Ксения Любавина - Душенька
У нее совершенно бессовестные отчаянные глаза. А ее наглая самоуверенность просто обескураживала. Она действительно уверенная в себе. И разумеется, в своих правах на его отца.
Глава 13
Артему так и не удалось подловить блондинку где-нибудь вне дома, чтобы познакомиться. Он даже невольно проникся уважением к ней: молодец, правильная девочка, не реагирует на приставания разных типов. Кто ее знает, может, она действительно любит отца?.. В какой-то момент ему даже стало стыдно за свои грязные мысли и бесчестные намерения… Но тут он вспомнил заплаканное лицо матери, и сомнения развеялись.
Итак, блондинка не желала ни с кем знакомиться. Это осложняло реализацию его плана. Теперь придется идти к ней домой и «раскрываться». Однако тогда она узнает, кто он такой, и возможность соблазнить ее станет еще менее вероятной. Не всякая женщина, какой бы оторвой она ни была, решится на роман с сыном своего мужа. Хотя кто знает? Может, ей только этого и надо. Во всяком случае, это последний шанс заполучить ее и осуществить свой план. И однажды, выбрав время, Артем подъехал к подъезду той длинной девятиэтажки и набрал номер квартиры на домофоне.
— Алло, — ответил женский голос.
— Здравствуйте…
— Привет, а вы кто?
— Меня зовут Артем. Я — сын Петра Даниловича.
— Серьезно?
— Да-а, — несколько растерявшись, неуверенно произнес он.
— Вообще-то мне отсюда не видно, что вы — сын Петра Даниловича. Да к тому же Артем.
— У меня паспорт есть.
— Обалдеть. Ладно, проходи.
Раздался характерный сигнал, и дверь поддалась. Артем вошел в затхлую темень подъезда и поднялся по лестнице на второй этаж. Отцовская пассия ожидала его появления, выглядывая в приоткрытую железную дверь «предбанника». Дверь в квартиру, обитая дерматином, также была приоткрыта.
— Заходи, только тихо, — вполголоса предупредила змея-разлучница и пояснила: — У меня ребенок спит… Да, боты снять не забудь.
К счастью, она его не узнала. Несмотря на броскую внешность. Это было, конечно, отчасти обидно, зато вполне соответствовало его плану «В» и не нарушало конспирации. Артем послушно разулся, оставив сандалии в «предбаннике», и вошел следом за ней в квартиру.
— Сюда проходи, — указала она в сторону кухни.
Оказавшись в тесной шестиметровой кухоньке, Артем в нерешительности замер посредине помещения, не зная, куда себя деть, потом сделал шаг к подоконнику и, повернувшись спиной к окну, уперся в откос. В таком положении он почувствовал себя комфортнее. Здесь все было такое убогое, по сравнению с его квартирой в элитной высотке или родительским коттеджем…
Тут из коридора послышался какой-то шорох, и на кухню забежала лохматая рыжая собачонка с висячими ушами. Артем не особенно разбирался в породах, но, похоже, это был спаниель. Любопытная псинка немедленно принялась обнюхивать ноги непрошеного гостя.
— Муся, фу… — сказала валькирия и для убедительности притопнула ногой. — Отстань, противная, кому говорят…
— А почему она — Муся? — поинтересовался Артем, погладив дружелюбно настроенную спаниелиху по шелковистой головке.
— А что тут такого?
— Собака, и вдруг — Муся…
— Ну, Муся — и что?
— Странно как-то…
— Почему странно? Ничего странного… Ее полное имя — Маруся. Но, сам понимаешь, долго выговаривать — один лишний слог. Потому и Муся.
— Разве Маруся — подходящая кличка для собаки?
Валькирия пожала плечами, видимо удивляясь его занудству:
— А для кого же еще? Да ты посмотри на нее — Маруся и есть…
Муся, высунув язык и виляя хвостиком, неотрывно смотрела на Артема смышлеными и в то же время наивными, как у ребенка, глазами. Этот взгляд мог растрогать даже камень. Ему ничего не оставалось делать, как, присев на корточки, приласкать собачонку. Муся тут же, из благодарности, облизала ему руки, затем обтерла влажный нос о его светлые джинсы и унеслась, махая ушами.
Теперь, когда они с отцовской пассией остались на кухне вдвоем, Артем мог как следует рассмотреть ее. На ней снова были шорты, только на этот раз трикотажные, спортивные, и маечка в обтяжку, без намека на лифчик, — так что были хорошо видны очертания небольших округлых грудей с темно-розовыми сосками. Артему стало не по себе, день был и без того жаркий, а от такого вида его еще сильнее бросило в жар, словно окунуло в адское пламя… Чтобы скрыть волнение, он провел рукой по лбу, покрытому испариной, и по своим длинным кудрям.
— У меня есть холодный сок. Будешь? — предложила валькирия, думая, что все дело именно в этом.
— Угу, — промычал Артем.
Она открыла холодильник, достала оттуда упаковку с каким-то соком, взболтала содержимое, налила почти полный стакан и протянула Артему. Он залпом, не останавливаясь, выпил все, а она с интересом смотрела, как при этом двигается его кадык. Будто он не пил по меньшей мере дня три.
— Спасибо, — переведя дыхание, пробормотал Артем и вернул ей пустой стакан.
— На здоровье, — пожала плечами валькирия. — Может, еще?
— Не-а… спасибо…
Он помотал головой и, сделав два шага к мойке, плеснул себе в лицо и на волосы водой из-под крана. Действительно, стало немного легче.
— Слушай, — сказал затем, — а я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
— Саня, — представилась она.
Он усмехнулся про себя. Ну конечно. А как еще могут звать валькирию?
Вообще-то ему не нравилось, когда девушек называли мужицкими именами…
— А ты, стало быть, Артем… — произнесла она, скрестив руки на груди и подозрительно прищурившись.
— Ну да.
— Тёма, значит… — В голубых пронзительных глазах появилась насмешка. — А где Жучка?
— Какая Жучка? — не понял Артем.
— Никакая… Слушай, а ты чего пришел-то?
— Ах да… — спохватился он. — Я деньги отцу принес. — С этими словами он вытащил из кармана джинсов пачку новеньких пятитысячных купюр и протянул Сане.
— А почему ты ему лично их не отдал? — настороженно поинтересовалась она.
— Да я дозвониться до него не смог… недоступен…
— Ясно, — кивнула Саня. — Но все равно не стоило ноги бить. Мог бы и на карту перевести.
— А может быть, я хотел на тебя посмотреть?
— А-а… — Она понимающе улыбнулась, поведя бровью. — Ну как? Посмотрел?
— Посмотрел.
— Тогда отваливай. А то мне скоро ребенка кормить.
Он покорно пошел к двери и уже собрался обуться, как вдруг повернулся к Сане и неожиданно для себя самого спросил:
— А можно мне посмотреть… — Он осекся.
— На что посмотреть? — нахмурилась Саня.
