Виктория Васильева - Всё для тебя
Было темно, только свет уличного фонаря проникал в окно.
Анна лежала, откинув одеяло. Она уже спала. Бретельки ночной сорочки сползли с плеч, а глубокий вырез оголял ее груди, вздымающиеся при тихом дыхании. Расслабленное тело было полно спокойствия. Длинный подол сорочки завернулся, обнажив стройные ноги.
«Как я давно не прикасался к ее ногам!» — пронеслось в голове Бориса. Он нагнулся и провел рукой по талии и бедру, опускаясь вниз. Сильное желание овладеть женщиной охватило его.
Борис полностью разделся и, бросив одежду на кресло, присел на край дивана.
Осторожным движением он поднял сорочку вверх и прикоснулся губами к горячему животу женщины, обхватив руками ее бедра.
Анна простонала.
— Эдуард, — тихо сказала она во сне.
Борис приподнял ее голову и снял сорочку, откинул в сторону.
Анна открыла глаза.
Поняв, что происходит, она вскрикнула, но Борис стал целовать ее в губы, сжимая руками упругие груди. Она била его по спине кулаками. Он схватил ее руки, прижал к дивану и грубо овладел ею.
— Я ненавижу тебя! — кричала Анна, мотая головой.
Борис кряхтел и стонал от удовольствия, пытаясь ее поцеловать.
В конце концов Анна устала сопротивляться. Она лежала, равнодушно глядя в потолок.
Потное лоснящееся тело Бориса скользило по ее нежному телу. Толстые пальцы мяли ее груди, живот и вдавливались в бедра.
«Никогда не казался он мне таким мерзким, как сейчас! Он облизал все мое лицо. Когда это кончится?»
Удовлетворенный Борис лег на бок, одной рукой обхватив талию женщины, другой гладя ее по бедрам.
— Вот мы и опять муж и жена, — довольно сказал он.
Анна вывернулась из его объятий, встала и оделась.
— Куда же ты? — испугался Борис.
Женщина вышла из комнаты.
Остаток ночи она провела в кабинете.
После этой ночи ничто не могло заставить ее вернуться в гостиницу.
Джулия вновь приютила ее у себя.
Теперь Анну ничто не веселило. Она была подавлена.
«Никому не верю. Не хочу никакой любви. Отпою премьеру и сразу в Питер. Буду жить одна, до самой старости. Все приелось. Устала. Больше не могу».
В театре ей стали каждый день передавать цветы от Эдуарда. В одном из букетов лежала записка:
«Анна, ты все придумала. Я жду тебя каждый день!
Вернись!»
Анна выбрасывала цветы без раздумий, а потом просто перестала их забирать. В фойе театра будто открылся цветочный киоск. Вазы множились день ото дня.
Артисты удивлялись: «Откуда в театре столько цветов?»
Эдуард прислал Луиджи, который передал очередную записку.
«Что я должен сделать, чтобы ты мне поверила?» — было написано в ней.
— Я ничему не хочу верить! — настаивала на своем Анна. — Так и передай ему, Луиджи.
Происходящее забавляло Катерину.
— Я же говорила, что не бывает вечной любви!
Анна старалась ее не слушать.
— Зря ты не обращаешь внимания на мои слова!
Анну очень задевали ее слова, но надо было играть. Играть роль независимой и равнодушной, может быть, надменной примадонны.
«На сцене играй и в жизни тоже. Ну, почему в жизни нельзя быть самой собой? Почему нужно всегда что-то изображать? Я ведь просто слабая женщина! Желающая любви и тепла. Разве это так трудно понять?»
Но приходилось играть.
Пресса опять вмешалась в личную жизнь актрисы.
«Любовные связи артистов и вообще всех людей искусства, как известно, недолговечны. Так произошло и на этот раз. Интимная связь русской примадонны и французского художника завершилась обычным образом. Он стал изменять ей, а она ему».
— Что за вздор? — негодовала Анна. — Джулия, ты можешь себе представить, что они здесь пишут?
— Не обращай внимания, это обычное дело.
— Обычное дело то, что все кончается, — ехидно заметила Катерина, проходящая мимо.
«Если бы Эдуард не появился в моей жизни, все было бы на своих местах. Успех на сцене всегда со мной, от Бориса я так или иначе избавилась бы. Что еще остается? Любовь… Но от нее одни неприятности».
Анна хорошо проводила время с Джулией.
Кафе, бары, прогулки за город, новые поклонники.
Она играла мужчинами, как хотела, но близко к себе не подпускала.
«Я не хочу ничего серьезного. Ни поцелуев, ни вздохов, ни, тем более, постели, Эдуард! Ты стал для меня воспоминанием. Я прогоняю тебя от себя, но это, кажется, невозможно. Каждую ночь меня опять ласкают твои руки и целуют твои губы. Я не хочу никого, кроме тебя! Я люблю тебя! Как сделать, чтобы все, что произошло, было только плохим сном?»
Несмотря на внешнее спокойствие и увлеченность работой, сердце Анны разрывалось на части.
«В голову приходят самые дурные мысли. Нужно, чтобы кто-то был рядом со мной».
— Джулия, не покидай меня, — просила подругу Анна.
— Ну что ты, я без тебя никуда!
На имя Анны в театр пришло приглашение.
— Ты уже прочитала его? — спросила Джулия.
— Да. И была очень удивлена. Какой-то богатый меценат приглашает меня на ужин. Пишет, что там будет очень уважаемая публика.
— Не вздумай отказываться!
Анне не очень хотелось новых знакомств, вокруг ее имени и так ходили всякие разговоры.
— Пусть мнение других тебя не интересует, — настаивала Джулия. — Ужин, так ужин. Отвлечешься.
В назначенный день Анна явилась по указанному адресу.
Дверь шикарного дома открыл черный слуга.
Анна вошла.
Ее изумлению не было границ. Богатство и роскошь были невообразимые. Она даже не могла понять, куда попала. Хозяин дома лично спустился по мраморной лестнице и пожал гостье руку.
— Паоло Беллини, — представился он. — Крупный судовладелец, интересующийся искусством.
Он наклонился и поцеловал Анне руку.
— Много о вас слышал, видел портрет и хочу познакомиться.
— Очень приятно, — ответила она. — Приглашение для меня очень неожиданное.
— Я знаю. Надеюсь, вы теперь часто будете бывать в этом доме?
Анну пригласили пройти в зал.
Множество гостей уже собралось там. Известных артистов, художников и поэтов представляли Анне.
«Все очень похоже на вечера у Матильды. Только слишком много иностранцев».
Почти всю Европу представляли собравшиеся здесь известные люди.
Анна сразу же привлекла внимание всех, и ее засыпали вопросами. Один молодой человек был особенно настойчив.
— Генрих.
Он обвел Анну взглядом.
Ей стало неловко и показалось, что она уже где-то видела этого человека.
— Я немец, — продолжал он. — Занимаюсь графикой, люблю математику и верховую езду.
«Верховую езду?.. Кажется, я вспомнила, где видела этого человека. У Луиджи на вилле, в день его рождения».
