Тигр под елку (СИ) - Зайцева Мария

После четвертой пары универ потрясло известие, что Сашку Иващенко сильно избили.

Настолько сильно, что приезжала скорая. И полиция.

Услышав об этом, Вася остро посмотрела на меня, но снова ничего не сказала.

Когда мы, после занятий, вышли на крыльцо, я натолкнулась на компанию накачанных парнишек, приятелей Тиграна.

Они стояли внизу, у его тачки, и что-то активно обсуждали.

Самого Тиграна не было, я выдохнула и поблагодарила судьбу за это.

А вечером уже в общем универском чатике появилась информация, что Сашку побил Тигран. И теперь Сашка со сломанными руками в больничке, а Тигран, с проблемами — в полиции.

Узнав об этом, я почему-то расплакалась, уткнувшись в подушку.

А Вася, вздыхая, гладила меня по голове и привычно подсовывала успокоительное…

Но я никак не могла успокоиться.

Потому что… Ну вот что за дурак?

Ну дурак же…

И я дура.

20

Тигр не появлялся в универе несколько дней. И все эти несколько дней я сходила с ума. Медленно, но верно.

Универ полнился слухами, самыми противоречивыми. Кто-то говорил, что Сашка руки сам сломал, упал, типа, неудачно, а Тигр просто рядом стоял и потому его повязали.

Кто-то говорил, что лично видел, как Тигр сначала разговаривал с Сашкой, а потом буквально двумя движениями вырубил. Насчет рук в этом моменте не уточнялось, ломали их или нет.

Кто-то писал, что Сашка не со сломанными руками, а с сотрясом валяется. И это он сам виноват.

Точной информации не было ни у кого, кроме деканата, пожалуй.

Но я туда идти боялась.

Достала из черного списка оба телефона Тигра и целыми днями гипнотизировала их, перечитывая нашу СМС-переписку и собирая в себе решимость позвонить.

После всего, что между нами было, это как-то… Ну, неправильно, наверно, могло быть расценено.

Это если с ним все нормально.

А если нет?

А если он под следствием? Я же все равно об этом не узнаю, телефона-то у него точно нет?

Спросить у друзей его?

Как назло, никто из тех ребят, с которыми общался обычно Тигран, тоже не появлялся в универе.

И что это могло значить? Они все под следствием? Бред бредовый…

Дело осложнялось тем, что и Тигран, и парни все, что были с ним знакомы, учились на последних курсах, и мы, первачи, вообще никакого доступа к ним не имели.

Только слухи.

Самые разные и пугающие.

И я бы, наверно, решилась. Правда, решилась сама набрать, выяснить, наплевав на стыд и гордость… Но в этот вечер чисто случайно зашла в соцсети к одной популярной у нас в универе девчонке и увидела сториз…

Глянула мельком, и ноги подкосились буквально.

Они сидели вдвоем. Она и… И уже давно не мой Тигр.

Сидели в том самом ресторане, куда он водил меня несколько раз и с которым у меня были связаны самые теплые воспоминания.

Не веря своим глазам, я снова и снова открывала запись, на которой уже не мой Тигр обнимал улыбающуюся блондиночку.

Это было сегодня. Буквально час назад.

То есть, пока я на стену лезла от волнения за него, от переживаний, что он пострадал… Из-за меня! Из-за меня в том числе, потому что не совсем же я тупая, чтоб не сложить два и два, и не понять причинно-следственную связь между фотками меня с Сашкой и Сашкиной травмой…

Пока я переживала, этот гад… Эта сволочь… Этот изменщик… Он развлекался с очередной бабой! В нашем с ним рестике!

Я в этот момент находилась в комнате не одна, и только это позволило сдержать лицо.

Вася рядышком читала книгу, готовясь к занятиям, а я сидела, бессмысленно глядя в окно на темный пустой двор, и пыталась принять новую реальность.

Новую.

Совсем новую.

В очередной раз осознать, что Тигр — вообще не тот парень, который мне нужен.

И надо про него забыть уже. И не беспокоиться.

Потому что он — забыл и не беспокоится.

Поймал меня, возбужденный увиденным фото, трахнул, словно сучку, слов наговорил в диком гоне своем…

А потом тупо свалил по делам.

