Максин Салливан - Жизнь удалась!
— Алекс, послушай…
Он вздохнул и отпустил ее.
— Оливия, я не буду заставлять тебя делать что-то против твоей воли. Выбор за тобой.
Она пристально посмотрела на него и поняла, что он не успокоится, пока не услышит мнение еще одного специалиста.
Ну ладно, она сделает это, ведь в противном случае они всю жизнь будут сомневаться. Им обоим нужна ясность в данном вопросе.
Даже если Алекс решит развестись с ней.
— Хорошо, Алекс, — спокойно сказала она. — Я сделаю это.
Он сдвинул брови.
— Ты уверена?
— Да, — ответила она с легким раздражением.
Он пытливо взглянул на нее.
— Отлично. Иди одевайся, а мне надо позвонить. Потом я буду готов тебя сопровождать. В клинике нас ждут через час.
Она изумленно посмотрела на него.
— Ты едешь со мной?
Похоже, его удивил подобный вопрос.
— Конечно. И не пытайся остановить меня.
О господи! Оливия с трудом удержалась, чтобы не расплакаться. Она откашлялась.
— Спасибо, Алекс. Просто дело в том, что Эрик… — Как бы это поделикатнее сказать? — Он никогда… не предлагал поехать со мной.
— Мерзавец, — выпалил Алекс, и его лицо помрачнело. Через пару секунд он справился с эмоциями и спокойно продолжил: — Ну а я — другой человек. И намерен во всем поддерживать тебя, Оливия.
У нее пересохло во рту от избытка чувств, и она смогла только кивнуть.
— А теперь одевайся, — сказал Алекс, поворачиваясь и берясь за трубку телефона. Его голос слегка дрожал.
Оливия поспешила уйти из комнаты, пока не расклеилась окончательно. Куда легче оставаться сильной, когда не делишься своей болью с близким человеком. Но стоит кому-то отнестись к тебе с сочувствием, как у тебя могут сдать нервы.
Когда они приехали в клинику, врач сначала поговорил с ними обоими, а потом Оливию отвели в отдельный кабинет, где ей пришлось пройти через ряд процедур.
Во время беседы врач не сказал ничего определенного, и Оливия приказала себе не делать поспешных выводов. На какое-то время ей это удалось, но слабый проблеск надежды невозможно было заглушить, как бы она ни старалась.
Алекс вел себя безукоризненно. Он оставался с ней, пока это было возможно, а во время разговора с врачом держал ее за руку.
К концу дня они вместе сидели в палате в ожидании вердикта.
Алекс крепко держал ее за руку, когда врач сообщил им ужасную новость о том, что у Оливии никогда не будет детей. Последствия внематочной беременности оказались слишком серьезными.
Алекс потрясенно молчал. Похоже, он, как и она, до последнего надеялся на чудо. Оливия едва сдерживала слезы.
Она давно знала, что бесплодна.
Господи, она это знала, но почему-то позволила себе надеяться.
И вот теперь, действительно, не осталось никакой надежды.
Глава девятая
— Нам нужно выслушать еще одно мнение, — сказал Алекс, едва успев прийти в себя. Невозможно смириться с тем, что сказал специалист. Да он, черт возьми, и не собирался.
Доктор посмотрел на них с сочувствием.
— Мистер Валенти, я вас хорошо понимаю, но ничего другого вы не услышите. Наши анализы были очень тщательными. — Он помолчал. — Сожалею.
Но Алекса его слова не убедили. Он взглянул на Оливию.
— Мы обратимся в другую клинику. Мы могли бы…
— Нет, Алекс, — сказала она твердо. — Довольно.
До этого момента Алексу и в голову не приходило, что неутешительный диагноз Оливии может подтвердиться. И теперь он не мог поверить, что у них никогда не будет детей.
Он взглянул на красивую женщину, которая сидела на больничной койке в белой больничной рубашке с высоко поднятой головой и с твердым намерением продолжать жить дальше. Он проглотил подступивший к горлу ком. Она согласилась пройти повторное обследование только ради него. Разве честно с его стороны обрекать ее на еще большие страдания?
— Ты права, — сказал он и поцеловал ее руку.
Оливия взглянула на миг в его глаза и, слегка порозовев, посмотрела на врача.
— Спасибо за все, доктор.
Доктор кивнул.
— Я бы хотел, чтобы новости были другими, миссис Валенти.
— Я знаю.
Алекс встал и пожал ему руку. Доктор вышел и оставил их одних.
В палате повисло тягостное молчание. Алекс взглянул на Оливию.
— Ты в порядке?
Слабая улыбка осветила ее лицо.
— Да, Алекс. Все прекрасно.
Алекс чувствовал себя виноватым. И как только Оливия держится? Да еще ухитряется улыбаться?
Однако в следующее мгновение Оливия закрыла лицо руками, и ее плечи начали вздрагивать.
— Оливия?
Она всхлипнула.
Он присел на краешек кровати и нежно притянул ее к своей груди. Его сердце сжалось от боли, когда он увидел, как горючие слезы заструились по ее щекам.
— О, дорогая, поплачь, — прошептал он. — Поплачь.
Он крепко обнимал ее, давая возможность выплакаться.
В конце концов она отстранилась, шмыгая носом и пытаясь расправить бумажную салфетку, которую держала в руке.
— Извини.
Он положил руки ей на плечи.
— Нет, это ты меня извини. Мне не надо было настаивать на повторном обследовании.
Она промокнула салфеткой глаза.
— Нет, так даже лучше. Ведь теперь мы знаем наверняка.
Он выругался.
— Лучше для кого? Для тебя… или для меня? — Его грудь разрывалась от боли. — Напрасно я попросил тебя об этом, дорогая.
Она вздрогнула.
— Алекс, не кори себя. Я сделала это для нас обоих.
В его душе начало крепнуть чувство, доселе совершенно неведомое ему. Уж не влюбился ли он в свою жену? Нет, невозможно.
— Спасибо, — сказал он хриплым голосом.
Оливия прерывисто вздохнула.
— Пожалуй, я немного посплю. Уже поздно. Ты не возражаешь?
Он откашлялся.
— Нисколько.
Доктор сказал, что хотел бы оставить Оливию в клинике на всю ночь, и сейчас Алекс был более чем рад этому. Ей надо как следует отдохнуть.
А ему необходимо побыть одному.
— Попроси их позвонить мне, если тебе что-то понадобится. Я сразу же приеду.
Она наклонилась к нему и нежно поцеловала в губы.
— Спасибо.
Алекс поднялся с кровати и помог ей лечь удобно, потом поцеловал и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Только когда Алекс вернулся в гостиничный номер и тяжело опустился на софу, он почувствовал, что ноги отказываются держать его. Реальность случившегося начала доходить до его сознания.
У Оливии никогда не будет ребенка.
Его ребенка.
Черт возьми, он понял, что хочет иметь ребенка больше всего на свете. И не только потому, что на этом настаивал Чезаре.