Шейла Дайан - Пляжное чтиво
— Они живут во Флориде. Я нечасто общаюсь с ними, что сводит их с ума, но сохраняет мое душевное здоровье, — холодно ответила я.
— Итак, вы не очень близки, — сказал Джефри.
— Нет… да… Вообще-то я не знаю, почему так сказала. Не то что мы далеки, просто мне кажется, что мои родители не понимают меня. У меня комплексы, не так ли?
Джефри улыбнулся.
— Я была близка с бабушкой, но она давно умерла.
— Она вас понимала?
— Может, и нет, но она не судила меня.
— А родители судили?
— Мать, в основном. Думаю, она желала мне только хорошего… Больше всего ее тревожило мое одиночество. "Любой женщине необходим муж… Мальчику нужен отец", — повторяла она при каждом нашем разговоре. Я даже перестала говорить с ней о своей жизни, потому что если я упоминала какого-нибудь мужчину, даже мимоходом, она уже готова была рассылать свадебные приглашения.
— Как любая еврейская мама.
— Возможно… — нехотя согласилась я. — … Да, так я рассказывала вам о бабушке. Я помню летние недели с ней в Атлантик-Сити как самые безмятежные в своей жизни. Мы сидели на веранде после обеда и смотрели на небо. Мне не разрешалось выходить на пляж в течение часа после еды. Она боялась, что я пойду купаться, и у меня начнутся судороги. Мы смотрели на облака и представляли их разными существами, и она придумывала чудесные истории.
Джефри рассмеялся.
— Тест на романтичность. Я тоже любил это в детстве.
— Я до сих пор люблю.
— А где ваши кузены?
— Я не вижусь с ними, — ответила я, мрачнея.
— Ну, я могу понять, почему вы не общаетесь с Ларри…
— А вы даже и половины не знаете.
— И что же с ним стало?
— Я точно не знаю. У него были какие-то неприятности в школе. Мне сказали, что он жульничал на экзамене. И потом его послали в военную академию, то есть мне так сказали. Я уверена, что это неправда. Моя семья обожала секреты. В моей школе ходили слухи о мальчике, исключенном из другой школы за неприятности с девочками. Не знаю, почему я решила, что это Ларри, но ясно помню, что была убеждена в этом.
— А Эви? Похоже, вы были друзьями, — сказал Джефри.
— Эви умерла.
— Извините.
— Когда ей было пятнадцать лет, она прыгнула с моста в океан как-то ночью в середине февраля. Температура была ниже нуля. Это было ужасно, — тихо и обстоятельно объяснила я.
— Это ужасно, — повторил он. — Мне очень жаль. Я не хотел расстраивать вас своими вопросами. Это не мое дело. Наверное, я профессионально назойлив.
Я молча улыбнулась.
— Должно быть, это была для вас большая потеря, но это было… сколько?… двадцать? двадцать пять лет назад? Это большой срок. И время затягивает все раны, — успокаивал он.
— Не все, — сказала я, отстраняясь от него.
— Но почему мне кажется, что вас еще что-то тревожит, что-то более недавнее?
— Что именно? — настороженно спросила я.
— Возможно, какая-то другая потеря?
— Возможно, — призналась я. — Мой сын уезжает в колледж в конце лета…
К середине дня, немного расслабившись, я отправилась на пляж.
— Спасибо, — сказала я юноше, воткнувшему мой белый зонтик в песок.
Когда я опускала деньги в его ладонь, мне показалось, что он слегка сжал мою руку. Однако прежде чем я успела осмыслить его жест, появилась Робин, намазанная маслом для загара и покрасневшая от солнца, чуть припорошенная песком, принесенным прохладным морским бризом.
— Сегодня просто великолепная погода, Алисон, — сказала она. — Где ты пропадала?
— Мне было не по себе с утра.
— Снова головокружение?
— Да, но сейчас все прошло, — солгала я, надеясь, что тошнотворное чувство оставит меня, если не буду обращать на него внимания.
— Тебе действительно надо сходить к врачу.
— Хорошо, но сейчас все в порядке.
— Итак, как прошел вчерашний ужин… с Джефри? — спросила Робин, устраиваясь на песке перед моим шезлонгом.
— Мы ходили к Барни, ели крабов. Там было тесно и приятно, как обычно…
— Мне не нужен отчет о ресторане, Алисон. Как Джефри?
— Что значит "как Джефри"?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Он хороший партнер?
— Он не партнер. Мы должны были ужинать все вместе, но ты увильнула.
— Я была в панике.
— Знаю. Но тогда почему тебя не было дома, когда я вечером звонила тебе?
— Я ходила к Стейнерам.
— Разве Мэгги не в городе?
— Угу. Я просто заглянула к Марти. Мне была необходима компания.
— А мы не годились для компании?
— Послушай, Алисон, разве ты никогда не испытываешь желания?
Я растерялась от неожиданного вопроса и не ответила.
— Ну, я вспомнила о тебе сегодня утром, — продолжала Робин, не дожидаясь моего ответа. — Я листала один из медицинских журналов Элиота — целый выпуск, посвященный сексуальным вопросам, — и прочитала об одном астрологе, предсказавшем, что к 2020 году не придется ходить на свидания из-за секса, можно будет купить секс-робота.
— И ты подумала обо мне?
— Но, Алисон, мы обе знаем о твоей "любви" к свиданиям.
— Ну, к 2020 году я буду слишком стара, чтобы испытывать желание.
— Невозможно быть слишком старой — посмотри на Акулу Чэнкин.
Мы рассмеялись, и нам стало легче.
Намазавшись защитным кремом, я пролежала в убаюкивающей жаре и ритмичном шуме моря около часа, погрузившись в воспоминания…
"Разве ты никогда не испытываешь желания?" — снова и снова звучало в моих ушах, и я вспоминала, как испытывала его несколько месяцев после смерти мужа и как горячие души, холодные души и безумные собственные ласки с возникающим вслед за ними неумолимым чувством вины мало помогали утолению плотского голода. Какое это было странное время, думала я, вспоминая свой почти монашеский брак. И может, именно в нем причина того, что произошло после смерти Карла. Я почувствовала возможность нормальных отношений с мужчинами, хотя представление "нормального" оставалось для меня довольно неопределенным. Я написала свой первый рассказ именно в тот период. Некоторым образом, я думаю, весь сборник можно рассматривать как попытку определить границы сексуальных отношений. Героини тех рассказов повторяли мой первый сексуальный опыт, но с разными любовниками (настоящими или рожденными моей похотью или любопытством, или тем и другим). И каждый раз я представляла сексуальные отношения героинь с точки зрения девственницы.
Я и была девственницей, когда встретилась с Карлом, и результатом нашего первого же интимного свидания стало зачатие Шела, а позднее — мой первый сборник рассказов "Закуски". Первый абзац заглавного рассказа неизгладимо отпечатался в моей памяти…
