Люси Гордон - Одинокий орел по имени Бернардо
— Я как-то уже говорила тебе: я крепче, чем кажусь.
— И я говорил тебе, что в этих краях сильны старые обычаи. Здесь никогда не было доктора-женщины. Народ не готов к этому. Ты должна уехать.
— Кто так решил? — спросила она, начиная сердиться.
— Я не разрешу тебе остаться. Разве это неясно?
— Абсолютно ясно. Неясно другое: как ты собираешься избавиться от меня? Ведь я купила дом и право на практику. Ты можешь владеть большей частью городка, но дом тебе не принадлежит. И монастырь тоже.
— При чем тут монастырь?
— Сестра Игнатия — квалифицированная медсестра. Она будет приходить помогать мне два утра в неделю. Монахини в восторге оттого, что врачом здесь будет женщина.
— Но как… — Бернардо пробежал рукой по волосам и огляделся, — как тебе удалось получить лицензию на практику?
— У меня отличная квалификация, которая полностью признается в этой стране. Единственным препятствием было оформить все документы.
— Так как же…
— За моей спиной была Баптиста. Прежде всего, она убедила доктора Фортуно уехать. Оказывается, он уже давно мечтал об этом, но не мог найти покупателя. Когда пришли мои бумаги. Баптисте удалось при помощи разного рода знакомств и связей все оформить за пару месяцев.
— Баптиста, — с горечью проговорил Бернардо. — Баптиста это сделала.
— Видимо, она поняла: я хочу доказать себе, что я могу. Потому что на самом деле, Бернардо, твое отношение ко мне просто оскорбительно. Ты решил, что я недостаточно хороша для тебя…
— Я никогда…
— Именно так. Я недостаточно хороша для тебя. Недостаточно хороша для твоего дома. Всего лишь райская птичка, для которой всегда готово уютное гнездышко… Так вот, да будет тебе известно, что я хороший врач и собираюсь лечить местных жителей. Для начала я привезла самое современное медицинское оборудование. Клянусь, что о таких достижениях доктор Фортуно даже не слыхал. И конечно, не имел средств купить. А я смогла купить. Потому что у меня есть проклятые деньги, этакое безнравственное богатство, которое, по твоему разумению, выводит меня из разряда порядочных людей. Глянь-ка! — Она с гордостью обвела рукой комнату. — Теперь с помощью сестры Игнатии я смогу даже делать операции. Хотя искренне надеюсь, что не придется.
— А как ты собираешься разговаривать со своими пациентами?
— У меня неплохой итальянский, хотя большинство из них говорит по-английски. Они выучили его для туристов.
— В Монтедоро — да. Но ты ведь должна посещать и отдаленные фермы. А там люди говорят только по-сицилийски. Что ты будешь делать?
— Последние три месяца я учила язык.
— Три месяца…
— Я занималась с преподавателем из Сицилии по нескольку часов в день. Она говорит, что я делаю успехи. Если понадобится, я кого-нибудь найму помогать мне.
— А когда выпадет снег?..
— На этот случай у меня припасены сапоги, — похвалилась она. — Я знаю, проблемы есть. Но есть и решения. Почему ты не можешь немножко порадоваться встрече со мной?
— Ты знаешь почему…
— Я скажу тебе, что я знаю, — взорвалась Энджи. — Ты все решил за меня. Теперь я говорю тебе: так не пойдет! Теперь у тебя и правда возникнет проблема с женщиной, которая не желает выполнять твои указания!
Он в раздражении оглядел обшарпанную мебель, старую плиту в кухне,
— Ты собираешься жить с этим? — спросил он.
— Конечно, нет. У меня есть новая кухня, скоро ее доставят сюда. Да, да, все будет высшего класса, по самой фантастической цене. Вроде этого. — Она распахнула дверь в спальню, где стояла роскошная кровать. — При необходимости я вполне могу обойтись без комфорта. Но почему я должна отказываться от него из-за твоего упрямства? Я не стану худшим врачом, если буду спать на мягком. Я тебе больше скажу. Доктор Фортуно мог бы работать лучше, если бы не спал на матрасе, набитом брюквенной ботвой.
— Пожалуйста… signore… dottore…
Монолог Энджи перебила вошедшая с улицы девушка лет шестнадцати. Она застенчиво улыбнулась Бернардо. Он поздоровался с ней, назвав Джинеттой.
— Можешь убрать спальню и сделать постель, — с улыбкой сказала ей Энджи. — В картонных коробках найдешь новое постельное белье. — Когда девушка ушла, Энджи пояснила: — Она будет заниматься домашним хозяйством. Кроме платы, я буду учить ее английскому. Мать-настоятельница нашла ее для меня в монастырской школе. Она старшая сестра той девочки, которой я лечила ногу.
— Да, я знаю эту семью, — коротко бросил он. — Очевидно, ты все предусмотрела и сделала, как хотела. А что думаю об этом я, не в счет.
— Так же, как ты не принимаешь в расчет мои желания. Сейчас, Бернардо, пошла другая игра. По моим правилам.
— И чего ты предполагаешь достигнуть? Что я, в конце концов, сдамся и женюсь на тебе?
При этих словах Энджи окончательно вышла из себя.
— О боже! По-твоему, я приняла на себя все заботы, потому что отчаянно хочу выйти за тебя замуж? Что, по-твоему, я похожа на девушку, у которой нет поклонников? И ни один мужчина не захочет меня?
Бернардо разглядывал ее изящную фигурку, созданную для танцев, для дорогих нарядов, — ей ли лазить по горам? Он любовался ее ангельским лицом в ореоле пышных светлых волос. И догадывался, что мужчины преследовали ее; обняв, танцевали с ней; целовали ее губы, которые когда-то так сладостно прижимались к его губам. Он так хотел сейчас поцеловать ее, но не рискнул. Боялся просто сойти с ума.
— Я никогда не представлял тебя одинокой… — начал он.
— Тогда ты дурак, — прошептала она, но он не услышал. Потом глаза ее вспыхнули, и Энджи продолжала: — Я оторвалась от родной почвы и проделала весь этот путь не оттого, что мне отчаянно нужен муж. У меня к тому есть свои причины. Ладно, может, я и вправду такая слабая и глупая, как ты думаешь…
— Я никогда не говорил…
— Ты сказал гораздо больше, чем думаешь. Прекрасное поле деятельности для психолога! Он бы рассортировал все по полочкам: что ты сказал, что не сказал и что ты не понимаешь, что сказал. Если я поверю тебе, то получится, что я слабое создание, пасующее перед трудностями. Не думаю, что я такая. Но хочу проверить. Для себя. Не для тебя. К тебе это не имеет никакого отношения. Фактически ты просто дополнительное условие. А теперь будь любезен, уйди. У меня много работы.
Он с минуту смотрел на нее, потом вышел, не сказав ни слова.
* * *
Ну и подходящее время я выбрала, подумала она той ночью, ныряя в постель. Вторая неделя января. Как раз когда погода делает крутой поворот к морозам. И они продержатся по меньшей мере месяц. Любой разумный человек совершил бы переезд весной. Но не я. И Бернардо еще думает, что я слабая.
