Дженнет Лавсмит - Обольщение журналиста
Избавиться от ее незримого присутствия становилось все труднее.
И тут кстати позвонил Барни.
— Похоже я, старый болван, ошибался.
— О чем ты?
— Лет за сорок с тобой рассчитаются. Если к тому времени ты еще не помрешь.
— Можно попонятнее?
— Я говорю о чеке, полученном от мисс Шерри Шеридан. Сто баксов. День в день, как и обещала.
Ну что ж. Он был безмерно счастлив и готов отпустить ей грехи. Он встретит ее и…
— Прекрасно. Значит, она себя обнаружила. Где же обитает эта птичка?
— Этого нам не узнать. Все обделано, как накануне. Просто банковский чек. И никакого обратного адреса.
Так, значит, продолжаем маскировку? Прячемся под полупрозрачной личиной Денизы Белл? Что, она держит его за круглого идиота? И зачем было отправлять чек? Но стоит только проявить подозрительность, и она сумеет скрыться, не оставив ему шансов. Нет смысла даже заводить разговор о том, в какую игру она с ним играет.
Остается одно — забыть ее как можно скорее. Не исключено, что он и забыл бы, если бы не случай.
Однажды Рей решил навестить мать. Когда он подъехал, она как раз собиралась уходить.
— Мы едем в оперу. Расселы, Горвеллы и Стивен Ньюмэн. Как я рада, что ты заехал, Рей! Я пригласила их сначала на коктейль и была бы рада, если бы ты остался за хозяина. Ты просто в воду глядел, подъехав ко мне именно сегодня.
— А Стивен не обидится? — поддразнил Рей мать, целуя ее. Барбара Коллинз, овдовевшая пять лет назад, не страдала от отсутствия поклонников. Стивен был одним из самых постоянных.
— Ты же знаешь его. Он всегда опаздывает. А теперь иди поздоровайся с Лиззи. Проверь, как у нее получаются канапе. А вот и Расселы. — Иду, иду…
Рей улыбнулся. Какая же у него мама умница! Отправив его на кухню поздороваться с Лиззи и переброситься с ней парой фраз, она давала домработнице понять, что та для нее значит больше, чем служанка, по статусу приближаясь скорее к подруге, и в то же время представала перед гостями радушной хозяйкой. Да, у мамы есть чему поучиться.
Через час, когда коктейль-парти подходил к концу, мать попросила сына подняться наверх поискать театральный бинокль.
— Кажется, я оставила его на прикроватном столике, — рассеянно добавила Барбара.
Да, именно там он и лежал. А рядом, в серебряной рамке, на изящной подставке, написанное староанглийским шрифтом, покоилось стихотворение — давний подарок отца его любимой. Эта вещица появилась в доме задолго до рождения Рея.
Облик ласковой женщины,
Ясный свет из очей,
Ты, как лучик божественный,
Согреваешь людей…
Да, в глазах отца мать была именно такой женщиной. Он искал ее и нашел.
Но тогда почему эти строки вызвали у Рея совсем другой образ? Лицо, преследующее его во сне и наяву…
— Рей, ты нашел бинокль? — крикнула мать. — Мы не должны опаздывать. Я точно вспомнила — на столике возле кровати.
— Иду. — Рей схватил бинокль и побежал вниз. Проклятье! Теперь, помимо лица Денизы, его начнет преследовать и это стихотворение. Хотя божественным лучиком ее никак не назовешь. Но она все же начала выплачивать ему долг, не так ли? Может, она и в самом деле что-то неправильно поняла? Да, как же, ошиблась. Держи карман шире. Да она провела его как мальчишку.
Но все же… Стоит представить ее лицо, такое невинное и целеустремленное… Именно такое оно и есть, если только не относиться к ней с пристрастием.
Может, все-таки у нее была причина так поступить? Цель, оправдывающая средства…
Ну конечно! Чем не цель — внедриться в высшее общество, чтобы легче было облапошить очередного богатенького тюфяка.
* * *Однажды дождливым воскресным днем Рей надумал заехать к Уолтеру. Тот как раз закончил занятия в атлетическом клубе, успел уже принять душ и одевался.
— Ты помнишь, как-то в клубе были танцы, и ты пришел с двумя девицами?
Уолтер, плюхнувшись на диван, сначала непонимающе посмотрел на него, а затем, видимо вспомнив, осторожно сказал:
— Ах, эти… Да они какие-то странные. Не связывайся, парень.
— Что значит странные?
— Ну, не в себе. Будто под кайфом. Рей поднялся, чтобы уходить.
— Ты меня огорошил.
Так вот в чем дело. Наркотики. Ей нужны были деньги на кокаин.
Но Уолтер, словно прочитав мысли приятеля, поспешил пояснить.
— Может, я не так выразился. Пожалуй, они просто витают в облаках: всякая там магия, астрология и прочая чушь. Исследуют тайны вселенной, чтобы научиться управлять судьбой.
Уолтер захихикал как-то странно — нечто среднее между страхом перед неизведанным и насмешкой.
— Лоретта старалась заманить меня в эту группу посвященных.
— Так они живут коммуной?
— Нет, в одной из квартир нашего дома. Только поэтому я и влип. Знаешь, от этой Лоретты нелегко избавиться. Пытается научить меня тому, что узнала на своих семинарах по ЛЖБ. Любовь, Жизнь, Быт. — И тут Уолтер от души расхохотался. — Знала бы она, что я сам кого угодно могу научить жизни, да и любви тоже.
Рею открыла девушка с лохматыми, как у ведьмы, волосами до плеч.
— Привет. — Она мгновенно узнала пришедшего. Блеснув пронзительными черными глазами, добавила: — Проходите. Я вас ждала.
— В самом деле? — Рей постарался не обнаружить удивления. — Ну что ж, разрешите представиться. Меня зовут Рей Коллинз, и я пришел…
— Я знаю. К Денизе. Присаживайтесь. Она должна вернуться с минуты на минуту. Выпьете чашечку чая или предпочитаете чего-нибудь покрепче?
— Спасибо, ничего не надо. — Тем не менее, он позволил девушке снять с себя плащ и усадить на диван. Ему было немного не по себе. Он сам не знал, зачем пришел сюда, тем более откуда она могла знать о его приходе? — Итак, вы только что сообщили, что… э… ждали меня.
Девушка молча кивнула, усаживаясь по-турецки на ковер возле причудливо разложенных астрологических карт.
— Так, — забормотала она, — кое-что мне уже понятно, но пока не совсем…
Рей вежливо кашлянул.
— Вы знакомы с астрологией?
— Да. Весьма увлекательная вещь. Я бы назвала это интуитивной интерпретацией или, вернее, анализом того, что составляет сущность нашего бытия. Собственно, разве не это цель нашего существования — постичь смысл происходящего?
— Понимаю. — На самом деле Рей не понимал ровным счетом ничего. Эта девушка явно была из иного мира. Но как тривиально выглядят пришельцы: босые, в протертых джинсах и застиранных теннисках. Девушка целиком погрузилась в работу, делая на картах карандашные пометки, и ему совсем не хотелось ее беспокоить. Но любопытство пересилило.
