Шейла Дуглас - Слезы любви
Значит, она не ошиблась. Он действительно хотел взять того молодого человека…
— Мой поезд… — пробормотала она и повернулась, чтобы уйти.
У него в глазах загорелись веселые огоньки.
— Как же вы спешите! А я еще не успел рассказать о ваших обязанностях. Вы будете ассистировать доктору Робертсу и мне на всех операциях. Выходите на работу в понедельник. У меня как раз операционный день. Начинаем ровно в девять. Не опаздывайте.
Вернувшись домой, Мэри застала обоих родителей дома: мать накрывала на стол для ужина, а отец только что вернулся из больницы.
— Я получила работу! — радостно объявила Мэри.
— Ты уверена, что тебе понравится похоронить себя в деревне, дорогая? — с сомнением сказала миссис Хантер.
— О, мама, ты настоящая кокни! — поддразнила Мэри мать. — До Чартфорда, к твоему сведению, всего сорок пять минут езды от вокзала Ватерлоо. Зато у меня будет своя отдельная квартира.
Пока мать готовила ужин, Мэри разговаривала с отцом:
— Я так обрадовалась, когда получила эту работу, папа. Я смогу распоряжаться своим свободным от дежурства временем, как захочу. В лондонском госпитале ни минуты нельзя было побыть одной. Ты же знаешь, там просто столпотворение.
Отец с нежностью посмотрел на нее:
— Иногда я сомневаюсь — правильно ли поступил, когда посоветовал тебе идти в медицину. Ты слишком женственна для нее, дорогая.
Мэри решила рассказать отцу о докторе Кохрейне.
— Боюсь, что с ним будет трудно. Наверное, он не очень хороший хирург. Обычно работают в деревенской больнице те, кто не мог найти работу в городе?
— Не все лучшие люди работают в Лондоне, — мягко упрекнул ее отец.
Она слегка покраснела, потом рассмеялась:
— Я знаю, папочка. Может быть, это из-за его характера. Просто удивительно, что они с Мартином родные братья. Такие разные…
— В каком смысле?
— Мартин веселый и добродушный. И красивый, чего нельзя сказать о его брате.
Отец посмотрел на дочь с тревогой:
— Ты влюблена в Мартина, правда? Надеюсь, это у тебя скоро пройдет. Он не производит впечатления молодого человека, который настроен заводить семью.
— Ради бога, папа! Я давно уже не ребенок и все прекрасно понимаю. Просто с ним так приятно проводить время после общества моих коллег по госпиталю.
Мэри встретила Мартина на вечеринке по случаю празднования победы институтской команды регбистов. Один из коллег пригласил ее туда. Пока он пробивался к бару, она стояла у окна в одиночестве.
— Можно к вам присоединиться? Мне кажется, мы с вами в одинаковом положении. Мне здесь тоже не по себе.
Она обернулась. Молодой человек, обратившийся к ней, был поразительно красив. Густая прядь белокурых волос свешивалась на лоб, и из-под нее на Мэри смотрели яркие синие глаза. Под его пристальным взглядом она вдруг смутилась.
— Питер, наверное, ищет меня, — пробормотала она и хотела уже уйти, но он загородил ей дорогу.
— Он еще не добрался до стойки, а я давно потерял тех, с кем пришел. Вы работаете здесь? Медсестра?
— Нет, я врач.
При этих словах в его взгляде мелькнуло удивление.
— Вот как! Вы не похожи на врача.
Наконец появился Питер, и молодой человек отошел. Мэри подумала, что не увидит его больше, но на следующий вечер он позвонил в ординаторскую и пригласил ее поужинать с ним.
Это случилось три месяца назад. С тех пор они часто встречались. Именно Мартин сказал ей о вакансии в больнице Чартфорда.
— Представляешь, у тебя будет собственная уютная квартирка, и больница прекрасная. И конечно, главный плюс — ты будешь поближе ко мне.
Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, и Мэри была польщена, что этот красавец так о ней заботится.
Отец наклонился вперед и потрепал ее по руке.
— Ты, конечно, считаешь меня старым ворчуном, который лезет в твою личную жизнь. Но я просто не хочу видеть тебя несчастной.
Он устало откинулся на спинку кресла.
— Мне нужно отдохнуть, Мэри. Последнее время я заработался.
Они собирались съездить в Канаду, к своей старшей дочери, которая давно жила там со своей семьей. На эти три месяца отец нашел себе заместителя. Но Мэри сомневалась, что он как следует отдохнет за это время. Он был из тех людей, что никогда не забывают о своей работе.
Через десять дней Мэри прощалась с родителями в лондонском аэропорту. Потом она еще посидела за чашкой кофе и вдруг впервые в жизни поняла, что станет очень скучать по ним.
Когда Мэри припарковала свою машину на стоянке больницы Чартфорда, был уже третий час ночи. Она слишком устала, чтобы разгружать вещи, поэтому сразу прошла в квартиру, взяв ключ у ночного портье, рухнула, не раздеваясь, на кровать и тут же уснула.
Когда Мэри утром явилась в операционную, мистер Кохрейн уже ожидал ее, одетый в белый халат.
— Поторопитесь, — сказал он, — анестезиолог уже в операционной.
Мэри надела просторное белое одеяние, какое носят все операционные сестры, нашла пару прорезиненных сапог, которые оказались ей страшно велики, и неловко заковыляла в операционную.
Мистер Кохрейн мыл руки. Мэри к нему присоединилась.
— Вы знакомы с операционными действиями?
— Я ассистировала, когда была студенткой, — нерешительно ответила она.
— Что ж, будем надеяться, что вы были хорошей ученицей. Сестра, это доктор Хантер. А это сестра Уайт.
Сестра Уайт кивнула Мэри, продолжая готовить пациента к операции.
— Между прочим, она делает вашу работу, — заметил мистер Кохрейн. — Вы должны приходить раньше меня.
— Простите. — Мэри торопливо натянула резиновую перчатку. К ее великому смущению, перчатка тут же лопнула.
— Смените, — нетерпеливо бросил ей мистер Кохрейн. — Дайте новую пару перчаток, сестра.
Когда Мэри была готова, сестра уже смазывала антисептиком кожу пациента. Теперь Мэри предстояло уложить вокруг предполагаемого разреза стерильные полотенца. Сестра Уайт подавала их ей нарочно очень быстро, так, что Мэри едва успевала за ней.
Но как только операция началась, дело пошло не так уж и плохо. Мистер Кохрейн оказался очень терпеливым учителем.
На это утро были назначены четыре операции, и они смогли все закончить только к двум. После пяти часов в операционной Мэри едва держалась на ногах. Она вяло прошаркала в комнату медсестер и с удовольствием сбросила сапоги. Там уже была сестра Уайт. Без маски и шапочки она оказалась миловидной женщиной лет тридцати. Мэри знала, что со старшими операционными сестрами надо ладить, и решила держаться с ней дружески.
— Извините, что я была сегодня такой неловкой. У меня мало опыта…
