Лиз Филдинг - Принц пустыни
— Им нечего снимать.
— Нечего? — Калил нахмурился. — Правда? Она действительно так невинна, как о ней пишут в прессе?
— Тут нет ничего смешного, Калил, — резко бросила Люси. — Она постоянно находится на виду, с тех пор как стала «народным ангелом» в день своего шестнадцатилетия. Последние десять лет папарацци не давали ей прохода.
— В таком случае я ей сочувствую.
— Она не нуждается в твоем сочувствии, Кэл. В чем она отчаянно нуждается, так это в уединении. В возможности спокойно все обдумать и решить, как ей быть дальше.
— Кажется, ты упоминала, что она выходит замуж.
— Я лишь сказала, об этом ходят слухи. Не сомневаюсь, их распространяет герцог, — добавила Люси, уже не пытаясь скрыть свое неодобрение. — В жизни женщины рано или поздно наступает момент, когда образ невинной скромницы теряет былое очарование и становится предметом для злых насмешек. Положение можно спасти с помощью брака и детей, и его милость нашел подходящую кандидатуру на роль будущего супруга Роуз.
— Брак по договоренности? — Разве это так плохо? Если судить по неудачному опыту его отца, такие союзы гораздо прочнее их альтернативы — браков по любви. — Что говорит Ханиф?
— Он считает, если бы угроза действительно существовала, герцог обратился бы с формальным заявлением в министерство иностранных дел, а не пытался заставить меня отменить приглашение.
— Даже если и так, — ответил Калил, — возможно, было бы разумнее оказать всем услугу и сообщить леди Роуз, что у твоего коттеджа провалилась крыша.
— Другими словами, подчиниться герцогу и упростить себе жизнь? А как же Роуз? Они не лают ей покоя, Кэл.
— Кажется, она никогда его и не хотела, — заметил мужчина. Каждую неделю ее лицо появлялось на первой полосе какого-нибудь таблоида или обложке журнала.
— А если хотела, это что-нибудь изменило бы? — Покачав головой, Люси, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ты поедешь с ней, Кэл? Я не верю, что Роуз угрожает серьезная опасность, но не рискну оставить ее без присмотра. Если я попрошу твоего дядю приставить к ней телохранителей, она просто поменяет одну тюрьму на другую.
— Тюрьму?
— А как бы ты это назвал? — Она взяла его за руку. — Я очень за нее переживаю. С виду она само спокойствие, но душа ее полна отчаяния. — Она покачала головой. — Отвлеки ее, Кэл, развесели.
— Ты хочешь, чтобы я ее защищал или занимался с ней любовью? — язвительно произнес Калил. Он делал все возможное, чтобы разрушить имидж плейбоя, прочно приклеившийся к фамилии аль-Заки, но понимал, что навсегда останется внуком высланного из страны принца-ловеласа. Сыном человека, чьи любовные похождения сорок лет кормили желтую прессу.
— Считай это своей дипломатической миссией, Кэл, — загадочно ответила Люси. — Дипломат — тот человек, который, защищая интересы своей страны, знает, как сделать так, чтобы все остались довольны. Ты хочешь послужить родине?
Они оба знали — у него нет родины, но похоже, Люси считала, что после выполнения этой миссии все изменится для него к лучшему и он сможет восстановить доброе имя своей семьи. Жениться на прекрасной девушке из одной из влиятельнейших семей Рамал-Хамрана. И самое главное, вернуть своего умирающего деда домой. Ради этого он был готов нянчиться хоть с сотней избалованных девиц знатного происхождения.
— Принцесса, — произнес Калил, слегка поклонившись Люси, — уверяю вас, я приложу все усилия, чтобы леди Роуз Нэпьер получила удовольствие от своего пребывания в Рамал-Хамране.
— Спасибо тебе, Кэл. Теперь я смогу убедить герцога в том, что, раз охранять его внучку взялся племянник эмира, ему незачем беспокоиться.
— Полагаю, ты не скажешь ему, который из племянников?
— Разумеется, скажу. Иначе как он сможет поблагодарить твоего дядю за услугу, которую ты ему окажешь?
— Думаешь, он будет благодарен?
— Сказать честно? Я думаю, он разозлится, но не станет оскорблять эмира Рамал-Хамрана, подвергая сомнению репутацию одного из членов его семьи. Пусть даже того, чей дед попытался совершить переворот.
— И какова, по-твоему, будет реакция его высочества?
— Ему не останется ничего другого, кроме как попросить свою жену нанести визит вежливости их знаменитой гостье. Самое большее, что я могу для тебя сделать, — это дать тебе возможность встретиться с твоей теткой. Остальное зависит только от тебя самого.
— Люси… Как я могу… — Он неловко замолчал, не зная, что сказать дальше.
— Просто позаботься о Роуз, — улыбнулась та.
— Каким образом тебе удалось взять неделю отпуска незадолго до Рождества?
— Произошло чудо, — ответила Лидия, сдав менеджеру выручку в конце своей смены.
Казалось, их разговор длился целую вечность.
— Вспоминай о нас, несчастных людях, вынужденных в тысячный раз слушать «Бубенцы звенят», пока ты греешься на солнышке.
— Еще чего, — улыбнулась девушка, предвкушая удовольствие.
Лидия сказала коллегам по работе, что проведет неделю в летнем доме своей подруги, и это было почти правдой. Никто не знал, куда она собирается на самом деле, даже ее мать, и ей было немного не по себе.
После того как мать потеряла мужа в автокатастрофе, а сама оказалась прикована к инвалидной коляске, игра Лидии в леди Роуз стала для нее отдушиной. Обычно они вдвоем готовились к каждому новому выходу. Часто к ним присоединялись подруги матери, и они веселились вместе.
Расскажи Лидия матери, куда собирается, та не удержалась бы и поделилась секретом со своей лучшей подругой Дженни, согласившейся присматривать за ней в отсутствие Лидии. Это было все равно что написать новость на огромном плакате и повесить его в центре города. Если о подмене узнает пресса, разразится ужасный скандал и репутация Роуз будет запятнана.
Вместо этого Лидия вскользь упомянула о том, что ее коллега собралась лететь с детьми на Кипр, но горящая путевка была рассчитана на четверых и им срочно понадобился еще один человек. Она сказала чистую правду, только вот к ней эта история не имела никакого отношения.
— Почему бы тебе не поехать с ними, дорогая? — тут же предложила мать. — Ты очень много работаешь, и тебе нужно отдохнуть. Дженни позаботится обо мне, пока ты будешь в отъезде.
Лидия знала: мать отлично проведет время с подругой, но ей все равно было стыдно за свой обман.
У Кэла было меньше суток на то, чтобы дать указания подчиненным на время его отсутствия, собрать вещи, съездить в больницу к деду и снова пообещать ему, что он сможет спокойно умереть в месте, которое до сих пор считал своим домом.
