Саския Бергрен - Сладость греха
— От физических нагрузок на сердце легче не становится, — сочувственно сказал он.
Флорин убито покачала головой, влажные волосы липли ко лбу. Она села и обхватила руками колени — почему-то печальный взгляд серых глаз девочки проник ей в душу. Неужели родители не сумели понять проблем ребенка, не убедили дочь, что она ни чем не хуже сверстников?
— Самое большее, что я могу сделать, это подменить вас другим тренером, если совсем тяжко придется. Вы только скажите, хорошо?
Флорин отрицательно покачала головой. Она на ногах не стояла от усталости, но душевные переживания, не шли ни в какое сравнение с физическим утомлением.
Вернувшись домой, она тотчас же позвонила Марку. Сейчас она нуждалась в женихе едва ли не сильнее, чем Джессика Лейн — в помощи чуткого и все понимающего инструктора.
— Марк, ты не мог бы сегодня сводить меня в кино или еще куда-нибудь?
— Милая, я бы с радостью, но у меня тут очень интересный перевод. А сроки, как известно, поджимают.
Опять очередной перевод! Неужели Марк ни о чем другом думать не способен? В душе всколыхнулись гнев и ярость, но Флорин сдержалась и спросила как можно спокойнее:
— Может, постараешься закончить пораньше и все-таки заедешь ко мне?
— Что-то не так, Фло?
— Ну, видишь ли… и да и нет.
— Что случилось, милая? — К слову сказать, Марк не на шутку встревожился.
— Сегодня ко мне привели девочку со сломанной ногой…
Последовала долгая пауза.
— О!
Флорин отлично понимала, в чем дело. Марк всегда терялся, когда она рассказывала про некоторых из своих подопечных: не тех, которые хотели усовершенствовать фигуру и научиться двигаться красиво, а жертв несчастных случаев, престарелых или больных. На подсознательном уровне все это внушало Марку отвращение. Он терпеть не мог изъянов и несовершенств в чем бы то ни было.
— Минутку, Фло, дай-ка я прикину. — В трубке ненадолго воцарилось молчание. — Послушай, я закончу часа через два, идет?
Девушка с трудом сдержала слезы разочарования.
— Ладно, — уныло протянула она. — Жду.
— Фло… — Марк замялся, затем не к месту добавил: — Я люблю тебя.
— Взаимно. Выбирайся поскорее.
Последующие два часа показались Флорин вечностью. Она металась по дому, точно загнанный в ловушку зверек. Одиночество давило и мучило. Флорин даже прикинула, а не съездить ли к матери, но тут же прогнала эту мысль. Мать думает только о подготовке к свадьбе, все прочее ее не волнует…
Флорин позвонила Натали, но подруга явно не стремилась затягивать разговор. На предложение как-нибудь встретиться и поиграть в сквош Натали ответила уклончиво. Флорин вдруг пришло в голову, что Джул, должно быть, уже ждет жену в постели. Девушка погрустнела еще больше, чувствуя себя никому не нужной. Есть же на свете счастливицы, что делят с любимым человеком и радость и горе! Ах, поскорее бы приехал Марк! Поскорее бы обнял ее, приласкал неспешной и опытной рукой…
Но в воображении почему-то возникло лицо Бенедикта Норденгрена, и сердце Флорин сладко дрогнуло. Печальные мысли о Джессике Лейн на время отступили на задний план.
Интересно, думает ли он обо мне? И как у него дела с этой кассиршей из кондитерской? Является ли Бен к своей избраннице по первому зову, если той плохо, утешает ли, ласкает ли, прижимает ли ее голову к своей широкой груди, позволяет ли выплакаться всласть?
Флорин надела спортивный костюм и несколько раз обежала вокруг квартала. Вернувшись домой, она рухнула на диван, не в силах пошевелить ни рукой ни ногой, — сказалось перенапряжение дня.
Марк так и не появился. Перезвонил в половине десятого и извинился, что приехать не сможет: работа оказалась сложнее, чем он предполагал. А не хочет ли Фло обсудить проблему по телефону, поинтересовался Марк.
Нет, Флорин со всей определенностью не желала ничего обсуждать по телефону. Однако пробежка, усталость и длительный перерыв между двумя телефонными звонками отчасти помогли ей справиться со стрессом.
Но на следующее утро все повторилось сначала, и так продолжалось в течение нескольких недель. Джессика была девочка умная, понятливая и очень хотела, как и все дети, бегать, прыгать, заниматься спортом, ездить на велосипеде. И Флорин решила сделать все, чтобы мечты малышки стали реальностью. Однако у не привыкшей к физическим упражнениям Джессики дело не ладилось. И порой на ее глаза наворачивались слезы. Зато когда упражнение получалось, личико девочки освещалось несказанной радостью и искренней благодарностью. Это трогало Флорин сильнее любых слез. Как мало надо крохе, чтобы почувствовать себя счастливой!
Когда на душе стало совсем тяжело, Флорин, позвонив Марку, объявила, что сейчас приедет. Но стоило ей, едва она переступила порог, начать объяснять про ситуацию с Джессикой, как Марк равнодушно посоветовал разграничивать работу и дом. Флорин зажмурилась, крепко прижалась к груди Марка, обняла его за шею. Неужели этого человека нисколько не трогают переживания людей, пусть даже посторонних? Или он просто-напросто боится проблем? Почему он не способен проникнуться чужой бедой?
Марк предложил невесте остаться до утра, но Флорин отказалась, выдумав удобную отговорку: завтра у коллеги день рождения — надо купить и красиво упаковать подарок.
Вернувшись домой, она рухнула на кровать и слепо уставилась в потолок, повторяя про себя слова, затверженные еще в колледже: «Нет слова „не могу“ — есть слово „не хочу“». А раз она хочет помочь Джессике — значит, поможет!
Сердце ныло. Тело болела. Жаль, что она не на работе: там Флорин прилегла бы на кушетку, а кто-нибудь из подруг сделал бы ей массаж.
И жаль, что она не согласилась провести с Марком ночь… Но ей почему-то ужасно не хотелось оказаться с женихом в одной постели после того, как он не сумел понять ее и посочувствовать ей. Вот Бенедикт Норденгрен — это совсем другое дело. Он наверняка нашел бы способ утешить ее. Флорин перевернулась на бок и свернулась калачиком, гоня запретное желание позвонить Бену.
На следующий день Джессика не пришла в спортивный зал. Недоумевающая Флорин поспешила в кабинет к мистеру Дау.
— Вы к ней очень привязались, верно, мисс Дигби? — спросил он.
Она кивнула, предчувствуя недоброе.
— К сожалению, отцу Джессики предложили выгодную работу в одном из южных штатов. И он не захотел остаться в Омахе до окончания курса занятий. Будем надеяться, что там, где девочке придется теперь жить, она встретит такого же чуткого и доброжелательного инструктора, как вы.
— Да… — с трудом выговорила Флорин. — Будем.
