Генриетта Рейд - Сестра невесты
— Хорошо провели время в гостях? — спросила экономка, пытаясь скрыть свое любопытство.
Я была начеку и не попалась на крючок.
— Да, неплохо, — спокойно ответила я.
— Были только члены семьи? Миссис Эшмор, мистер Эрик и мистер Вэнс?
— Точно! — сдержанно улыбнулась я: настойчивость миссис Макалистер начинала мне действовать на нервы.
— Не удивляюсь, что мистер Вэнс уезжает в Лондон. Уэрфильд не самое подходящее место для такого человека. Он и раньше не любил подолгу жить в поместье, а сейчас, когда нет миссис Этертон, ему тут и подавно делать нечего. Найдет себе небось маленькое утешение. Такой богач, как он, конечно же может себе позволить все, что угодно, поверьте моему слову. — Испугавшись, что сболтнула что-то лишнее, она тем не менее многозначительно добавила: — Говорят, он дамский угодник.
Она пытается предостеречь меня, с досадой подумала я. Значит, у нее все-таки сложилось неправильное мнение об эпизоде в саду. Как все запуталось!
Внезапно у меня перед глазами возникло лицо Эрика, прекрасное, застывшее, надменное. Каково ему было наблюдать за похождениями сводного братца, ему, законному наследнику огромного состояния, несправедливо оказавшемуся на задворках жизни?
Настал мой черед задавать вопросы.
— Каким был Эрик до несчастья? — спросила я, испытывая легкий стыд за свое любопытство.
Миссис Макалистер укладывала дольки яблок на новый пирог.
— Он никогда не был похож на Вэнса, всегда скрытный, замкнутый, резкий. Этот, как его называют, несчастный случай совсем испортил его характер.
— А что, разве это был не несчастный случай?
Миссис Макалистер настороженно на меня посмотрела, будто решая, стоит ли продолжать разговор.
— Да слухи ходят разные. Два брата на охоте, мистер Эрик был на тот момент наследником, оба влюблены в одну женщину. Как мог мистер Эрик выстрелить в себя?
— А кто эта женщина? — не удержалась я.
— Откуда же мне знать? — удивленно проговорила экономка. — Знаете, как это бывает в таких маленьких городках, как Уэрфильд? Один говорит одно, другой — другое. У Эшморов много знакомых, но что это была за женщина — никто не знает.
Но я интуитивно чувствовала, что миссис Макалистер по каким-то соображениям не хочет открыть мне правду.
— Родни в саду, — сказала она, не желая возвращаться к опасной теме. — Бедняжка, ему, наверно, грустно и одиноко. Качается там один-одинешенек на воротах. Мать не позволяет ему играть с ребятишками. Она говорит, они грубые, неотесанные. Ему не с кем будет даже свой день рождения отметить.
Меня охватило чувство щемящей жалости, и я отправилась на поиски племянника.
Из самых лучших побуждений эта простая женщина сначала предостерегает меня от общения с ловеласом Вэнсом, потом неожиданно намекает на то, что Родни живет ненормальной для его возраста жизнью затворника. Я уже устала! Почему вмешиваются в мои дела? Пусть миссис Макалистер оставит меня в покое! Что касается Вэнса, то ее беспокойство нелепо и смехотворно. А вот о Родни действительно надо подумать.
Племянник, как тряпичная кукла, тоскливо висел на воротах. У него был жалкий, потерянный вид. Услышав мои шаги, он оглянулся, лицо его оживилось.
— Тебя угощали пирогами у Эшморов?
— Да, разными, — улыбнулась я.
— Вэнс там был? — нахмурившись, спросил мальчик.
— Конечно.
— Надеюсь, мамочка не выйдет за него замуж. Но миссис Кларк говорит, что точно выйдет. Как только мы переедем в Эшмор-Хаус, она уйдет с фермы.
— Понятно, ты ведь дразнишь коров, и она в ужасе от того, что ты будешь все время совершать набеги на ферму.
— Не буду. Я слышал, мама говорила Вэнсу, что отправит меня в интернат, — сказал он, просунув ногу между планками ворот.
Меня совершенно не удивило намерение сестры отослать сына куда-нибудь подальше, чтобы ничем не омрачать тихое семейное счастье.
— А может, тебе бы там понравилось?
Родни в задумчивости болтал ногой, а у меня сердце сжалось, когда я увидела его изношенный, протертый башмак и огромную дырку в носке.
— Не знаю, — вяло ответил он. — Боюсь, я им там, в интернате, не понравлюсь.
— Почему ты так думаешь, Родни?
— Меня и здесь в школе никто не любит, — нахмурившись, признался он.
— Все потому, что ты нарочно ведешь себя плохо, — строго заметила я.
— Неправда, это не так! — запротестовал он с неожиданной горячностью.
— Миссис Макалистер говорит, что у тебя скоро день рождения. Почему ты сам мне не напомнил?
— А какой день рождения без гостей?
— На этот раз праздник будет, и ты можешь позвать мальчиков из школы, — твердо сказала я.
— Правда?! Можно?! — вскричал Родни, его щеки порозовели от возбуждения, лицо озарилось надеждой. — Можно я приглашу Филлипса?
— Конечно, всех, кого захочешь.
Мальчик спрыгнул с ворот.
— Побегу расскажу миссис Макалистер, пусть приготовит торт и желе! — Он буквально кричал от восторга.
— Не торопись, надо немного подождать.
Но Родни уже мчался к дому, на бегу испуская дикие радостные вопли. Я медленно последовала за ним. Внезапно я почувствовала себя страшно одинокой. Этот аккуратненький, чистенький домик, утопавший в бело-розовой пене цветущих деревьев, не имел ко мне никакого отношения. Я здесь чужая и скоро навсегда покину эти места. Черри-Коттедж и поместье превратятся для меня лишь в воспоминание. Я поежилась как в ознобе. Холодный порыв ветра пронесся надо мной, взметнув опавшие лепестки, раскачав лиловые кисти сирени. И вдруг мне до боли захотелось обрести надежный приют в этом тихом домике. А все остальное совершенно не важно!
Вэнс отбыл, в Лондон, преследуя свои тайные интересы. Чем меньше я буду его видеть, тем лучше. Почему же тоскливо сжимается сердце? Какие предчувствия теснят грудь?
Глава 6
Прошло несколько дней. И я разглядывала открытку от Эверил. Размашистый, неровный, почти детский почерк вполне соответствовал ее экспансивной натуре: «Встретила потрясающего мужчину. Но Вэнсу он и в подметки не годится. Надеюсь, ты ладишь с Родни».
Я понимала, что сестру мало заботили мои взаимоотношения с племянником. В настоящее время она была целиком поглощена «потрясающим мужчиной».
Взяв корзинку, я оправилась в сад. Скоро лето вступит в свои права. Все вокруг пестрело сочными, яркими красками. Я нарвала букет золотисто-коричневых желтофиолей и огромную охапку белой и лиловой сирени.
Я расставила цветы по всей гостиной, и вскоре воздух наполнился чудесным медвяным ароматом.
— Ах, как хорошо! — искренне похвалила мою работу миссис Макалистер. — Я обожаю сирень. А вот миссис Этертон цветы вообще не интересовали, все вазы обычно пылились в шкафу.
