Аманда Карпентер - Напрасные опасения
Сердито насупившись, она разделась и вытащила из косметички хирургические резиновые перчатки, которые купила в аптеке, чтобы предохранять руки при мытье. В перчатках она и сама бы справилась со своими волосами, виновато подумала Никки. Она снова почувствовала себя смешной: как будто она плутует за игрой в карты и радуется, что ее до сих пор не уличили. Аккуратно надев перчатки, она встала под теплый душ.
Сильная струя воды окатила тело, и напряженные мышцы расслабились. Никки вздохнула, прислонилась к стене и откинула голову.
Так чего же она надеялась достичь своим трюком? Последние три дня напоминали марафонский бег. И не только потому, что изменился весь ее жизненный распорядок и с этим было связано много волнений. Главное — это дало толчок к зарождению ранее неведомых ей мыслей и чувств, а хуже всего было то, что она неправильно истолковала внимание к ней Хар-пера.
С тех пор как они приехали в Оксфорд, он ни разу не коснулся того, о чем они спорили — порой яростно — по пути сюда. Когда он смотрел на нее, в его глазах не было того блеска, который так нервировал, волновал ее. Наверно, она все придумала. Она совсем не так привлекает его, как он ее. А если даже она ему и нравится, то он человек слишком широких взглядов и чересчур умен, чтобы дать волю чувству. Он, скорее всего, использует ее талант и ограничится деловыми отношениями, так что дружба — это самое большее, на что она может рассчитывать.
Да и какие у нее особенные качества, чтобы привлечь такого изощренного и зрелого мужчину, как Харпер? Никки окинула критическим оком свое блестевшее от воды обнаженное тело. Груди у нее маленькие, два остроконечных бугорка с розовыми сосками — никакой сексапильности в них нет. Очень тонкая талия не переходила в пышные бедра. Кожа на бедрах была гладкой и чистой, но ноги по-мальчишески тонкие, хотя и стройные. Темный пушистый мысик между бедрами — признак женственности — едва ли можно было назвать завлекательным. Никки оставалось лишь удрученно пожать плечами.
Сексуальность во многом оставалась для нее тайной, но то, что Харпер очень сексуален, она прекрасно сознавала. Он обладал здоровым половым влечением взрослого мужчины, и это выражалось в теплоте его улыбки, от которой Никки каждый раз начинала трепетать. К тому же он обладал нежной душой, чего она не могла предвидеть. Достаточно было посмотреть, как он обращается с племянником, чтобы в этом убедиться. Недавно она спрашивала себя, не скрывается ли нечто более тонкое за имиджем крутого бизнесмена, и ответ на этот вопрос превзошел все ожидания.
Чем можно привлечь подобного человека? Вызывающей одеждой, двусмысленной беседой или искусством соблазнять? Если дело за этим, то ей не видать успеха.
Никки вышла из-под душа и стала так рьяно вытираться, что ее нежная кожа покраснела.
Она была взрослой женщиной, и ее тело требовало своего, но она еще не знала, что делать со своими эмоциями — куда они могут ее завести. Впервые в жизни она осознала, что ее неопытность — существенный недостаток. Несомненно, то, как она разговаривала с Харпе-ром по пути в Оксфорд, должно было удержать его от каких-либо домогательств, чего она и добивалась. Но тем самым она, вероятно, лишила себя возможности дальнейшей игры с ним. Обдумав все, что она ему выложила, не придет ли он к выводу, что не стоит и пытаться? Не увидит ли в ее резкости прямой отказ и не смирится ли с этим? Все его поведение с тех пор, как они приехали в Оксфорд, указывало на то, что Харпер порядочный человек и у него хватит силы воли следовать своим принципам. Выходит, между ними — стена. С огорчением вздохнув, Никки медленно прошла в спальню, оделась в удобный, но совершенно несоблазнительный теплый спортивный костюм и прошлепала босиком вниз для дальнейшего общения с Харпером, которое уже начинало приобретать горьковатый привкус.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Харпер сидел, удобно устроившись в кресле, у разожженного камина, тепло которого уже прогнало из комнаты стылость весеннего вечера. Из превосходной стереосистемы лилась музыка — концерт Баха. Это скромное помещение больше понравилось Никки, чем элегантные апартаменты, предназначенные для приемов. Она остановилась в дверях, чтобы незаметно понаблюдать за хозяином дома.
Харпер принадлежал к тем редким людям, которые умеют сочетать строгость с добротой. Мужская твердость всегда чувствовалась в нем, но при этом он не затмевал собой окружающих и был очень сдержан. Он снял шерстяной свитер и остался в простой рубашке и джинсах. Жесткие линии лица смягчились, он был умиротворен, явно наслаждаясь домашней обстановкой. На коленях у него, блаженно мурлыкая, лежала полосатая рыжая кошка. Харпер рассеянно гладил ее. На фоне огня в камине особенно четко вырисовывались очертания его изящных длинных пальцев, и приятный трепет пробежал у Никки по спине, словно ее тоже погладили. Насколько было бы легче, подумала она, соприкасаться лишь с этой теплой, мягкой стороной его личности. Тогда не придется защищаться от его беспощадности.
Он повернул голову и увидел Никки, стоящую в дверях с мокрыми взъерошенными волосами и робостью в глазах. Он приветливо улыбнулся ей, и Никки душой потянулась к нему. Он бесцеремонно сбросил кошку с ко-лен; та, сердито зашипев, прокралась в угол комнаты и стала вылизывать себя.
— Вот и вы, — сказал Харпер. — Подвинуть другое кресло?
Никки отрицательно покачала головой и, бесшумно ступая босыми ногами по ковру, подошла к камину. Тепло в комнате обволакивало ее, и она начала согреваться: она успела продрогнуть после душа.
— Я люблю сидеть на полу.
— Тогда садитесь сюда, передо мной, — предложил он. В его глазах отражался огонь, и они приобрели золотистый цвет кофе с корицей. — Вы захватили расческу? Нет? Неважно, я расчешу вам волосы пальцами, и они мгновенно высохнут.
Это обещало такое чувственное удовольствие, что у нее ослабели колени и она буквально упала к его ногам, словно проситель перед монархом. Это было настолько нелепо, что Никки не удержалась от смеха, лишь радуясь тому, что сидит с опущенной головой и он не видит глупого выражения ее лица.
Из огня да в полымя…
Никки как ни в чем не бывало спросила:
— А Чарлз у себя?
— Да, уже ушел спать, но это благо лишь отчасти: он подарил нам спокойный вечер, зато проснется завтра ни свет ни заря, — предупредил Харпер.
Легкие прикосновения пальцев Харпера к коротким мокрым прядкам ее волос окатывали Никки волной чувственного наслаждения. Она не сопротивлялась этому, губы ее приоткры-лись. Прерывистое дыхание и дрожь выдавали ее.
