Генриетта Рейд - Сестра невесты
— Я сообщу матери, она свяжется с Лакруа. Он псих, конечно, ужасно темпераментный, но, по словам матери, гений.
Неожиданно я заметила над рощей яркие вспышки света, как будто кто-то пускал зеркалом солнечных зайчиков.
— А, это Эрик взялся за свои старые штучки, — помрачнел Вэнс. — Вспышки — это отражение солнца в линзах бинокля. Эрик сканирует пространство в поисках интересных сюжетов.
Наверняка Эрику удалось увидеть нечто крайне любопытное, огорчилась я, вспомнив свое падение с груши. Интересно, какую фантазию породит его извращенный мозг? Я была уверена, что он видел нас.
— Пусть странное времяпрепровождение моего брата не пугает вас, — равнодушно заявил Вэнс. — Что еще ему остается делать после того, что с ним случилось?
Черствость мистера Эшмора была вызывающей. Я вдруг увидела перед собой мужчину, который отнял у Эрика все, занял его место под солнцем. Злые языки утверждали, что Вэнс — фактический виновник трагедии. Все это отвратительно, подумала я, резко отвернувшись. Настроение окончательно упало.
— О, не уходите, — попросил Вэнс, схватив меня за руку. — Нам надо кое-что обсудить.
— Что именно? — В моем голосе сквозила ледяная холодность.
Он все еще не отпускал меня, но выражение его лица внезапно изменилось. Улыбка растаяла у него на губах, он испытующе взглянул на меня:
— Эстер, вы ведь не верите, что… — Он запнулся на полуслове: у нас за спиной раздался вопль Родни.
— Я могу оставить котенка?! — кричал мальчик, дрожа с головы до ног от волнения. Родни крепко прижимал к себе маленького зверька, который сопел и шипел, как миниатюрный тигр.
Вэнс отошел от меня на шаг и, возвращаясь к прерванному разговору, с деланым безразличием сказал:
— Вот важный вопрос: может ли Родни оставить себе этого ужасного котенка?
— Он не ужасный, — заспорил малыш, прижимаясь лицом к пушистой мордочке с розовым носом. — По цвету он как яблочный мармелад, я так и назову его: Мармелад.
— Но твоя тетя еще не дала своего согласия, — напомнил ему Вэнс.
— Вряд ли я могу решать такие проблемы, — сдержанно ответила я. — Котенок сбежал от миссис Кларк с вашей фермы, следовательно, его владелец — вы.
— Боже, какой неожиданный поворот! С таким складом ума в самый раз работать в брокерской фирме. А миссис Кларк я тоже владею? — Вопрос прозвучал крайне саркастически. — По-вашему, я — допотопный феодальный тиран?
— Некоторые таковым вас и считают, — кивнула я.
— Это кто же?
Я молчала. Нелестное определение принадлежало Бобу Причарду. Будто прочитав мои мысли, Вэнс заметил:
— Очень похоже на доктора Причарда! Но что бы он ни говорил, я все же не буду настаивать на своем праве собственности на миссис Кларк.
Вэнс был совершенно спокоен, ни тени раздражения не промелькнуло на его бесстрастном лице. Мистер Эшмор, видимо, считал, что из-за такого незначительного человека, как доктор Причард, не стоит расстраиваться.
— А вы, Эстер, как думаете, я действительно властный и деспотичный?
— Я ничего о вас не думаю, — уклончиво ответила я.
На самом деле я все время о нем думала и никак не могла понять, что это за человек. Казалось, он выстраивал свою жизнь в соответствии со своими желаниями и потребностями, не стесняясь шагать по головам тех, кто вставал на его пути. Но мой внутренний голос и интуиция сопротивлялись такой жесткой оценке.
— Хорошо! А как же котенок? Пусть вам нет дела до меня, но вы не можете оставаться равнодушной к судьбе несчастного котенка.
— А в чем проблема? — забеспокоилась я.
— Вы, конечно, догадываетесь, что таких маленьких уродцев на ферме пруд пруди.
— Точно, — вставил Родни.
— Миссис Кларк ненавидит таких рыже-коричневых кошек. Если вы вернете котенка на ферму, он будет обречен.
Услышав такое, Родни разразился бурными рыданиями и так крепко прижал к себе Мармелада, что тот сдавленно пискнул.
— Эстер, вы не можете быть такой бессердечной и вынести смертный приговор беспомощному существу.
Лишь из чувства противоречия я хотела настоять на возвращении котенка на ферму. Никому не позволю манипулировать собой!
— О, тетя Эстер, пожалуйста, разреши мне оставить котика! — умолял Родни.
— А что скажет твоя мама, обнаружив такое прибавление семейства?
— Да она его даже не заметит, — убежденно сказал племянник.
Да, дети бывают поразительно проницательными.
— Хорошо, но тебе придется самому за ним ухаживать, — сдалась я наконец.
Родни был в восторге. Прежде чем убежать в дом, он повернулся к Вэнсу и торжественно произнес:
— Вы должны прийти к нам на праздник. Миссис Макалистер испечет торт и глазурью напишет на нем мое имя. — Он засмеялся и с невероятной скоростью умчался в сторону дома.
— Что за праздник?
— У Родни будет день рождения. Он хочет пригласить друзей из школы.
— Серьезно? Даже не знаю, что делать. Чувствую, я буду несколько выделяться из общей массы гостей… В любом случае я знаю, чем можно порадовать малыша. У нас в доме где-то есть китайские фонарики. Их развешивали во время одного из матушкиных сборищ. Успех был колоссальный.
— Если вам так хочется, — неуверенно сказала я. — А где же мы их развесим?
— В вашем саду. Деревья в цвету, на ветках мерцают фонарики — по-моему, очень романтично.
— Да, мальчику понравится, — согласилась я.
— Вот и отлично, я все подготовлю. — И он удалился летящей пружинистой походкой.
Несколько разочарованная столь стремительным уходом, я медленно прошла к коттеджу. Я была как на иголках, меня не покидало странное напряжение, природу которого я не могла определить. Возможно, меня беспокоило любопытство Эрика и его страсть к инсинуациям. Даже если он видел меня в объятиях Вэнса — что в этом такого? Я просто упала, все произошло случайно, успокаивала я себя. В тот момент я не представляла, какую историю раздует Эрик из незначительного эпизода, какие коварные планы он вынашивает, желая разрушить мое идиллическое пребывание в Черри-Коттедж.
Незадолго до детского праздника я получила письмо от матери. К счастью, в нем не было ни скорбных жалоб на трудную, одинокую жизнь, ни перечисления бесконечных проблем, возникших в мое отсутствие. Казалось, она была в отличном настроении: «Твой кузен Джордж уехал за границу. Он получил там работу, а тетя Мэвис сейчас живет у меня. Мы прекрасно проводим время вдвоем. Надеюсь, она не будет спешить с отъездом. Она хорошо меня понимает, не смеется над моими фобиями, она очень приятный человек. Вот бы нам жить вместе!
