Дебора Дэвис - Целительный эффект
Выговорившись, Рейн успокоилась, чувствуя стыд. Хитрость не была ей свойственна, однако она готова была сказать Гавину что-нибудь язвительное. А почему? Может, потому что он прервал такие счастливые минуты, проводимые ею со Стивеном, или потому что в его темных глазах она увидела незаслуженную укоризну и даже угрозу вообще испортить день, который начался так весело? Она не хотела ругаться с ним, но почему-то в последнее время колючки сразу ощетинивались — стоило хоть чуть затронуть ее самолюбие.
— Извини, — сказала она. — Я, должно быть, раздражаю тебя.
— Ты же не думаешь, что я поверю этому сожалению, — сказал он равнодушно. — Особенно после того, что я только что увидел. Ты наслаждалась, пока не пришел я.
— Вряд ли, — Рейн отрицательно замотала головой.
— Никогда не видел, чтобы ты так смеялась.
— Ты ведь никогда не видел меня с маленьким ребенком.
Гавин потер руками подбородок, жест показался ей непроизвольным и усталым.
— Нет, дело не только в нем. Ты сама меняешься, Рейн. Я не могу повлиять на это, но ты меняешься.
Его слова встревожили ее, и она не знала, что сказать.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Думаю, ты понимаешь. У тебя для меня уже больше нет времени, чтобы принимать мои ухаживания.
— Гавин, это не так. — Слабый внутренний голос протестовал против его слов, она не хотела его обижать.
— Так докажи, — сказал он вызывающе. — У меня была причина гоняться за тобой сегодня утром. Мои родители пригласили нас домой на обед в День Благодарения, если ты захочешь. Так ты пойдешь со мной, Рейн?
Прижавшись к спинке стула как животное к стене клетки, она посмотрела на него усталым потемневшим взглядом.
— Ты ведь знаешь, что я не могу этого сделать. Ты же слышал, как я обещала Стивену, что вернусь.
— Тогда я встречу тебя на полпути. Это длинная дорога, но час туда и обратно не имеет большого значения. Я позвоню своим старикам и скажу, что мы опоздаем. Мы можем посмотреть Парад… Как ты обещала… потом уйдем.
— Ты сказал им, что я приеду?
— Нет, но я вырос в большой семье. Ничего, если будет одним больше.
— Извини… Я не могу. — Она мужественно встретила его взгляд. — Я обещала Стивену весь день. Послезавтра в магазине будет много работы, а сегодня последняя реальная возможность когда я могу вдоволь побыть с ним, кроме ежедневной пары часов по вечерам.
— Ну и как же теперь решим? — спросил он, заранее зная, что она ответит.
— Гавин, — Рейн положила свою ладонь на его руку. — Пожалуйста, постарайся понять. Стивену я нужна именно сейчас. Он всего лишь маленький мальчик. Конечно же, ты не лишишь его моего общества на несколько недель? Боже мой, я уже потеряла много времени на твои проекты Макенны или Ланцера или что там у тебя за проект сейчас?
— Это другое, — возразил он. — В конце концов мы понимаем все, что касается карьеры друг друга.
— А если бы магазин «Рейн Бо Шоп» отнимал все мое время, это бы не имело значения? — подытожила Рейн, нахмурившись.
— Не подсказывай мне, что надо говорить. — Гавин сбавил тон, когда в комнату вошел какой-то человек и устроился на стуле около двери. — Кажется, наш разговор окончен.
Он встал и спокойно поцеловал ее.
— Может, мы отпразднуем хоть Новый год?
Его сарказм, кажется, «достал» ее, и он решительно двинулся к выходу.
— С Днем Благодарения, — произнесла Рейн ему вслед.
Андреа надела на Стивена новый халат, завязала волосы полотенцем и расправляла его чистую белую простыню, когда Рейн вошла в комнату. Придвинувшись ближе к кровати и чувствуя приятный запах мыла и детского порошка, она мягко улыбнулась. Розовое личико Стивена было веселым. Он скрестил на груди маленькие ручки, пока Андреа старалась подоткнуть ему под ноги роскошное белое одеяло.
— С вами все в порядке? — спросила медсестра.
— А что, со стороны показалось, что вот-вот грянет гром? — Рейн сделала шутливую гримасу, а Энди в ответ пожала плечами:
— Я слишком наблюдательная, наверное. Так, по крайней мере, говорят мои друзья. — Андреа некоторое время убирала принадлежности для купания, затем остановилась, перекинув одеяло и простыни через руку. — Симпатичный парень. Этот, который приходил. А кто он вам? Скажите, если я не вторгаюсь куда не следует.
Рейн покачала головой:
— Никто. Было время, когда я думала, что он может быть для меня кем-то близким, — сказала она тихо. — Но в последнее время все осложнилось.
— Вы имеете в виду, что он не захочет быть с вами, когда вы будете в нем нуждаться?
— Что-то вроде этого. Он и теперь не чувствует, что я в нем достаточно нуждаюсь.
— Мужской эгоизм, — убежденно произнесла Андреа. — А вы? Вы нуждаетесь в нем?
— Не так, как он хочет. — Она даже не подумала, что говорит. Фраза просто слетела у нее с языка, будто она уже давно думала именно так.
— О-о! — понимающе протянула Андреа. Она подошла к мешку, набитому вещами для стирки и висящему на дверной ручке, и затолкала туда использованное белье. — Думаю, доктор Бенедикт собирается делать обход. Значит, у нас должно быть все в порядке.
Хотя это было сказано Энди просто так, для красного словца, обе девушки отдали должное этому мудрому замечанию.
Рейн, подняла голову и, воспрянув духом, слабо улыбнулась.
— Вот и узнала, где граница того, куда можно вторгаться, — подытожила белокурая медсестра. — Извините, но если бы Кайл Бенедикт посмотрел на меня так, как он смотрит на вас, я бы считала это решением всех своих проблем.
И не давая Рейн возможности потребовать объяснений, она поцеловала Стивена и исчезла с мешком белья в руках.
Вскоре был подан завтрак. Опустив перила кровати до края матраса, Рейн пододвинула прикроватный столик, на котором стоял поднос.
— Посмотри-ка, Стивен. Кукурузные хлопья… бекон и яичница, — ласково сказала она, снимая крышки с теплых блюд.
— Шоколадное молоко! — потребовал Стивен, ища глазами коричнево-белый картонный пакет, который она старалась покуда спрятать.
— Ну что ж, только немножко, — уступила Рейн, понимая, что иначе он проглотит всю порцию и не захочет больше ничего. Она потрясла коробку, чтобы ее содержимое лучше перемешалось, вскрыла ее с одного конца и вставила соломинку в отверстие. Стивен с удовольствием стал пить, когда она убрала ее, захныкал.
— Вот, поешь немного бекона. — Рейн засунула маленький кусочек ему в рот прежде, чем он стал протестовать. Пока Стивен жевал, она всыпала кукурузные хлопья из маленькой коробочки в его чашку, добавила молока и сахара. Ей едва удалось засунуть малышу в рот две полные ложки — так он старался плотно сжимать губы. Она снисходительно улыбнулась, видя, что лицо его было перепачкано шоколадным молоком.
