрип.
Мэллори скинула сандалии.
– Понятно. Ты поцеловал меня, то есть нарушил правила. А если я поцелую тебя? Или это будет неэтично? Будь добр, помоги мне расстегнуть молнию.
В комнате настала тишина, которая бывает только после неожиданного выстрела.
– Не могу.
– Хорошо. – Она достала рукой молнию, расстегнула ее и сняла платье.
Она звала к действиям. Прохладная, желанная. Иди сюда, Дункан, не оставляй меня одну.
Он сделал шаг и обнял ее за талию.
Дункан вел ее, пока они не наткнулись на кровать и не упали на нее.
– И насколько же неэтичными ты представляешь себе наши действия, а, Мэллори?
Вместо ответа она наклонила к себе его голову и поцеловала.
– Абсолютно, – вдруг сказала она шепотом, прижимаясь к нему всем телом.
– Абсолютно... что?
– Абсолютно неэтичными.
Он коснулся ее груди, и она издала восторженный стон. Ей казалось, что еще чуть-чуть, и ее груди разорвут бюстгальтер.
– Какая ты чувствительная, – прошептал он и нежно провел языком по соску.
Она застонала, его хриплый голос доводил ее до безумия.
– Я хочу ласкать тебя непрерывно, – прошептал он ей на ухо. – Ты мне разрешишь?
Она поднялась, села, погладила его волосы, шею, затем плечи под рубашкой. Дункан потянулся и наконец расстегнул застежку на бюстгальтере.
– Тебе нравится? – спросил он, проводя губами по нежной коже.
– Мне так с тобой хорошо, – прошептала она, глаза у нее были закрыты, а губы приоткрылись.
Он нежно и благоговейно касался ее груди.
– Потрясающе, – шептал он, лаская ее и желая, чтобы этот волшебный миг длился вечность. Ему нравились ее кожа, ее запах, ее фигура. Женщина стонала под его ласками. – Ты вкусная, как земляника летним днем, – прошептал он, – сладкая и сочная.
– Это правда или ты шутишь? – спросила она, чуть дыша.
– И ты еще спрашиваешь! Милая, да ты – самая сексуальная женщина в мире, нет на земле мужчины, которому бы ты не понравилась. Ты такая красивая. Только посмотри на себя в зеркало! Лишь один взгляд на тебя заставляет меня трепетать.
Она прижалась к нему, и он усадил ее к себе на колени.
– Итак, на чем мы остановились?
– Ты говорил, какая я красивая, и мне почему-то кажется, что ты еще не закончил. – Она подняла голову, погладила его щеку, затем так же нежно коснулась его губ кончиком языка.
– Да, ты права. – Он поцеловал ее так, что у нее захватило дыхание. Затем начал целовать ее оголенные плечи и шею. – Ты помнишь тот день, когда ты пустила меня к себе? Ты его помнишь?
– Да.
– Ты стояла у окна, и солнце просвечивало сквозь твою рубашку. Я видел сквозь нее твою грудь, – прошептал он еле слышно. – Надевай эту рубашку почаще, она такая соблазнительная. – Он погладил округлые бедра и наконец добрался до самого нижнего участка тела. – Я хочу туда. Пожалуйста.
– Да. – Ее голос был едва слышен от смущения.
– В таком случае мне нужно уладить одно дельце, – пробормотал Дункан сквозь зубы, схватил джинсы и выудил из кармана блестящие квадратики. Когда он завершил эту операцию, она прыжком пантеры снова уселась ему на колени.
– Ну, не так быстро.
Он поглаживал ее едва ощутимыми касаниями и целовал ей грудь.
Одним неуловимым движением она оказалась над ним.
Он вскрикнул от неожиданности, и она выдохнула, обвив его шею руками. Ритмичными движениями она приглашала его к действию, и он невольно начал следовать за ней. Она никогда не ощущала такого блаженства.
Мэллори шептала его имя, а мышцы мужчины вздрагивали волнами. Наконец пришло освобождение.
