Ширли Джамп - Красная туфелька
Женщина за столом секретаря, кивнув ей, продолжила вносить изменения в расписание программы, открытой у нее на компьютере. Расправив плечи, Сара вошла в кабинет. Несмотря на вчерашний вечер, она не собиралась поддаваться чарам Калеба. Она была здесь по делу. И только.
Калеб стоял возле окна. Его подтянутый силуэт четко выделялся на светлом фоне. За окном открывалась изумительная панорама города, но Сара смотрела только на Калеба. Во всем его теле чувствовалась напряженность. Губы плотно сжаты. Лоб нахмурен.
Она хотела было спросить, что случилось, но потом остановила себя.
Может, это все игра? Может, он ее просто использует, чтобы обеспечить себе хорошую рекламу, и весь его интерес к ней одно лишь притворство? Сколько любовных историй разыгрывалось у нее на глазах только затем, чтобы прикрыть другие порочные связи модельного бизнеса. Наивным репортерам пускали пыль в глаза дизайнеры, страдающие нарциссизмом, которые привыкли использовать людей только для собственного пиара. Пора взглянуть правде в глаза. Она не была ни длинноногой моделью, ни сногсшибательной красавицей. Она была просто Сарой. Обыкновенной девушкой с обыкновенной внешностью и обыкновенной работой.
— Сара. — Он улыбнулся, и все ее опасения отошли в сторону.
Его улыбка очаровывала.
— Я понимаю, что у вас впереди рабочий день, — сказала Сара, еще раз напомнив себе держаться деловых рамок, — поэтому мне не хотелось бы отнимать у вас много времени. К тому же я думаю, что у меня достаточно материала для статьи, и если вы…
— Хорошо. Я вас ждал. — Он показал рукой на кресло перед столом, а сам наклонился, выдвинул один из ящиков и, достав оттуда стилетто Фредерика, поставил его на стол. — Думаю, что это ваша туфелька.
Сара захватила с собой и другую туфлю, рассчитывая сразу же отсюда отправиться к себе в офис. Она вытащила ее из сумки и поставила рядом. Казалось, даже цвет их стал ярче, как только пара объединилась. Сара протянула руку и провела пальцами по тонкому ремешку, по позолоченной пряжке, выполненной в виде стилизованной буквы «К», затем ее рука скользнула по плавной линии подъема, а потом вниз вдоль каблука… Она видела сотни туфель, но эта пара, казалось, стала самим символом женщины, которой она всегда хотела быть…
— Изумительно, правда?
— Фредерик, возможно, не тот человек, с кем было бы приятно выпить бутылочку пива, но в таланте ему не откажешь.
— Это так… как если бы он прочитал мои мысли. Именно такие туфли я всегда мечтала себе купить…
Всю жизнь Сара старалась быть практичной, чувствуя на себе большую ответственность. Она работала, заботилась о своей семье и все время беспокоилась, что у нее не хватит сил справиться со всем… Такие туфли совсем не вписывались в уравнение ее жизни.
— Тогда почему вы их не носите?
— О чем вы говорите? Они даже еще не появились в продаже.
— Вчера у вас в квартире я видел…
Она и забыла, что дверь шкафа рядом с буфетом, куда Калеб относил поднос, почти никогда не закрывалась, потому что к ним редко кто приходил.
— Вы, значит, видели мою коллекцию…
— Созданную для того, чтобы собирать пыль, как я понимаю.
— Просто не было случая надеть их.
— Почему? — Калеб наклонился через стол. С этим его движением до нее донесся запах его одеколона. Древесный аромат с едва заметной перчинкой.
— Все не так просто… — вздохнула она. — Вообще я очень практична. Все те туфли я покупала под влиянием момента, но никогда не носила… Они как-то не вписываются в мою жизнь.
— Вы работаете в индустрии моды — как это может не вписываться?
— Вы решили сегодня устроить мне допрос? С чего это вдруг такой интерес к моей обуви?
Калеб поставил локти на стол, соединив кончики пальцев.
— Давайте лучше назовем это исследованием.
И Сара решила поддержать игру. В конце концов, он целую неделю отвечал наее вопросы. Теперь, возможно, насталаего очередь.
— Я всегда была за что-то ответственна, — начала она. — Платила по счетам, старалась рассчитать расходы, работала… Но время от времени я словно сходила с ума и покупала себе пару туфель — таких, как эти, — бог знает зачем, потому что мне просто некуда было их надеть.
Вот. Признание сделано. Личная жизнь у Сары Гриффин не отличалась от личной жизни черепахи. В кафе и клубах она бывала только по работе. Ни свиданий, ни встреч с друзьями…
— Это надо исправлять, — сказал Калеб.
По его лицу нельзя было ничего прочесть. Он что, решил ее куда-то пригласить? Или это так, в качестве комментария?
— Не думаю, что будет здорово, если репортера скандальной хроники увидят в клубе вместе с героем ее колонки.
— Ну вы ведь не пишете в таблоиде, пока работаете над статьей о компании?
Это верно. Но если она отправится куда-нибудь с Калебом Льюисом, то это еще больше сблизит их…
Она опустила глаза на туфли Фредерика:
— Это само воплощение непрактичности. Они словно специально созданы для рекламы беззаботной жизни.
— Верно, — сказал Калеб. — Но и на вас бы они тоже смотрелись.
Сара отдернула от них руку:
— Эти туфли у меня не затем, чтобы их носить. А чтобы написать о них статью.
— Какой у вас размер?
— Седьмой, но…
— Как раз. — Калеб подвинул к ней туфли. — Примерьте.
— О нет… я не могу…
— Можете. — Он улыбнулся, и она не знала, какое искушение для нее больше — запретные туфли или запретный мужчина. — Ну, побалуйте себя хоть немного, Сара.
В какое-то мгновение она подумала, чем еще она могла бы себя побаловать. Калебом Льюисом. Его губами, его руками, его низким глубоким голосом. Чтобы то, о чем она не раз мечтала, стало реальностью.
— Побаловать?
Он встал, обошел вокруг стола и, взяв одну туфлю, присел перед ней:
— Можно?
Когда он вот так, улыбаясь, смотрел на нее, отказать ему было просто невозможно. Она выставила вперед одну ногу:
— Пожалуйста.
Что же случилось с ней? Сара Гриффин никогда не жила мечтами о Прекрасном принце. Она была практичной, решительной и целеустремленной. Нота Сара Гриффин, казалось, была за тысячу миль отсюда, когда Калеб протянул руку и, сняв с ее ноги коричневый мокасин, заменил его на стилетто Фредерика. Его рука скользнула по ее ступне, и дрожь пробежала по ее телу.
— Великолепно! Как я и думал. — Калеб качнулся назад на каблуках, глядя на нее снизу вверх.
Сара опустила глаза и увидела те же ноги, которые были у нее всю жизнь, в то же время каким-то непостижимым образом трансформировавшиеся в более элегантные изогнутые формы. Мягкая кожа туфель, лаская ступни, просила, чтобы ее согрели, чтобы прошлись в ней. Неожиданно все, что сегодня утром казалось простым и немодным, — ее джинсы, свитер, распущенные, ничем не украшенные волосы, — словно преобразилось, как если бы она не только поменяла туфли, а изменила каждый дюйм своей внешности.
