Ирина Лунгу - Ты снова рядом
Сева вскочил с места, и Лина в тот же момент увидела его. Оторопь на её лице сменилась гримасой ужаса, и она развернулась и побежала в кабинет.
Сева нагнал её в два больших шага, прижал к себе, пытаясь привлечь к себе как можно меньше внимания со стороны обслуживающего персонала.
— Киса, пожалуйста, поговори со мной!
Это обращение и то, что перед ней сегодня предстал тот Сева, который любил её три года назад, выбило Лину из колеи.
Она пошатнулась, но Сева с силой прижал её к себе.
Потом она повернулась к нему и прошипела:
— Кажется, у тебя теперь завелась совершенно другая киса! Поэтому убирайся к ней и не смей ко мне больше приближаться.
Сева облегчённо рассмеялся. Его маленькая девочка ревнует его, значит хоть что-то к нему у неё осталось! Но он обрадовался слишком рано.
Лина высвободилась из его объятий и оглядела его с ног до головы. Потом скрестила руки на груди.
— Что тебе от меня нужно? — процедила она, и на лице её застыла холодная маска.
Сева растерялся. Он так долго пытался избавиться от образа равнодушного мужчины, а теперь, когда ему это удалось, его роль стала играть та, ради кого он это делал!
— Я…я пришёл поговорить с тобой! — несмело ответил он.
— Зачем? — ответила вопросом на вопрос Лина.
— Для того, чтобы расставить все точки над «и».
Лина презрительно хмыкнула.
— Мне это не нужно больше, а тебе?
Сева снова растерялся, не зная, что говорить.
— Мне нужно. — Выдавил он из себя.
— Тебе нужно, ты и расставляй! — отчеканила Лина, — Ты ведь прекрасно справлялся один все эти годы. Справишься и сейчас!
Она снова повернулась и пошла в кабинет.
Сева опять схватил её и прижал к себе, наслаждаясь короткими мгновениями её близости.
— Пожалуйста, ради нашего ребёнка! — прошептал он ей в ухо.
Лина вздрогнула при упоминании о ребёнке.
Потом повернулась к нему снова и заставила себя произнести следующие слова:
— Никакого ребёнка нет. Он был не от тебя, и я сделала аборт. — От этих чудовищных слов всё внутри Лины перевернулось, но она должна была сказать их. Иначе, Сева от неё не отстанет!
Сева отшатнулся, как от удара, потом взял себя в руки и снова попросил:
— Я прошу у тебя только полчаса твоего времени! Всего один только разговор. Потом, когда ты меня выслушаешь, ты решишь, уйти или остаться. Но сейчас прошу только один разговор!
Лина закатила глаза:
— Ты зря теряешь время! Если ты хочешь, чтобы я вернулась к тебе, ты должен знать, что этого не случится никогда. Запомни: никогда! А теперь решай, нужен ли тебе этот разговор, или нет.
Сева не раздумывал ни секунды.
— Нужен. Однозначно!
Лина устало кивнула.
— Хорошо, у тебя будет двадцать минут. Можешь подождать меня за столиком. Я скоро приду.
Сева кивнул, облизывая пересохшие губы.
— Я выйду покурить.
Лина ещё раз кивнула и потёрла переносицу. Раньше такой привычки у Севы не было. Но и сейчас её это не должно волновать.
— Хорошо, я скоро буду.
Лина развернулась и пошла обратно в кабинет, оставив Севу растерянно смотреть ей вслед.
Глава 26
Сева сидел за столиком, ожидая Лину. Она задерживалась и, чем больше проходило времени, тем сильнее Севу охватывало беспокойство.
Официант принял у него заказ, и Сева заказал еду для Лины. Он не знал, что она любит, поэтому заказал то же, что и для себя.
Наконец, дверь кабинета открылась и Лина вступила в зал.
Девушка задержалась дольше обещанного времени, потому что долго пыталась прийти в себя, чтобы собраться с силами для предстоящего разговора.
Он должен стать их последним разговором. Больше она не позволит себя мучить.
Потом Лина мысленно попросила прощения у своего малыша, за те вещи, которые была вынуждена сказать сегодня о нём. Но, говорила она малышу, другого выхода у них просто не было.
Лина сделала глубокий вдох, выпила холодной воды с лимоном, чтобы унять тошноту и вышла в зал.
Сева при её появлении вскочил и отодвинул для неё стул. Она села и покосилась на обилие блюд на столе. При виде еды на неё снова накатила тошнота, но она постаралась бороться с ней, чтобы не выдать своего состояния. Запах имбиря ударил ей в нос, и она постаралась держать голову как можно выше, чтобы он не был так заметен.
— Сейчас семнадцать минут первого, ровно до двенадцати тридцати семи у тебя есть время. Потом я встану и уйду. У меня дела.
Сева кивнул, поражённый холодностью в её голосе.
— Ты не хочешь поесть? — показал он на стол.
— Ты позвал меня, чтобы кормить? — вздёрнула вверх тонкую бровь Лина.
— Не совсем. Но и покормить тоже.
Лина откинулась на спинку стула, чтобы быть как можно дальше от опасной близости имбиря.
— Во-первых, я не голодна. А во-вторых, время, потраченное на еду входит во время разговора.
Она скрестила руки на груди и приготовилась слушать.
Сева отложил палочки, которые было взял, и приготовился говорить.
Потом глубоко вдохнул и начал своё повествование.
— Тогда три года назад, когда мы только-только собирались пожениться, наше финансовое положение было не очень стабильным. Ты часто заговаривала о том, что хочешь путешествовать со мной по миру, но первым местом, которое ты хотела бы посетить — была Испания.
Лина не отвечала. Всё это она прекрасно знала и без него.
— Один мой друг предложил мне сделку. Вдаваться в подробности я не буду, это и сейчас может быть опасным, но суть в том, что я должен был встать во главе фирмы, которая собиралась провернуть незаконный проект. В случае успеха, нас всех ждали огромные деньги. В частности мне было обещано полмиллиона долларов сразу после завершения этого проекта, и полмиллиона частями ещё в течение трёх лет.
Он бросил взгляд на Лину, но та с самым скучающим видом рассматривала узор на упаковке с палочками.
Сева откашлялся и продолжил:
— Единственным условием было то, что я должен был пропасть. Исчезнуть. На время, конечно, но потом вернуться я смог бы уже под другим именем и продолжать жить здесь. Если захочу.
Они хотели, чтобы я ничего не говорил тебе, но я не мог так просто исчезнуть. Не мог позволить тебе страдать.
Он снова вгляделся в лицо Лины, но та выдала себя только мимолётным взглядом, брошенным в его сторону.
Он отпил глоток минеральной воды, чтобы смочить горло и продолжил.
— Они говорили, что это глупо, но, в конечном счёте, согласились. Я написал тебе письмо, которое бы всё объясняло. Оставил деньги, билет, поддельный паспорт…и карточку, на которой лежала первая половина денег. А точнее, ровно четыреста тысяч долларов.