И у меня теперь море сомнений, что он вообще Сашку трогал.

Может, Сашка — реально дурак и свалился сам с лестницы? А Тигран рядом проходил? Все возможно.

А возможно, что и наказал Тигран Сашку за то, что тот трогал меня. А я — собственность Тиграна. По крайней мере, он своим поведением это доказывает постоянно.

Шовинист проклятый.

Неандерталец.

Ну, а все остальное, исчезновение Тиграна, его друзей, может вообще быть никак не связанным с произошедшим. Мало ли, по какой причине пропадают с орбиты спортсмены? Может, соревнования у них или еще что. Камня, вон, Васькиного уже три недели скоро нет в городе. На сборах каких-то.

Вероятно, и Тигран так же уезжал.

И вот, вернулся…

И сразу окунулся в прежний ритм жизни. Тот, в который я никогда не вписывалась и не впишусь. Впрочем, как и его невеста. Но невесте к такому не привыкать, а я себя не на помойке нашла.

Так что пофиг на Тиграна! Все. Закрыли.

Мой аутотренинг прервался звонком, Вася, вздохнув, попыталась игнорировать, но телефон звонил снова и снова.

Васькина мать умела быть настойчивой. А еще у меня складывалось все более острое ощущение, что у нее сто процентов не все дома.

Не выдержав, Вася все-таки взяла трубку, и мы с ней получили незабываемый заряд оптимизма, выслушивая материнские проклятия и обвинения в блядстве и прочих веселых пороках.

Я даже от своей беды отвлеклась, изо всех сил сочувствуя подруге.

Потом я утешала ее, потом мы грызли яблоки из очередного утреннего подарка неизвестного Васькиного поклонника и гадали, кто же этот поклонник.

А потом меня накрыло.

Просто так, вообще ни с чего.

Резко и сразу на полную катушку.

Слезы полились градом, Васька, вздыхая сочувственно, принялась привычно утешать. Она за эти недели уже столько моих слез и стенаний видела, что, наверно, устала слушать.

Но я никак не могла остановить себя.

Тема, что он, тварь такая, сейчас в нашем любимом рестике выгуливал очередную девку, в то время, как я переживала и мучилась из-за него… Это было особенно больно и обидно.

И очень-очень сильно хотелось отомстить.

Чем-то забить, заполнить эту гребаную пустоту в груди, эту боль унять.

И я не придумала ничего лучше, кроме как заявить расстроенной Ваське:

— Бросай свою книгу! Пошли гулять!

Васька изумленно хлопала своими длиннющими ресницами, что-то бормотала про то, что это плохая идея, и не надо нам никуда ходить, но меня уже было не унять.

Мысль, что надо проветриться, надо просто подышать воздухом и сменить обстановку, прочно засела в больной, напрочь свернутой башке, и не отпускала.

Я собиралась, красилась, швыряла в Ваську каким-то шмотьем, заставляя тоже наряжаться…

И старательно забивала далеко-далеко в глубь подсознания тонкий вой небольшой разумной части мозга, все еще функционирующей в черепной коробке:

— Это плохая идея! Это очень плохая идея!

Нафиг!

Хватит!

Я и сама знала это.

Только знание вообще не тормозило.

21

Утром следующего дня, мучаясь от дичайшей головной боли и воспоминаний о своем сумасбродстве, я, не верующая, благодарила бога за то, что у меня была такая подруга.

Если бы не Вася, не ее самоотверженная отчаянная стойкость, фиг знает, осталась бы я жива прошлой ночью или нет.

Потому что идея погулять в расстроенных чувствах была плохая.

Еще хуже была идея выпить по пути напитка из жестяной банки.

Ну, а все, что последовало за этим — просто последствия этих двух ошибок.

Я, честно говоря, происходящее помнила смутно: мелькание огней, танцпол, где я танцевала, отчаянно глотая слезы боли, какой-то мужик, взрослый, с жесткими руками и неприятным запахом изо рта. Он наклонялся, что-то говорил мне, куда-то звал… И я шла. Дура идиотская. Потом полумрак отдельного кабинета. И взгляды сидящих в этом кабинете мужиков. Похотливо-оценивающие. Бр-р-р…