Джеки Браун - Меня хранит твоя любовь
— Замечаешь, как мои ноги двигаются в такт с руками? — крикнул он ей. Затем резко затормозил и обернулся назад. — Посмотрим теперь, как ты это повторишь, Рози.
Роз глубоко вздохнула и воткнула палки в снег, так, как только что показал Мейсон.
— Будь что будет, — пробормотала она себе.
— Вот так. Правая, левая, правая, левая, — командовал он.
Роз понимала, что ее движения остаются скованными и дерганными, но что-то щелкнуло, и внезапно катание стало требовать гораздо меньше усилий. Полчаса спустя она сумела добиться достаточно размеренного скольжения и даже смогла отвлекаться на окружающий пейзаж.
— Это твой край? — спросила она в благоговении, когда они скользили мимо одной из самых громадных сосен, что ей приходилось видеть на своем веку.
— Нет, он принадлежит государству. — Мейсон остановился, оперся о лыжные палки и оглянулся по сторонам с удовлетворенной улыбкой. — Красиво, а? Надо признать, живя в городе, я тосковал по этому.
На его лицо легла тень. Он не слишком распространяется о своей жизни в Детройте. Там что-то случилось. Что-то плохое. Роз не хотелось допытываться, но любопытство ее замучило.
— Ты жил в самом городе?
Он кивнул.
— На восточной окраине, где служил полицейским. После, став частным предпринимателем, я снимал мансарду недалеко от греческого квартала.
— Почему же ты решил уехать?
— В меня стреляли.
Изо всего, что она ожидала, такое заявление оказалось самым неожиданным. Не ей рассказывать об опасностях улиц. Как полицейскому и частному сыщику, ему, вероятно, приходилось сталкиваться с более неприятными персонажами, чем ей. Но в него стреляли!
— В плечо? — догадалась она, живо представив, как он постоянно его потирает.
— Ага.
Краткий ответ призывал ее к прекращению расспросов, но она не могла удержаться:
— Что произошло?
— Меня нанял… один влиятельный господин с тем, чтобы я обеспечивал безопасность его дочери. Только он не понимал, что она прочно подсела на наркотики. Я последовал за ней в восточную часть города, где она собиралась приобрести дозу. И потом… так все скверно обернулось.
Сомнительно, что он сознавал, насколько существенно выражение его лица дополняло достаточно скупое описание событий, данное им.
— Что с ней случилось?
— Поместили в реабилитационную клинику для отпрысков знаменитостей. Все путем.
— Нанявшая тебя важная персона не пожелала никакой огласки, — сказала Роз. И после того, как он кивнул, спросила: — А ты? Ты любил ее, да?
Мейсон спокойно подтвердил:
— Да, любил.
— А она?
Его лицо стало жестче.
— Она любила дозы. А ее папочку больше беспокоила его репутация, чем забота о дочери. Слышал, она снова сорвалась и опять принимает наркотики.
— Извини, Мейсон.
Он указал лыжной палкой на лежавшую впереди лыжню.
— Поехали.
После разговора Мейсон замкнулся, но Роз не принимала его молчания на свой счет. И никак не могла отвлечься от мыслей о женщине, которую Мейсон любил, потерял и за которую получил пулю.
Двигаясь по лыжне, они прошли полпути. Мастерство Роз возросло настолько, что она упала всего раз. Поскольку разговор потерял оживленность, она стала уделять больше внимания окружающему пейзажу. Ей редко удавалось насладиться красотами природы, поэтому она пользовалась представившейся возможностью и едва не пела вслух.
— У этого дерева есть имя? — спросила она, прерывая молчание и указывая на гиганта, возвышающегося по правую сторону от дороги.
— Джо, — ответил Мейсон безо всяких колебаний.
Ее обрадовало, что он снова начал шутить.
— Очень смешно.
— Это восточная белая сосна, та, что служит символом Мичигана. — Поскольку она продолжала смотреть на него, он продолжил: — Она была когда-то основой нашей деревообрабатывающей промышленности. Этой должно быть лет двести, судя по обхвату ствола.
Он попытался обхватить ствол ладонями. Не смог. Роз задрала голову вверх, стараясь навечно запечатлеть в памяти зеленые ветки, снег на них и яркое синее небо.
— Мне нравится асимметрия ее веток. Красота бывает в капле несовершенства, — проговорила она, удивляясь своему почти поэтическому наблюдению. Потом посмотрела на Мейсона, ожидая насмешек, но его лицо было серьезным, взгляд — задумчивым.
— Ты права, Рози. Подчас вещи бывают прекрасны не вопреки своим изъянам, а из-за них.
У Роз по коже поползли мурашки. Но раньше, чем она собралась ответить, он уже поехал дальше.
Когда они снова вышли на проезжую дорогу, Мейсон концом лыжной палки отстегнул свои крепления.
— Хочу заглянуть ненадолго в таверну.
— Сегодня у тебя выходной, — сказала Роз, огорчившись.
— Надо заняться кое-какой бумажной работой. Я катаюсь каждый день после десяти. Присоединяйся, если желаешь.
Роз помахала, но ничего не ответила. Она не собиралась ловить его на слове. Но на следующий день была на месте, в полной готовности, если не считать побаливающие после физических упражнений мышцы. А также во вторник и среду. Такого с ней сроду не случалось. Просто наряду с величественными соснами и хрустящим деревенским воздухом она впервые наслаждалась вкусом дружбы.
Прошла неделя, а потом две. Жизнь Роз потекла по накатанной колее. Но она не могла сказать, что ей прискучило и что она рвется в путь, как всегда случалось в прошлом. Мейсон учил ее читать, или скорее пытался усовершенствовать те скромные навыки, которыми она обладала. Вероятно, подобная ситуация могла бы смутить ее, но он не давал ей ощутить себя глупой. Должно быть, потому, что его помощь была достаточно незаметной и не затрагивала ее гордость.
— Эй, Рози, — сказал он однажды вечером, — я взял в библиотеке пару книжек, которые, мне кажется, тебе понравятся. Я знаю, что ты не слишком хорошо читаешь. У одного моего кузена в школе возникли те же проблемы. Так вот он и порекомендовал эти книги. Думаю, на пару мы сможем их одолеть.
Роз неопределенно пожала плечами, но с этого дня дважды в неделю часок перед ее сменой они сидели рядышком за столом в его офисе. Она не казалась себе дурочкой, произнося слова или выписывая их на бумаге. В качестве награды за ее труды Мейсон читал ей несколько страниц из своих толстых фолиантов. Он был прекрасным чтецом, расставляя акценты, придавая тексту окраску, делая повествование занимательным. Сейчас они читали его любимую книгу Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан».
Пристроив подбородок в ладонях, Роз спросила:
— Это происходило в штате Нью-Йорк, да?
— Да, но у англичан были поселения и в Мичигане. Когда-нибудь мы туда съездим.
