Сьюзен Мэллери - Зов одинокой души
Он не видел ее лица и не знал, улыбнулась ли она, но надеялся, что улыбнулась.
— Потому что отец приезжает домой. Мама вчера позвонила мне и сказала. Джулия всегда злится, когда он появляется. Он не такой, как другие отцы. Он подолгу не задерживается. Мама не возражает. Они любят друг друга, по крайней мере она его любит и говорит, что ей достаточно того, что она имеет. Я верю ей, но Джулия нет. Она говорит, что мама достойна лучшего, чем муж, который появляется пару раз в год, живет пару месяцев, потом исчезает.
— А куда он ездит?
— Не знаю. Никто из нас не знает. Он всегда так делал. Дело в том, что Марина принимает его таким, какой он есть, а Джулия не может его простить. Они разные. Люди должны быть разные.
Он пробежал пальцами по ее длинным светлым волосам. Прохладные пряди были шелковистыми на ощупь и чертовски эротичными.
— Почему?
На этот раз она усмехнулась.
— Потому что это обеспечивает порядок. Я средний ребенок, обреченный видеть все стороны вещей. Это раздражает меня и тех, кто рядом.
Он коснулся ее подбородка, заставив посмотреть на него. Ее глаза были цвета Карибского моря. Даже с припухшим от слез лицом она была красива. Сочный рот манил его. Желание вспыхнуло, и внезапно он захотел ее с силой, которая поразила его как выстрел.
— Кейн? Ты в порядке.
— Да. — Только немного потрясен.
Что с ним такое? Он провел с ней одну ночь — этого достаточно. Всегда было достаточно. Надо отвлечь их обоих.
— Тебе нравилось рисовать комиксы? — спросил он.
Ее глаза в тот же миг затуманились.
— Это была интересная, творческая работа. Правда, мне не нравились довольно сжатые сроки. Я вечно опаздывала.
— Это было твоей мечтой? Ты с детства хотела стать мультипликатором?
Ее глаза прояснились, когда она улыбнулась.
— Нет, это не было моей детской мечтой.
— А что было?
Она отодвинулась и вытерла лицо рукой.
— Извини, что так расклеилась. Тебе просто нужна была помощь с кошкой, а я намочила твою рубашку.
Она дотронулась кончиками пальцев до мокрой ткани. Ее прикосновение обожгло его.
Он постарался забыть о своем желании и сосредоточился на женщине.
— Ты не ответила на вопрос.
— Я знаю. Просто… это так незначительно. Джулия ворочает большими делами, и Марина собирается спасать жизни или даже всю планету. А я не такая.
— А почему ты должна быть такой?
— Я не должна, но если я не буду… разве я достойна их?
Он ощутил ее боль как собственную. Ему хотелось помочь, но он не мог. Он с трудом постигал это. Женщины и их чувства были загадкой, которую он не имел желания решать… до сегодняшнего дня.
— Вы всегда будешь частью своей семьи, — сказал он ей. — Может, если бы ты делала то, что хочешь, вместо того, чтобы делать то, что, по-твоему, должна, тебя бы не волновало то, что ты другая.
Она заморгала, затем сказала:
— Я хочу… я люблю растения. Мне нравится, что они все такие разные. Нравится ухаживать за ними. Нравится их вид и запах и то, насколько они не похожи друг на друга. Иногда они меняются за одну ночь, и это как волшебство. Я хочу открыть питомник.
Она замолчала, затем подобралась, словно готовясь к нападению.
— Глупо, да?
— Нет, не глупо, — отозвался он. — А почему ты не можешь?
— Я совсем не разбираюсь в бизнесе. Я не училась в колледже и никогда не работала в питомнике. К тому же, чтобы открыть свое дело, нужны деньги.
— Ты можешь выйти за Тодда. Миллион долларов — неплохой начальный капитал.
Она широко улыбнулась.
— Очень смешно.
Она откинулась на спинку дивана, тем самым прижав его руку, но он не собирался ее вытаскивать.
— Ладно, буду серьезен. Ты поступаешь на работу в питомник и изучаешь дело. Ты посещаешь общественный колледж и берешь уроки по бизнесу.
Она повернулась и посмотрела на него.
— У тебя это звучит так просто.
— А почему это должно быть сложно? Когда я был в больнице и армейский вербовщик зашел ко мне, я понял, что это мой шанс. Я не мог оставаться там, где был, они бы снова пришли за мной. У меня уже было фальшивое свидетельство о рождении, где было написано, что мне восемнадцать, поэтому, когда меня выписали, я вступил в армию. Если это важно, ты делаешь то, что должен делать. И это не должно быть так уж трудно. Уиллоу, ты же убедила меня оставить чертову кошку. Поверь мне ты справишься.
— Ты думаешь?
— Я знаю.
Она улыбнулась теплой, счастливой улыбкой, от которой ему захотелось снять с нее все до нитки и любить ее так, как она и помыслить не может.
Вместо этого он наклонился вперед и вручил ей печенье.
Позже, когда Уиллоу уехала и он остался один, Кейн взглянул на кошку, которая, казалось, следила за ним с большим интересом.
— Не воображай, — сказал он ей. — Я позвонил Уиллоу только потому, что тебе потребовалось побыть одной. Этого больше не случится. Она мне не нравится. Мне никто не нравится, включая тебя. Кошка медленно моргнула.
— Как только котята подрастут, я отвезу вас в приют. Имей в виду.
Кошка снова моргнула, и звуки ее мурлыканья наполнили тишину комнаты.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Уиллоу пересмотрела бусы, лежащие на столе, выбрала одну и взяла клей. Она аккуратно приклеила бусину к одной из свечей, которые закончила вчера вечером, изо всех сил стараясь сдержать улыбку при виде того, как Кейн меряет шагами ее маленькую кухню. Она предлагала ему сесть, но он, похоже, был решительно намерен стоять во время их разговора.
— Меня не будет два дня, — сказал он, взглянул на подставку для цветочного горшка в форме лягушки и поморщился. — Уверен, с кошкой ничего не случится, но если бы ты могла покормить ее…
— С радостью, — сказала ему Уиллоу, пряча улыбку. — Я буду кормить ее, менять наполнитель, уделять немножко внимания. — Она замолчала и приготовилась насладиться моментом. — Это означает, что ты должен дать мне ключ..
— Да.
— От своего дома.
— Знаю.
Она взяла еще одну бусину.
— Как будто мы живем вместе.
Он повернулся и уставился на нее.
— Мы не живем вместе.
— Я этого и не сказала.
— Но подразумевала. Ты присматриваешь за кошкой, ничего больше. За кошкой, которую сама же мне и навязала. Мне вообще не следовало ее оставлять.
— Но ты оставил.
Его рот сжался в тонкую линию.
— Ты делаешь все, что нужно, и уходишь. Не вздумай рыться в моих вещах.
Она напустила на себя оскорбленный вид.
— Как я могу? И вообще, когда это я покушалась на твое личное пространство?
— Хочешь список? Знаю я тебя, — прорычал он. — Будешь везде совать свой нос.
