Барни Долли - Верь мне, Дженифер
— Похоже, что твоя Дарси Пайтинг весьма недальновидная особа, раз не смогла по достоинству оценить тебя, — искренне сказал Гордон.
У него не было ни малейшего сомнения, что Дженнифер хороший, а возможно, и талантливый работник. За время беседы он сумел разглядеть в ней преданность делу, готовность работать до упаду, ум, энтузиазм и, что важнее всего, мужество и сообразительность. Жалость и нежность охватили его при взгляде на Дженнифер. В тот вечер, когда Гордон впервые встретил ее в ресторане, он испытал почти те же чувства вместе со страстным желанием овладеть ею.
Неожиданно осознав, какое направление приняли его мысли, Гордон поморщился, полный отвращения к себе. Дженнифер не нуждается в защите. Она азартна и корыстна. Только ее внешность на миг заставила его забыться.
Ослепительно красивое лицо с зелеными колдовскими глазами и густыми, загибающимися вверх ресницами да еще гордая осанка, мягкие нежные губы, музыкальный смех и нерешительная улыбка. Но Гордон тут же нашел оправдание ее поведению. Она молода и не в силах справиться со своими проблемами, не в состоянии решить их другим путем. Да и он ничем не лучше ее.
Лениво поворачивая в пальцах бокал, Гордон взглянул на Дженнифер и небрежным тоном сделал комплимент:
— Судя по всему, ты действительно великолепный работник. Если бы мы не собирались пожениться, я бы, возможно, предложил тебе поработать со мной.
— Так предложи, — с готовностью подхватила Дженнифер. — Поверь, оставаться без дела для меня мучительно. Боюсь, я никогда не смогу привыкнуть к праздной жизни.
— Об этом не может быть и речи! — отрезал он. — Во всяком случае, в течение года, пока мы женаты.
И вновь ее охватили отчаяние и тревога, которые грозили свести на нет ту дружескую атмосферу, которая установилась между ними.
— Ты прав, — еле выдавила она. — Я совсем забыла о нашем соглашении.
И в этот момент заиграла музыка. Дженнифер никогда еще не видела людей, которые сидели бы словно завороженные, с полузакрытыми глазами, молча, а если и говорили, то их голоса были тише и легче, чем шелест травы. И все из-за музыки. И из-за голоса певицы.
— Кто она? — шепнула Дженнифер на ухо Гордону.
Он слегка повернул голову.
— Просто смотри и слушай. Это мой сюрприз.
Певица была негритянкой лет пятидесяти по меньшей мере и не отличалась красотой, но она заставляла слушателей затаить дыхание. Она пела на непонятном диалекте, но это ничуть не мешало восприятию. Голос ее — глубокий, грудной, мелодичный — не шел ни в какое сравнение со всем, что Дженнифер слышала раньше. Это было в высшей степени эмоциональное, прочувствованное пение. У Дженнифер судорогой перехватило горло, слезы подступили к глазам. Но когда она на миг перевела дыхание и украдкой бросила взгляд на Гордона, то увидела, что вместо певицы тот смотрит на нее.
Когда негритянка закончила петь, Гордон сделал знак официанту принести счет, внезапно и резко положив конец их ужину.
— Пойдем. Нам пора. — Он встал, обошел вокруг стола и взялся за спинку ее стула.
— Как, уже? Нам же еще многое надо обсудить! — запротестовала Дженнифер.
Но Гордон, не обращая внимания на возражения, взяв за локоть, буквально потащил ее к выходу.
— Что ты задумал? — спросила она, когда они оказались в просторном холле перед лифтами.
Но он прижал ее к себе, и теперь в этих железных объятиях чувствовалась не только сила, но и мужская властность.
— Гордон, пожалуйста, отпусти меня.
Но его губы были уже около ее губ. Он молча поцеловал Дженнифер. Его язык со страстной настойчивостью проник ей в рот.
Она извивалась, пытаясь вырваться, но ее руки невольно легли на его плечи, затем обняли за шею, погрузились в волосы. Дженнифер была сама не своя. И вдруг неожиданно для себя самой воскликнула, отталкивая его:
— Не надо! Прекрати!
Его объятия мгновенно ослабли. Дженнифер перевела дыхание и увидела, что проходящие мимо люди окидывают их понимающим взглядом и чуть улыбаются.
— Пойдем в номер? — предложил Гордон и пояснил: — Я снял его на сегодняшний вечер, чтобы мы могли спокойно поговорить.
— Итак, нейтральная территория?
— Да.
Дженнифер удивленно взглянула на него, и то, что она увидела в его глазах, заставило ее сердце забиться сильнее. Господи, как у него это получается?! Он не двинулся с места, не пошевелил ни одним мускулом — ну разве что чуть улыбнулся, — а у нее едва дух не захватило.
— Я… я согласна. — Говоря это, Дженнифер имела в виду одно, но Гордон услышал в ее ответе совсем другое.
Он медленно положил руки ей на плечи, притянул к себе и поцеловал. Поцеловал чувственно и нежно, и в глазах его блеснул огонек триумфа…
Дверь лифта открылась на верхнем этаже. На площадке стояли кресла в старинном стиле, и висело зеркало в золоченой резной раме. Затем шел короткий коридор. Когда Гордон открыл дверь номера, взору Дженнифер предстала красивая уютная комната, освещенная золотистым светом торшера.
Чувствуя легкое головокружение от выпитого, Дженнифер вошла и остановилась у журнального столика посреди гостиной. Гордон расстегнул пиджак, ослабил узел галстука и подошел к бару. В его руках появилась бутылка шампанского и два высоких бокала. Он оглянулся через плечо на Дженнифер, которая наблюдала за ним, склонив голову набок, и выражение ее лица было скорее удивленным, нежели испуганным. Удивление — это неплохо, решил он. Испуг гораздо хуже. Алкоголь в крови женщины, щеки которой уже залил чудесный румянец, поможет ему контролировать ситуацию.
Гордон распахнул дверь на балкон и посторонился, пропуская Дженнифер. Затем протянул ей наполненный бокал.
Подойдя к перилам, она всмотрелась в мерцающую далеко внизу россыпь городских огней, заслушалась негромкой музыкой, льющейся из гостиной, и задумалась. Ее взгляд различил, как из бухты медленно выползает темный контейнеровоз, груженный товарами для Африки, Южной Америки или еще какой-нибудь экзотической части света. А навстречу ему плывет небольшое, видимо экскурсионное, суденышко. Они сошлись, слились в одно пятно и тут же стали удаляться один от другого, каждый в свою сторону. Дженнифер подумала, что это могло быть аллегорией на их с Гордоном ситуацию.
Гордон встал рядом, но спиной к перилам — так, чтобы видеть ее глаза.
— Надеюсь, горестное выражение на твоем лице не связано с моим присутствием.
— Извини. Конечно, нет. Просто я думала о том, как было бы чудесно, если бы не пришлось притворяться и лгать. Иногда я чувствую себя униженной.
Гордон приподнял бровь и окинул ее ироническим взглядом.
