Шеннон Уэверли - Радужные надежды
— Хочешь посмотреть?
— Очень.
Они пошли в ее мастерскую.
Марион показала ему еще не отполированное кольцо Нейта. Джеффу оно показалось довольно замысловатым.
— Это, — он развел руками, — выше всяких похвал!
— Тебе в самом деле нравится? — спросила Марион с довольным видом.
— Да, очень. — Он обвел взглядом ее другие незавершенные работы, и тут его внимание привлекла толстая книга, лежавшая на столе.
— Что это? — спросил Джефф. Он взял книгу, открыл, и ему показалось, что он летит в шахту лифта с последнего этажа. «Развод. Законы. Рекомендации. Советы» — таково было название книги.
Марион вздрогнула. Эта книга лежала здесь неспроста. Марион хотела побольше узнать о разводе, о законах, о терминах, чтобы не выглядеть полным профаном перед мужем-юристом, когда придется вплотную заняться вопросом развода.
— Вот оно что, — сказал Джефф, кладя книгу на место. — Я мог бы и сам догадаться, что все идет к этому.
— А разве мы не собирались обсудить вопрос о разводе? — Ее опять стало мутить, хотя вот уже несколько дней она чувствовала себя хорошо.
Джефф не ответил, только крепко сжал зубы. О, все оказалось гораздо труднее, чем она предполагала. Уже несколько дней она проигрывала в воображении различные варианты этого вечера — как первая, сохраняя полное спокойствие и присущую ей прямоту, начнет разговор о разводе, едва Джефф войдет в дом.
Но, взглянув на Джеффа, она почувствовала, что самообладание покидает ее. Да, Джеффри Кент оказался крепким орешком. И чем больше она попадала под его обаяние, тем труднее ей было заставить себя начать разговор о разводе.
Однако благодаря этой книге все встало на свои места.
— Я купила эту книгу в надежде, что мы разведемся без привлечения посторонних юристов. — У Марион от волнения пересохло во рту. — Такая предосторожность даст нам возможность сохранить все в тайне хотя бы на несколько месяцев. — Ее пальцы сжались в кулаки, голос дрожал. — Ты уехал бы в Калифорнию на новую работу, а я бы говорила всем, что ты в командировке. Конечно, это не могло бы продолжаться бесконечно, и люди рано или поздно догадались бы. Но легенда о церкви просуществовала бы еще несколько месяцев.
Пока она говорила, Джеффу казалось, что он вот-вот задохнется. Он отвернулся и стал смотреть в окно.
— Как ты узнала, что я получил новую работу? — Его голос был зловеще спокоен.
Марион поняла, что проговорилась. Она хотела не показывать вида, что все знает.
— Так как ты узнала, Марион?
— От Тиффани, — призналась она. — Совершенно случайно. Тиффани думала, что ты мне все рассказал.
— И ты не вытерпела и помчалась в магазин за этой книгой, — сказал он, обернувшись.
— Я решила, что тебе станет легче, если мы перестанем избегать слова «развод».
Он недоверчиво посмотрел на нее и, покачав головой, рассмеялся. Она никогда не слышала, чтобы он смеялся таким странным смехом.
— Куда ты? — спросила она, увидев, что Джефф направляется к двери.
— Не знаю. — Он качал головой и смеялся леденящим душу смехом. — Не знаю. — Широким шагом он вышел в непроглядную ночь, сел в машину и уехал.
Глава восьмая
На следующий день, в полдень, Джефф ворвался в ее мастерскую с большой картонной коробкой в руках.
— Ты искала книги о разводе? Вот. Изучай. — Он со злостью накренил коробку, и все ее содержимое вывалилось на пол.
Марион взглянула на кучу книг, потом на него и — словно окаменела.
— Вот бланки, которые тебе понадобятся, чтобы начать бракоразводный процесс. — Он швырнул на стол конверт из манильской бумаги. — Чего откладывать? Начинай прямо сейчас!
Ошеломленная, она не нашлась, что сказать. Тем временем он повернулся и быстро ушел.
В таком взвинченном состоянии Джефф находился всю неделю. Он работал по шестнадцать часов в сутки. Если они с Марион и оставались на несколько минут вместе, то оба хранили полное молчание.
Марион не обращала на него никакого внимания. Заказы на украшения, работа в магазине и подготовка к свадьбе отнимали у нее уйму времени. В довершение всего не за горами было общее городское собрание и экстренное собрание Земельного комитета.
Но самым главным для Марион была ее беременность. Может, она и не доносит ребенка до срока, но, пока ребенок с ней, она должна окружить его материнской заботой — принимать витамины, хорошо питаться и следовать советам врача о полноценном отдыхе и спокойной, размеренной жизни. Выполнению последнего предписания мешал муж — источник беспокойства и тревоги.
Марион пыталась не замечать его, убеждая себя, что он ей совершенно безразличен. Но Джефф не выходил у нее из головы. Чем бы ни занималась, она постоянно думала о нем.
По всей видимости, она ошибалась, решив, что ему будет легче, если они в открытую станут говорить о разводе. Джефф очень переживал. И ей это было непонятно.
Марион так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как подошла к бакалейному магазину.
— Спустись на землю, Марион, — вдруг услышала она голос Бронвин. — Привет! Как ты? — сказала Бронвин непринужденным тоном, так что нельзя было понять, все еще сердится она на подругу или нет.
— Кручусь как белка в колесе.
— Представляю. Как дела со свадьбой? — спросила Бронвин из вежливости.
— Понемногу продвигаются. Мы решили отпраздновать свадьбу Робин дома. — Марион старалась не смотреть на подругу. Бронвин обладала удивительной способностью читать чужие мысли.
— А музыка? Ты уже пригласила оркестр? Или Робин больше нравятся диски?
— У меня есть на примете два ансамбля, — сказала Марион. А про себя подумала: как я могла обидеть эту прекрасную женщину? — Брон! — неожиданно воскликнула Марион.
— Что? — улыбнулась Бронвин.
— Не сердись на меня за тот разговор, хорошо?
— Ладно, не извиняйся. Чего не бывает в нашей жизни.
У Марион будто гора свалилась с плеч.
Подруги попрощались, но, дойдя до машины, Бронвин обернулась и спросила:
— Тебе помочь со свадьбой?
Марион поколебалась, но потом отбросила ложную гордыню.
— Ты поможешь мне найти хороший оркестр?
Бронвин широко улыбнулась:
— Я позвоню тебе вечером!
Стояла невероятная жара. Сидя в своей оснащенной кондиционером конторе, Джефф не мог ни о чем думать, кроме Марион.
— Эй!
Джефф вздрогнул. Он был так поглощен своим мыслями, что не слышал, как Грэм поднялся по лестнице.
— Так-так. Вот, оказывается, чем ты занимаешься весь день! — проговорил Грэм, стоя в дверях.
