Натали Иствуд - Поздняя весна
Из динамика полилась оркестровая музыка, включили камеры, и Артур, подтолкнув качели, пробурчал:
— Да расслабься ты, наконец! Сидишь словно кол проглотила.
Внезапно Джуди поняла, что не знает, как себя вести. Она привыкла играть Саманту в джинсах с дурацкой стрижкой, но что должно делать это эфемерное создание в кружевах?!
— Да я расслабилась! — прошипела она, отметив про себя, что разговаривать с Артуром, не видя его лица, намного легче. — И вообще, обойдусь и без твоих советов.
— А я не желаю по твоей милости торчать перед камерой до полуночи! — парировал он. — До чертиков надоело!
— По моей милости?! А при чем тут я? Тоже мне Грегори Пек нашелся!
— Стоп! — крикнул со своего места Алекс. — Ребята, что-то не похоже, что вы без ума друг от друга. И потом, прошу не забывать: кое-кто из зрителей умеет читать по губам.
Джуди смутилась и, чтобы скрыть это, подняла голову и выпалила прямо в камеру:
— Да как можно играть такую хрень!
Качели остановились, Алекс поднял козырек бейсболки и, нахмурясь, предложил:
— А можно поспокойнее? Ну-ка, попробуем еще разок. Приготовились? Начали!
Но и следующий дубль получился ничуть не лучше. И не только он один. Джуди не могла расслабиться, а Артур явно не был расположен ей помогать. Он вел себя так, словно с трудом ее переносит. В результате они выбились из графика, а Джуди окончательно выбилась из сил.
Алекс велел звукооператору выключить музыку и направился к ним. Джуди спрыгнула с качелей и с надеждой спросила:
— Перерыв?
Режиссер помотал головой и тихо сказал:
— Джуди, я все понимаю, у вас нет опыта и вы наверняка испытываете неловкость, но…
— Ну что вы! Мне очень даже ловко, — заверила она. — И удобно. Удобнее не бывает!
Режиссер тяжко вздохнул и обратился к Артуру:
— Но ты-то не новичок! Помоги ты ей, ради всего святого!
— Ладно, — буркнул тот. — Сейчас подработаем. Дай минут пять порепетировать.
— Мы уже и так выбились из графика! Какие еще пять минут?! Джуди, вы как, готовы?
Она молча кивнула.
— Алекс, сделай музыку погромче! — попросил Артур. — Чтобы мы могли спокойно разговаривать.
Алекс кивнул и вернулся к камере. Подбежала гримерша и подправила грим. Снова заиграла музыка. Джуди похолодела. Она забыла побрызгать во рту. А вдруг у нее несвежее дыхание?!
— Работаем! — заорал режиссер, стараясь перекричать музыку. — Мотор!
Джуди повернулась к Артуру и увидела, что тот пристально изучает ее, словно видит впервые. И вдруг, прямо у нее на глазах, он стал уходить в себя. Ей уже приходилось наблюдать подобное, когда он готовился к трудной сцене, но она еще ни разу не видела процесса перевоплощения так близко. На миг он застыл с отсутствующим выражением, словно находясь в полной прострации, а потом стал меняться. Казалось, он входит в фокус перед ее глазами, причем в совершенно новом виде. Глаза излучали тепло, черты лица стали мягче, складки вокруг рта разгладились… Кого же он ей напоминает? Да, он точно похож, но на кого?
А потом Джуди вспомнила: таким она видела Артура в своих мечтах.
Взяв за руку, он повел ее к дереву.
— А тебе идет это платье, — улыбнулся он.
— Правда? — обрадовалась она.
— Спорим, у тебя под платьем джинсы?
— Ничего подобного! — возмутилась она.
Артур положил руку чуть пониже поясницы и легонько нажал.
— Действительно. Никаких джинсов.
По телу Джуди пробежала дрожь. Он стоял так близко, что тепло его тела согревало ее сквозь тонкое кружево платья.
— Мне сесть на качели? — чуть запинаясь, спросила она.
— А ты хочешь?
— Нет, я… — Джуди опустила глаза, но он кончиками пальцев коснулся ее подбородка и заставил посмотреть ему в глаза.
— Ты только не бойся.
— А я… и не боюсь.
— Не боишься?
— А чего мне бояться? — печально улыбнулась она. — Я же не Саманта. И это не мои мечты. Это все придумки сценаристов. Они…
— Какая разница, чьи это мечты? — понизив голос до доверительного шепота, словно они были одни во всем мире, произнес Артур. — Давай насладимся ими вместе!
У Джуди перехватило дыхание. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, играли на его лице причудливыми бликами, и она не могла оторвать от него взгляд.
— Насладимся? — еле слышно повторила она. — А как?
— Дотронься до моего лица, — шепнул он. — А потом я до твоего.
Джуди пошевелила пальцами, но рука так и осталась у бедра. Она хотела ее поднять, но у нее ничего не получилось. И тогда Артур нежно сжал ей запястье и стал поднимать ее руку к своему лицу, пока она не коснулась его щеки. А потом отпустил ее, давая действовать самостоятельно.
И Джуди, удивляясь себе, провела кончиками пальцев по его щеке, подбородку, запоминая каждую впадинку и каждый подъем… Не в силах остановиться, она скользнула рукой к его рту и принялась исследовать контур губ.
Улыбаясь, Артур поднес свою руку к ее губам. Чуть касаясь, обвел губы, провел по подбородку, щеке, а его глаза смотрели на нее с нескрываемым восхищением. И внезапно она увидела себя его глазами и почувствовала себя по-настоящему красивой.
— Джуди, сейчас я тебя поцелую, — шепнул он.
Губы у нее раскрылись, сердце застучало как бешеное. Артур наклонил голову, и его теплое дыхание коснулось ее щеки. Он притянул ее к себе так осторожно, словно боялся, что она растает у него под руками, а потом коснулся губами ее рта. И поцеловал.
Поцелуй был чист. Это был поцелуй, пробуждающий Спящую Красавицу, поцелуй из сказочного сна.
И Джуди показалось, что музыка звучит у нее в душе.
Когда их губы оторвались друг от друга, он с улыбкой спросил:
— А ты знаешь, какая ты красивая?
Утратив привычную болтливость, Джуди молча покачала головой. Артур оторвал ее от ствола дерева и, выведя в пятно света, снова поцеловал. А потом потянулся, сорвал с дерева лист и пощекотал ей нос.
Джуди хихикнула.
— А ты, наверное, легкая как перышко, — сказал Артур и, не дав ей ответить, подхватил ее на руки и медленно закружил.
Кружевной подол платья трепал ветерок, Джуди запрокинула голову и тихонько засмеялась. Солнечные лучи зажгли искры в ее черных волосах.
— У тебя голова не кружится? — спросил Артур, посылая ей ответную улыбку.
— Нет… Да…
Он поставил ее на землю и, придержав за талию, не дал покачнуться. Потом снова закружил в танце, скользя из тени на свет и обратно. Джуди чувствовала себя легкой и грациозной, до боли живой, словно заколдованная принцесса в сказочном лесу. Притянув к себе, Артур снова ее поцеловал.
