Салли Уилбрик - Будь счастливой
— Отправляйся в свою комнату, — спокойным тоном сказал Алан. — Надеюсь, ты не забыла, где она находится?
Шейла неуверенно кивнула и направилась к двери.
— Ложись в постель и ничего не предпринимай, пока я не приду. Слышишь? — крикнул Алан ей вдогонку.
Надо успеть принять душ и одеться до его прихода — первое, о чем она подумала, влетев в свою комнату. Алан совершенно чужой ей человек, теперь она это знала, потому что не было у нее никакого жениха! В голове ее толпились противоречивые мысли и масса вопросов. Стоя под душем, Шейла заставила себя успокоиться. Не надо торопиться, уговаривала она себя. Произошло главное, теперь ей точно известно, кто она.
— Я Шейла Ландсберг, — пропела она в ванной комнате, одеваясь.
Оглядев себя в зеркале, она осталась довольна собой, хотя под глазами были темные круги. Потом вернулась в комнату, чтобы застелить смятую постель, и приготовилась со спокойным достоинством встретить Алана. Однако, когда в коридоре раздались его шаги, Шейла пришла в смятение, а сердце заколотилось с удвоенной силой. Кажется, спокойного достоинства у меня не получится, мелькнуло в ее голове.
6
Алан не сразу встал с постели после ухода Одри. Теперь уже и не Одри, почему-то с грустью подумал он. Восстановление памяти его прелестной девочки сулило ему много проблем. Наверняка хлопоты, которые ему доставляла Одри своим пребыванием в его доме, покажутся детскими игрушками по сравнению с тем, что его ожидает теперь. А собственно, на что он рассчитывал, добровольно взяв опеку над бедняжкой? Ведь он знал, что память рано или поздно у нее восстановится, об этом говорили все специалисты. Алан потер грудь ладонью, щемило сердце. Чувство утраты не проходило. Он улыбнулся, вспомнив выразительную мимику лица Одри… Нет, Шейлы. К новому имени придется привыкнуть. Впрочем, какая разница, Одри или Шейла, девушка ведь осталась той же! Он быстро выскочил из постели и пошел в ванную.
— Как меня зовут? — требовательно спросил Алан.
Его суровый и даже торжественный вид вызвал улыбку на лице Шейлы.
— Алан Велтон, мой опекун и ангел-хранитель, — четко, по-военному отрапортовала Шейла, с озорным видом вытаращив на него глаза.
— Хорошо, у тебя прорезалось чувство юмора. Впрочем, в озорстве вы и раньше были замечены, мисс Ландсберг. Теперь я убедился, что ты не изменилась и мы можем пойти завтракать. Там и поговорим. Возражений нет? — Он предложил ей руку, и они вышли из комнаты. — Придется заново представлять тебя Кэтлин, — сказал он ей на лестнице.
Шейла ходила теперь гораздо уверенней. Алану даже показалось, что у нее изменилась походка.
Покончив с завтраком, который по такому случаю Кэтлин накрыла в столовой, Алан приступил к разговору.
— Дорогая Шейла, ты утверждаешь, что вспомнила все. Это так?
— Ну, может, и не все… Я еще не знаю.
— Скажи еще раз, как тебя зовут.
— Шейла Ландсберг, двадцать три года, рост сто шестьдесят восемь сантиметров, — одним духом выпалила она. — А кто такая Одри Белл? — поспешила она задать один из вопросов, теснившихся в ее головке.
— В клинике, пока ты была без сознания, кому-то в голову пришло назвать тебя этим именем, — солгал Алан. — А ты помнишь тот момент, когда тебя сбила машина, или то, что предшествовало столкновению?
Шейла задумалась, пытаясь вспомнить, почему она оказалась на Тридцать шестой улице. Память ничего не подсказала ей, и она грустно покачала головой.
— Наверное, память не совсем восстановилась.
— Не будем расстраиваться. Скоро приедет мой брат со специалистом. Они разберутся, что происходит с твоей памятью.
— Ты вызвал врачей? — изумилась Шейла.
— А как же. Они уже в дороге.
— Неужели ради меня врачи приедут из Нью-Йорка в такую даль?
— Если бы я не забрал тебя сюда, ты до сих пор оставалась бы под их наблюдением — до полного выздоровления.
— А почему ты забрал меня из клиники?
— Ты ведь не помнила своего домашнего адреса.
— На всякий случай, пока я снова все не забыла, я жила в тридцать седьмом доме по Амстердам-авеню, пятнадцатый этаж.
— А что привело тебя на Тридцать шестую улицу, ты не помнишь?
— Нет, — упрямо повторила Шейла и опустила глаза.
— Ты была замужем? — Алан увидел в глазах Шейлы удивление. — Иногда замужние женщины не носят обручального кольца.
— Я не была замужем, — тихо ответила Шейла и посмотрела на левую руку, на которой сверкал подарок Алана. Она вспомнила, что хотела спросить у него. — Зачем ты сказал?..
Но Алан не дал ей закончить вопрос.
— Может, у тебя были близкие отношения с каким-нибудь мужчиной, который жил на Тридцать шестой улице? Или просто друг?
— Я жила вместе со старшей сестрой… и ее мужем, — промямлила она неохотно. — Лучше скажи, почему я ношу твое обручальное кольцо? Или мы не обручены и ты не вправе задавать вопросы о моей личной жизни, — холодно заявила Шейла.
— Извини, мне не следовало задавать тебе вопросы такого характера. — В голосе его слышалось искреннее сожаление. — Но эти вопросы тебе зададут врачи, — добавил он.
— И я обязана буду отвечать на них?
— Как хочешь, тебя никто принуждать не будет. Это делается для того, чтобы помочь тебе, — сухо сказал Алан. — Полагаю, до приезда врачей тебе стоит отдохнуть.
— Я хотела у тебя спросить… — Шейле очень хотелось избавиться от груза вопросов, возникших за утро.
— Мы еще успеем с тобой поговорить, — успокоил ее Алан. — Ты мне по-прежнему доверяешь?
— Как я могу не доверять человеку, в постели которого провела часть ночи? — насмешливо сказала Шейла.
Алан засмеялся, пытаясь за смехом скрыть свое смущение. Шейла с удовольствием наблюдала за ним. Что бы ни случилось с ней дальше, она навсегда сохранит к нему в своем сердце теплое чувство, так похожее на любовь. Такого чувства она еще ни к кому не испытывала. Если, конечно, память не подводит ее.
— Тебе ничего не грозило, ведь я дал слово Майклу, что и пальцем не дотронусь до тебя. Я говорил тебе об этом.
Алан заметил, что Шейла слегка покраснела.
— Ты самый милый опекун на свете, — шутливо сказала она и кокетливо опустила ресницы. — Да, я забыла сказать тебе, что мою сестру зовут Айрис Эшбрук. Она замечательный человек и…
— Потом расскажешь, — перебил ее Алан, — сейчас тебе надо вернуться в свою комнату и полежать, стараясь ни о чем не думать. Ты обещала мне как-то, что будешь вести себя хорошо, — напомнил ей он. — Правда, тогда тебя звали Одри, — пробормотал он.
— Я, Шейла Ландсберг, обещаю слушаться и впредь своего опекуна, — пообещала она. — Но у меня к тебе столько вопросов!
