Салли Уилбрик - Будь счастливой
— Понимаю, — сказал Алан и посмотрел на часы. — Скоро приедут врачи, у тебя не остается времени на отдых.
— Иду, — ответила Шейла и вышла из столовой.
Лежа на кровати у себя в комнате, она вновь и вновь вспоминала ощущения, которые испытала, проснувшись в объятиях Алана. Невероятно, чтобы она, Шейла Ландсберг, отличавшаяся чрезмерным целомудрием, по мнению ее сестры, прибежала среди ночи в спальню мужчины и залезла к нему в постель! Сейчас в это трудно поверить. Стыдно признаться, но ощущение тепла его тела, тяжелой руки на своей талии вспоминать приятно, думала она, и щеки ее заливал жаркий румянец. Задумавшись, она не услышала, как в комнату вошли двое мужчин и Алан.
— У нашей пациентки прекрасный цвет лица, — громко объявил Майкл Велтон.
Шейла увидела вошедших мужчин и до подбородка натянула на себя одеяло.
— Добрый день, — тихо произнесла она.
— Добрый день. Я слышал, данное вам в клинике имя вас не устраивает.
Алан ободряюще улыбнулся Шейле.
— Пока вы будете разговаривать, я пойду распоряжусь насчет ланча, — сказал он и оставил ее наедине с врачами.
Благодаря тактичности Майкла Велтона и высокому профессионализму психотерапевта, которого он привез с собой, разговор не показался Шейле утомительным. Через двадцать минут они просто болтали и смеялись.
Под конец разговора Майкл поинтересовался, как ей понравилось пребывание в этом доме.
— Мне здесь очень хорошо. Алан и Кэтлин заботятся обо мне как родные.
— Я разрешил Алану увезти вас сюда в надежде, что свежий воздух и хорошее питание ускорят ваше выздоровление. Судя по вашему виду, я не ошибся.
— Да, место здесь чудесное, — согласилась Шейла. — А Кэтлин так вкусно готовит, что один запах возбуждает аппетит.
— Полагаю, мы с коллегой скоро сами сможем убедиться в этом. У вас нет претензий к поведению моего брата? — спросил Майкл с лукавым блеском в глазах.
— Что вы, Майкл, я еще не встречала такого доброго и терпеливого человека, как Алан. — Шейла сделала вид, что не поняла намека Майкла, и все-таки покрасневшие щеки выдали ее с головой. Если бы он узнал о ее поведении этой ночью!
— Хочу предупредить, — вмешался в их разговор психотерапевт, которого Майкл представил как мистера Хантера, — что в последующие дни продолжится процесс восстановления памяти. Постарайтесь не впадать в панику, если вспомните какой-нибудь неприятный эпизод. Например, тот, который предшествовал вашему появлению на Тридцать шестой улице. Сейчас вы ничего об этом отрезке времени не помните и не надо торопить события. Думаю, нам стоит встретиться еще раз через месяц. Желаю успеха! — Мистер Хантер поднялся и вышел из комнаты.
Майкл Велтон задержался.
— Шейла, я понимаю, что вам не терпится разыскать свою сестру. Поступайте, как считаете нужным, но у меня к вам одна просьба. Обещайте мне, что выполните ее.
Шейла в смятении готовилась выслушать его просьбу. Этот человек много сделал для нее, так неужели она откажется выполнить его пожелание, каким бы оно ни было?
— Обещаю, — торжественно произнесла Шейла. — Я признательна вам за все, что вы для меня сделали, и…
— Не нужно тратить так много слов, я вас понял, — улыбнулся Майкл и снова стал серьезным. — Моя просьба заключается в следующем: поживите еще месяц в этом доме, никуда не уезжая. Мне нужны гарантии вашего полного выздоровления. А через месяц мы снова увидимся. Согласны?
— Согласна, — ответила она и задумалась.
Только сейчас до Шейлы дошло, что теперь она вправе сама распоряжаться своей жизнью. Опекунство Алана закончилось. Их отношения изменились, следовательно, изменились требования к ее поведению. Теперь ей нельзя вести себя по-детски, как это случалось с ней за время пребывания в его доме. Мысли ее прервало появление Кэтлин.
— Принесла тебе ланч, детка, — сказала она, поставив поднос на тумбочку. — На сегодня тебе предписали полный покой. Принести что-нибудь еще? — спросила она, посмотрев на Шейлу теплым взглядом. — Доктор Велтон и другой доктор сейчас хвалили мою стряпню, — сообщила она девушке.
— И справедливо хвалили. Никто на свете не готовит так вкусно, как вы, Кэтлин. Спасибо вам, — произнесла Шейла, принимаясь за еду.
Возвращение памяти не лишило ее аппетита. Она быстро проглотила мясную запеканку, фруктовый салат и десерт, запив все это чашкой кофе с молоком.
— Они уже уехали? — спросила она у Кэтлин.
— Нет, пошли вместе с Аланом в библиотеку.
— Жаль, я могла бы уже встать и одеться.
— Но вам предписан покой, — возразила Кэтлин.
— Я чувствую себя настолько окрепшей, что мне нет необходимости лежать в постели. Я могу, например, посидеть в саду.
— И то верно, — согласилась Кэтлин, — что тебе лежать в постели, когда за окном светит солнышко. Только дождись, когда уедут доктора, — заговорщически добавила она, собрала на поднос грязную посуду и вышла из комнаты.
Шейла встала и открыла гардероб. Неудивительно, что все вещи показались ей новыми, они никогда ей не принадлежали. Эти наряды, включая нижнее белье, куплены Аланом. Он покупал их специально для нее! Значит, она никогда не жила с ним и Алан для нее совершенно чужой человек! В этом доме она оказалась исключительно благодаря его доброте и великодушию. У нее нет никакого права жить в его доме. Она ему никто! Посторонний человек! Ошеломленная этой мыслью, Шейла опустилась в кресло. Она должна покинуть его гостеприимный дом и уехать. Сегодня же. Внезапная слабость накатила на нее. Ей не хотелось уезжать. Она была бы счастлива навсегда остаться с Аланом. А как же ее сестра? Айрис, ее милая Айрис, наверное, с ума сходит от неизвестности… Надо срочно поговорить с Аланом! Она выглянула в окно и увидела, как он провожает брата с его коллегой. Шейла поспешно начала одеваться.
Когда Алан постучал в дверь и вошел в комнату, она уже была одета и причесана. Собрав отросшие волосы на затылке, она скрепила их заколкой.
— Раз ты уже поднялась с постели, мы могли бы спуститься в библиотеку и поговорить там. Или ты предпочитаешь остаться здесь?
— Я предпочитаю библиотеку, — в тон ему сухо сказала Шейла.
Предстоящий разговор заставлял ее волноваться.
— Немного пришла в себя? — спросил он у нее на лестнице.
— Да, хотя это было похоже на шок. Но я рада, что память вернулась ко мне, — ответила Шейла с некоторым вызовом.
В библиотеке Алан усадил ее в глубокое кресло и предложил выпить еще по чашке кофе. Шейле пришло в голову, что не только она боится предстоящего разговора, и она согласилась. Он вышел и вернулся с подносом, на котором стояли серебряный кофейник, две чашки из тонкого фарфора, серебряная сахарница и такой же молочник. Пока Алан расставлял все это на низком столике рядом с ее креслом, Шейла, набрав побольше воздуха в легкие, решила первой начать неизбежный разговор.
