Александра Селлерс - Наследник султана
— Я задала вам вопрос, — сказала Розалинда.
— Гасиб — одержимый. Если он узнает о существовании внука кронпринца Назима, то почувствует, что его положение непрочно. Мы обязаны предотвратить такое развитие событий во что бы то ни стало.
Чашка Розалинды звякнула о блюдце. Ее руки дрожали, как у старухи. Она и чувствовала себя старухой. Ужас старит людей.
— Усвойте вот что, — продолжал Наджиб. — Гасиб знает, что один из наследников Хафзуддина принял имя Джемшида Бахрами, но ему неизвестно в точности, кто именно.
— Откуда он узнал это имя?
Наджиб пожал плечами.
— Мы можем только строить догадки. Методы правительства Гасиба в области ирригации и сельского хозяйства привели в прошлом году к катастрофическим последствиям. А голод, как вам известно, может толкнуть людей на бесчестные поступки.
Теперь Наджиб был другим человеком. Галантные манеры исчезли. Перед Розалиндой сидел проницательный следователь. Ее пронзила мысль: а чем он, собственно, занимается?
— Предположим, ему все станет известно; что тогда?
— Тогда возможны два варианта. Сыновей у Гасиба нет Его брат погиб. Это означает, что наследника не имеется. Если у Гасиба достанет здравого смысла, чтобы осознать, к чему может привести такое положение вещей, он возьмет Самира под свое «покровительство» и провозгласит себя регентом, который только дожидается момента, когда Сэм сможет взять власть в свои руки. Мне не нужно объяснять вам, какие преимущества ему даст такая линия поведения. Вы хорошо знаете, насколько он непопулярен. — Надж умолк, чтобы снова наполнить чашки, и заговорил снова не раньше, чем встретился взглядом с Розалиндой: — Но если при этом в его руках будет Роза аль-Джавади, доказывающая, что Самир в самом деле является законным наследником принца Камиля, Гасиб станет неуязвим.
— А ему хватит ума понять, что так будет лучше?
— Его можно заставить признать очевидное. А это означает, что вы, Розалинда, обладая теперь полной информацией, могли бы обратиться к Гасибу. Я убежден, он вывернется наизнанку, лишь бы вы приехали в Баджестан в роли счастливой и уверенной в себе матери наследника престола. Но в этом случае вам придется вверить заботу о вашем сыне Гасибу и его присным. А это риск, и немалый. Даже если сам Гасиб решится признать вашего сына наследником, вокруг него отираются всякие кузены и племянники, готовые к решительным действиям. Так что шансы на то, что Самир действительно станет султаном, очень невелики.
Во взгляде Наджиба читался вопрос, на который ей было трудно сразу ответить.
— Вы хотите знать, готова ли я отдаться в руки такого негодяя, как Гасиб, и предложить ему сына в обмен на… на что? На парочку бриллиантов и путешествие в «роллс-ройсе» по пустыне? — взорвалась Рози. — И на перспективу именоваться когда-нибудь матерью баджестанского султана? Ну, знаете…
— Извините меня. Я не знал, как вы воспримете то, что я имел вам сказать.
— По вашим словам, вы долго наблюдали за нами. А значит, могли бы заметить, что я люблю своего сына! — воскликнула Розалинда.
— В мире достаточно людей, готовых поужинать с самим дьяволом, чтобы обрести богатство.
Исходящие от прикрытых блюд аппетитные запахи дали Розалинде повод выиграть время: она поднялась и положила себе в тарелку яичницу с колбасой и жареную картошку. Наджиб последовал ее примеру, и в течение нескольких минут они отдавали должное еде.
Наконец Розалинда в какой-то степени усвоила смысл слов, сказанных Наджибом, и подняла глаза.
— Значит, я должна выбирать? — спросила она. Холодом веяло от открывшейся перед ней правды. — Мне следует сделать ставку либо на вас, либо на Гасиба.
Наджибу не хотелось прибегать к экивокам.
— Вот именно.
Розалинда покачала головой. Ее переполняло негодование из-за глупой несправедливости судьбы.
— Вы сказали, что нам может предложить Гасиб. Что же предлагаете вы? Я полагаю, у вас есть свой вариант — Она взглянула на кольцо с рубинами и неописуемым бриллиантом и подняла руку, показывая кольцо Наджибу. — Впрочем, я уже получила от вас плату!
— Вы думаете, мы не сознавали сути проблемы? — Теперь в голосе Наджиба сквозило раздражение. — А что нам оставалось? Обнаружилось завещание. Наследница — вы. Мы не имели права утаивать от вас то, что принадлежит вам!
Розалинда невесело рассмеялась:
— Тогда что вы предлагаете?
Она сердилась не только на Наджиба. Он — всего лишь исполнитель. Не Наджиб виновник ложной ситуации, поскольку не он ее создал. Первый виновник — Джемшид, который ни во что не посвятил жену. И во многом виновата судьба. И Ламис. Почему родственница Джемшида не известила Розалинду?
— В первую очередь мы предоставим вам надежное убежище.
— Мне казалось, я нашла его в этом доме.
Наджиб решительно тряхнул головой.
— Ошибаетесь. Было бы гораздо лучше, если бы вы согласились поехать в Баракат.
— Почему?
Наджиб в удивлении вскинул голову.
— Да потому, что в этом случае за вами будет стоять государство. Там вас, в случае необходимости, защитит армия.
— Армия? Какая армия?
— Вооруженные силы Бараката. Я ношу титул Сотрапезника принца Рафи. Или вы думаете, что правителей Баракатских Эмиратов не волнует судьба членов семьи, с которой они связаны кровными и брачными узами?
Розалинда молчала. Ей стало по-настоящему страшно. Но делать нечего? Он рассказал ей все. И приходится покориться обстоятельствам.
— Сейчас наша первая задача — скрыть от баджестанского правительства, что Джемшид в действительности был принцем Камилем.
— И как вы собираетесь этого добиться?
— Необходимо провести кампанию по дезинформации.
У Розалинды возникло ощущение, что она все глубже погружается в лабиринт хитросплетений, из которого не видно выхода.
— Дезинформации? — бездумно повторила она.
Наджиб помолчал.
— Розалинда, вам нужно понять одно обстоятельство. Если вы согласитесь с нашим планом, то Самир может утратить права на баджестанский престол. Сейчас Сэм несовершеннолетний. Но он является единственным внуком кронпринца Назнма, а потому лет через десять-двенадцать у него могут быть все шансы возглавить движение против правительства Гасиба. Если сейчас мы создадим Самиру вымышленную биографию, ему будет сложно отделаться от нее в будущем.
— Я бы согласилась участвовать в создании вымышленной биографии Сэма, если бы вы меня убедили в том, что в нее кто-нибудь поверит.
— Розалинда! — воскликнул Наджиб. — Как вы думаете, настанет день, когда Самир осудит нас за то, что мы сейчас делаем? Рассердится ли, узнав, что мы лишаем его возможности сбросить Гасиба и занять трон Баджестана?
