Эллен Сандерс - Однажды в Амстердаме
Фрэнсис закрыла за собой дверь номера, предварительно убедившись, что ни Джейк, ни кто-либо еще не последовал за ней. За что ей все это? За какие прегрешения Господь прогневался на нее? Сначала Марк не смог полететь вместе со всей съемочной группой, затем Ян и Питер… Гинсберри убьет ее, как только увидит результаты первых двух дней работы в Амстердаме. Фрэнсис Симпсон, ты уволена! Впрочем, после всех испытаний это будет почти счастьем.
После контрастного бодрящего душа жизнь показалась Фрэнсис несколько радостнее. Мрачные мысли постепенно рассеивались. Забрезжили проблески светлого будущего. Будущего, в котором не останется места для гулящих мужей и жестоких шуток.
Фрэнсис легла на кровать и блаженно потянулась. Денек выдался не из легких, но завтра все непременно переменится к лучшему. Скорее бы приехал Марк! Какие чувства она испытывает к Марку? Неделю назад Фрэнсис поклялась бы на Библии, что без памяти влюблена в признанного ловеласа. Однако после сегодняшних потрясений она словно научилась смотреть на мужчин другими глазами. Теперь она замечала все, даже самые мелкие и незначительные недостатки Денвера.
Во-первых, он записной волокита, который не пропускает ни одной юбки. Всей Америке известно, что ни один из его романов не затягивался дольше чем на неделю. Во-вторых, он курил сигары, от дыма которых Фрэнсис начинала чихать. В-третьих, Марк самый самовлюбленный и честолюбивый человек из всех, которых ей довелось встретить. Фрэнсис нисколько не удивилась, узнав, что Марк родился под знаком Льва…
Телефонный звонок отвлек Фрэнсис от мыслей о Денвере.
– Алло.
Портье сообщил, что соединяет ее с Лос-Анджелесом. Дождавшись щелчка на другом конце провода, Фрэнсис еще раз произнесла:
– Алло.
– Добрый вечер, Фрэнсис.
Гинсберри. Вот старый плут, мелькнуло в голове Фрэнсис. Позвонил в ту самую минуту, когда она меньше всего настроена на серьезный разговор с боссом. И уж тем более она не готова выслушивать критику.
– Поздравляю.
Это что, шутка? Не самая удачная, подумала Фрэнсис.
– Алло, Фрэнсис, ты меня слышишь?
– Да-да, мистер Гинсберри, – робко произнесла она в ожидании ведра грязи и ругани, которое на нее сейчас опрокинет босс.
– Я знал, что не прогадаю с тобой. Ты молодец. Как ты умудрилась за один день охмурить двух столь характерных для Голландии персонажей? Признаться, поражен.
– Вообще-то я тоже… поражена, – пролепетала Фрэнсис. Она до сих пор не могла определить, всерьез ее хвалит Гинсберри или у него столь изощренный способ начинать головомойку.
– Ребята позвонили мне и сказали, что ты не очень-то воодушевлена. Собралась сбежать? – Не дав Фрэнсис ответить, Гинсберри продолжил более строгим тоном: – Если это так, советую выбросить из головы даже мысли об этом. Это твой проект, и ты обязана – слышишь? – обязана довести его до конца.
– А как же Марк?
– Марк приедет через несколько дней. Все в порядке. Врачи дают хорошие прогнозы.
– Я рада… за него, – выдохнула Фрэнсис.
– А я рад, что мы побили все рекорды по рейтингу среди реалити-шоу. Американка, влюбляющаяся не в тех мужчин, это так актуально. Как ты догадалась, что именно волнует женщин? Признайся, Фрэнсис, ты и сама влюблена не в того парня?
Поскольку Фрэнсис не спешила с ответом на провокационные вопросы, Гинсберри продолжил:
– Действуй в том же духе. Надеюсь, завтрашние материалы будут не менее вкусными. Спонсоры в восторге. Думаю, я даже смогу повысить твой гонорар вдвое.
– Как же так, мистер Гинсберри? У меня ведь ничего не получилось. Я должна была подружиться с коренным жителем страны и выведать у него все секреты. В результате я дважды попала впросак.
– Фрэнсис, не прикидывайся дурочкой. Ты как раз уловила суть самого либерального города мира. Пусть все увидят, что поп-дива по сравнению с обычными голландцами – непорочная монашенка.
– Я и правда чувствую себя ангелом. Здесь вокруг творится такое… и никто, абсолютно никто ничему не удивляется. Меня сегодня едва не сбил голый мотоциклист!
– Фрэнсис, я знаю, как тебе сейчас нелегко, но у тебя все отлично получается. Главное – не бойся саму себя и своих желаний. Как говорится, будь проще – и люди к тебе потянутся.
– Легко сказать, – вздохнула Фрэнсис.
– Самое время пожелать тебе спокойной ночи и попрощаться, – тоном заботливого папочки произнес Гинсберри. – Завтра новый день, новые знакомства и новые открытия. Успехов.
– Спасибо. – Фрэнсис положила трубку и тяжело вздохнула.
Похоже, Гинсберри не оставил ей выбора. Скорее бы приехал Марк, уже засыпая, подумала Фрэнсис. Правда, теперь ее куда больше заботил не их возможный роман, а то, что она не будет столь одинока в чужой стране.
7
Утро следующего дня Фрэнсис решила посвятить посещению музея Рембрандта. Не то чтобы она увлекалась живописью, скорее удивлялась людской способности творить прекрасное. Фрэнсис и в детстве плохо рисовала, хотя мать всегда покупала ей лучшие цветные карандаши и краски.
Фрэнсис попросила таксиста остановиться на площади, названной в честь великого голландского художника, решив прогуляться до его дома-музея пешком. Погода стояла превосходная. Пожалуй, чересчур теплая и безоблачная для этого времени года. Солнечные лучи были не по-утреннему палящими, и Фрэнсис пришлось снять жакет.
В позапрошлом веке на Рембрандтсплейн находился крупнейший рынок сливочного масла, превратившийся затем в крупнейший деловой центр. Правда, с наступлением темноты площадь преображалась. Открывались двери многочисленных клубов и баров, привлекая молодежь со всех концов земли.
Трехэтажное кирпичное здание, принадлежавшее некогда жене художника Саскии, не произвело на Фрэнсис особого впечатления. В этом доме Рембрандт потерял жену и четверых детей, а затем долги вынудили его перебраться в еврейский ремесленный квартал Йордаан. Однако годы, проведенные в стенах неприметного дома, были озарены творческим вдохновением и созданием шедевров, обессмертивших имя художника.
Купив входной билет, Фрэнсис направилась к дамской комнате. После уличной духоты ей не терпелось умыть лицо холодной водой. Если верить указателю на стене, туалет должен находиться сразу за поворотом коридора.
– А! – Фрэнсис не поняла, что произошло, но явственно ощутила жжение в левой стопе.
– Простите… ради бога, извините. Я вас не заметил… – Мужчина, стоявший напротив, оказался весьма недурен собой. Высокий, стройный. Лет двадцати шести – двадцати семи.
Фрэнсис пошевелила пальцами пострадавшей ноги и улыбнулась сконфузившемуся незнакомцу.
– Все в порядке. Давайте и я наступлю вам на ногу. Будем квиты.
