Кэтрин Арчер - Лорд Грешник
В этот момент прозвучал недоверчивый женский голос:
— Твоя жена, Йэн? Что значит — твоя жена?
Мэри перевела взгляд на высокую узколицую женщину в темно-синем платье. В ее темных ошеломленных глазах светилась боль человека, неожиданно узнавшего, что его предали. Кузина Барбара, поняла Мэри. Но почему она считает себя обманутой? Граф хотел женить сына на кузине, но Йэн уверял, что сама Барбара не питает подобных надежд. Теперь же реакция этой женщины не оставила у Мэри никаких сомнений в том, как сильно ошибался ее муж.
Йэн, не сводивший глаз с отца, казалось, не замечал кузину.
Внушительный Малькольм Синклер приблизился к сыну.
— Когда состоялась свадьба? Мы виделись в Лондоне всего три недели назад, и ты не упоминал ни о браке, ни об этой даме!
— Мы с Мэри поженились три дня назад.
— Понимаю…
Мэри отметила про себя тот факт, что Йэн не потрудился ответить на вторую часть вопроса милорда, и решила сама восполнить этот пробел. Она не собиралась оставаться безмолвной марионеткой, тем более что они говорили о ней так, словно ее не было рядом.
— Йэн и я знакомы не столь долго, сэр, — спокойно произнесла Мэри, — но уверена, это обстоятельство не помешает нашему браку.
Малькольм Синклер окинул ее оценивающим взглядом.
— Итак, у девушки есть язык.
— Есть! — уверила его Мэри.
— И откуда же вы взялись, Мэри? — спросил граф, продолжая внимательно изучать ее. — Как вы познакомились с моим сыном?
Мэри гордо вскинула голову.
— Мы с Йэном встретились в Карлайле.
— Мэри — близкая подруга Виктории Торн, дочери герцога Карлайла, — прервал ее Йэн. — Я ездил в Карлайл вручить лошадь, которую муж Виктории купил ей на день рождения. Я решил доставить подарок лично, поскольку эта пара — мои друзья.
— Карлайл… — Граф задумчиво нахмурился. — А ваша семья, стало быть…
Мэри задрала нос еще выше.
— Фултон. Мой отец много лет — до своей недавней кончины — служил викарием в Карлайле. — И Мэри сглотнула комок, подступивший к горлу. Она не желала выказывать слабость перед этим человеком.
— Дочь викария?
Барбара зажала рот изящной ладонью и ошеломленно уставилась на Йэна. Граф совсем помрачнел.
Затянувшееся молчание прервал Йэн:
— Если не возражаете, отец, я хотел бы устроить Мэри в ее комнате, пока она не подверглась еще большим оскорблениям. У нас был очень длинный день, и она устала.
Мэри мысленно поблагодарила мужа. Да, она устала, а оказанный ей холодный прием оказался куда более болезненным, чем можно было предположить.
— Пожалуйста, спроси миссис Морган, приготовила ли она комнату для моей жены, — обратился Йэн к кузине.
Та замотала головой.
— Йэн, я…
В этот момент раздался уверенный голос:
— Приготовила, господин Йэн! И как вы просили, я поместила вашу жену в комнату рядом с вашей спальней.
Мэри обернулась и увидела пышущую здоровьем пожилую женщину, одетую во все черное, за исключением ослепительно белого фартука. Когда их взгляды встретились, женщина ослепительно улыбнулась.
— И позвольте сказать, сэр, я счастлива видеть вас дома с женой! Это самый радостный день в моей жизни!
Наконец, подумала Мэри, кивая в ответ, хоть одно приветливое лицо.
— От всей души благодарю вас, миссис Морган. Я рад, что хоть кто-то счастлив. — Йэн улыбнулся.
— Я счастлива, не сомневайтесь! — Женщина подошла к Мэри и почтительно поклонилась. — Если вы пойдете со мной, миледи, я покажу вам вашу комнату.
Мэри робко улыбнулась ей и на мгновение прикрыла глаза, чтобы удержать навернувшиеся слезы. После огромных усилий сохранить хладнокровие в такой напряженной обстановке от доброты этой женщины она чуть не расклеилась. Но Мэри Фултон не позволит никому увидеть, как сильно она оскорблена, не доставит новым родственникам подобного удовольствия!
— Если не возражаете, отец, я тоже поднимусь в свою комнату.
Не дожидаясь ответа, Йэн взял жену под руку, и они вышли из комнаты вслед за миссис Морган. Вернувшись в холл, они поднялись по широкой лестнице. От верхней площадки, устланной ковром, в разные стороны вели два коридора. Они свернули налево.
Массивная мебель, темные занавеси, портреты суровых предков на стенах — какой мрачный дом!
Вскоре домоправительница остановилась перед одной из дверей, открыла ее и отступила.
— Это будет ваша комната, миледи. Мэри вошла первой. Комната была ярко освещена, кровать приготовлена к ночи. Мэри с изумлением смотрела на пышную обстановку. Здесь, как и везде, мебель была массивная, но белая, с золотыми инкрустациями. Голубое парчовое покрывало на постели гармонировало с рисунком обоев — золотыми веточками плюща на голубом фоне. Ковер — кремовый с голубым, кресла обиты кремовой парчой. Золотые шнуры с кисточками удерживали голубые, с рисунком цвета слоновой кости, шторы.
Но не изысканность спальни ошеломила Мэри. Эта комната очень сильно отличалась оттого, что она успела увидеть в мрачном доме.
— Прекрасно, не правда ли? Эта комната и моя, — Йэн показал на дверь, ведущую в соседний покой, — две из немногих, которые моя мать успела обставить по своему вкусу.
— Ваш багаж распакован, миледи, — сообщила миссис Морган. — Если желаете, я пришлю горничную мисс Барбары. Она поможет вам раздеться.
Мэри решительно замотала головой. Не хватало еще, чтобы ей прислуживала горничная той женщины! Она вполне может позаботиться о себе сама.
— Нет, благодарю вас, в этом нет необходимости.
— Что-нибудь еще желаете, миледи?
— Нет, я уверена, что со всем справлюсь.
Большое вам спасибо, — рассеянно ответила Мэри, думая о том, что скоро останется с мужем наедине.
— Господин Йэн?
— Спасибо, миссис Морган. Мне ничего не нужно. Еще раз благодарю вас за помощь.
Экономка присела в реверансе и удалилась.
Мэри стояла в нерешительности. Йэн заступился за нее перед родственниками, и это воодушевило ее, но теперь, когда они остались одни, он снова казался сдержанным и далеким. Сколько же еще пройдет времени, прежде чем они снова станут настоящими мужем и женой?
Он заговорил по-светски учтиво, лицо не выдавало никаких чувств:
— Утром мы позаботимся о горничной для тебя и обо всем другом, что может понадобиться.
— Но я не…
— Ерунда! Тебе нужна горничная. — Лишь сейчас Йэн взглянул на нее. — Мэри, я понимаю, каким тяжелым был для тебя этот вечер, и могу только извиниться за грубость моей семьи.
— Это не твоя вина. Ты за них не отвечаешь…
— Я могу только надеяться, что ты действительно так думаешь!
