Флора Кид - Лекарство от любви
— В каком из шкафов может быть спрятан предохранитель? — спросил он, и Сью ощутила острое разочарование оттого, что он решил не посвящать ее в подробности своей жизни.
Они обыскали все шкафы и в конце концов нашли то, что было им нужно. Сью повернула выключатель, и одинокая лампочка, свисавшая с потолка, загорелась слабым желтоватым светом.
— Конечно читать я вряд ли смогу, но это все же свет, — сказал Саймон. — Большое спасибо за помощь.
Это прозвучало как прощание, но Сью совсем не хотелось уходить. Саймону нужно было так много сделать, чтобы устроиться в этом доме с комфортом. Она могла помочь ему еще в чем-нибудь.
— А как насчет печки? — спросила она.
— Я займусь ею завтра.
— Но я могла бы разжечь ее для вас, — с энтузиазмом предложила Сью. — Если воспользоваться зажигалкой, то на это уйдет совсем мало времени.
— Если вы будете все делать вместо меня, я так ничему и не научусь, не правда ли, сестра? — насмешливо возразил Саймон.
— А если вы не научитесь с благодарностью принимать помощь от других людей, то превратитесь в раздражительного старого холостяка, как ваш дядюшка, и тогда уже никто не захочет иметь с вами дело, — выпалила она. — Завтра вы будете рады, что у вас есть горячая вода для умывания и вы можете приготовить себе хороший завтрак.
— Отлично, на этот раз вы меня убедили. Я продемонстрирую вам, что могу быть благодарным, и позволю разжечь печь.
На разжигание печки ушло гораздо больше времени, чем предполагалось вначале. Сперва ее нужно было вычистить, а потом она выпустила такое количество зловонного дыма, что пришлось открыть кухонные окна, которые, казалось, были заколочены навсегда. Когда Саймон и Сью наконец открыли окна, они и кашляли, и смеялись одновременно.
— Надеюсь, комитет по охране окружающей среды не станет подавать на нас жалобу, — сказал Саймон. — Если бы вы видели себя сейчас! Вы похожи на негра.
— Посмотрели бы на себя, — парировала Сью. — Вы словно полосатая зебра!
Они снова рассмеялись, но внезапно замолчали, не сводя друг с друга глаз. Очарованная близостью Саймона, Сью стояла на задымленной кухне, а в открытое окно неслись песни птиц, прощающихся с днем.
Сью первая нарушила молчание. Она посмотрела в окно и поспешно произнесла, словно испугавшись того странного напряжения, которое вдруг возникло между ними:
— Уже почти стемнело. Я должна идти. Миссис Кент сидит с Джемаймой и, наверное, уже волнуется, куда я запропастилась. Я ведь предупредила ее, что уезжаю всего на полчаса.
— Разве вы не сказали, что направляетесь ко мне? — спросил Саймон.
— Да, разумеется, сказала. Ведь если что-нибудь случится, она должна знать, куда послать за мной.
— Конечно. Но все-таки жаль, что вам пришлось приехать так поздно, — ледяным голосом проговорил он.
Глупо было обижаться на него за эти слова, особенно если учесть, что она чуть ли не силой навязала ему свое общество. Раньше Сью сочла бы его тон вполне естественным, но сейчас она в замешательстве смотрела на него.
Саймон прислонился к кухонному столу точно так же, как вчера он прислонился к стене, словно он уже не мог стоять без опоры. Внимательно посмотрев на него, Сью поняла, что он хочет отвязаться от нее. Вчера он хотел отвязаться от ее бабушки, потом от Дерека Барнса, а сейчас — от нее самой.
— Мне все понятно, — медленно вымолвила она, — вы считаете, что мне не стоит больше приезжать.
— Если честно, то да. Вам не стоит больше приезжать.
Необъяснимое чувство обиды вдруг сменилось желанием причинить боль и ему. У нее уже не было сил, чтобы сдерживать свой гнев.
— И в какую же категорию вы поместите меня? — негодующе произнесла Сью, вспомнив слова, сказанные им вчера в разговоре с бабушкой. — Кто я такая — сплетница, доброхотка или, может, местная аристократка?
Взгляд, брошенный на нее Саймоном в ответ на ее выпад, испугал ее, и она тут же устыдилась своего поведения. Пение птиц неожиданно прекратилось, и Сью увидела, что сумерки за окном уже сменились темнотой. Ей давно пора было уезжать, но она понимала, что этот мужчина имеет над ней странную власть.
— Эти категории вам не подходят, — мягко сказал Саймон. — Вы гораздо более надоедливая и беспокойная, чем все они, вместе взятые.
Надоедливая. Беспокойная. Она не считалась ни с чем, желая помочь ему, так как видела, что он нуждается в помощи, хотя, возможно, и не отдает себе в этом отчета. И вот теперь, после того, как он все-таки согласился принять от нее помощь, он говорит ей прямо в глаза, что считает ее надоедливой и беспокойной. Удивительно, что он не захлопнул дверь у нее перед носом! Впрочем, его слова оказали на нее почти такое же действие.
— Прошу прощения, — чопорно ответила Сью. — Все, что я хотела, — это помочь вам.
И тут перед ее внутренним взором внезапно возник Мэтью Ригг, высокий и надменный, никого не подпускавший к себе. Ее гнев вспыхнул с удвоенной силой.
— Бабушка была права, — выпалила она. — Вы точная копия своего дяди! Вы тоже думаете, что сможете прожить без других людей. Вы такой же эгоистичный и недоброжелательный, и вы позволите этому дому прийти в полное запустение, и вы будете швыряться деньгами вместо того, чтобы помогать тем, кому меньше повезло в жизни, чем вам. О, вы настоящий Ригг, можете не сомневаться! Сколько раз я слышала от своего отца, что ни ваш дядя, ни ваш отец никогда не считались с другими людьми, а думали только о себе! Первый всегда беспокоился как бы не потратить слишком много, а второй отмахивался от всего, что могло помешать его удовольствиям. А вы, кажется, унаследовали самое плохое от них обоих!
— Вы закончили? — безмятежно спросил Саймон, когда она замолчала. Не дождавшись ответа, он добавил с легким оттенком изумления: — Вот так речь!
Его спокойствие обезоружило Сью, и, еще не успев ничего сообразить, она принялась извиняться:
— Простите. Я не знаю, что на меня нашло.
— Зато я знаю. Я так же раздражаю вас, как и вы меня. Мы унаследовали эту взаимную неприязнь от предков вместе с фамильной гордостью.
Он бесстрастно наблюдал за тем, как менялось выражение ее лица и смущение постепенно переходило в недоумение.
— Я не имею в виду, что не ценю вашу помощь и ваше внимание, — сказал он. — Напротив. Просто я предпочитаю, чтобы вы приняли тот факт, что сейчас я хотел бы побыть вдалеке от людей. — Он помолчал, а потом пробормотал себе под нос: — Последнее время мир слишком часто навязывал мне свою волю. Я должен найти себя без посторонней помощи.
Через несколько минут, ведя машину по неровной дороге, Сью пыталась привести в порядок свои хаотичные мысли. Никогда раньше она не вела себя так, как на кухне у Саймона Ригга.
