Хэмпсон Энн - Крылья ночи
— Да, и унизительное для нас всех, — согласилась приятельница. — Неприятность в том, что у миссис Сконсон слишком много всяких драгоценностей.
Мисс Роусон перевела взгляд на свою подругу:
— И теперь мы все под подозрением,
— Как ты только что сказала, никто из служащих не взял бы украшений. Этих гречанок пугает мысль украсть даже одну драхму, не то что пару бриллиантовых сережек. А кроме них, остаемся только мы с тобой. — Сандра вновь пожала плечами. — Так что, скорее всего, туристка их потеряла за пределами отеля. Например, купалась в бассейне, положила их на край и забыла. Такое не в первый раз происходит.
Вскоре, как всегда слишком быстро, время ленча закончилось, и им пришлось вновь вернуться к своей работе. Пять минут спустя, когда Мелани начала убирать один из освободившихся номеров, к ней подошла Ольга Ньюсон. Какой огрех она обнаружит на сей раз? Девушка ждала, готовая сдержаться при первом же признаке недовольства. Но она была удивлена, заметив выражение лица управляющей.
— Оставь все и идем со мной! — приказала Ольга, стоя на пороге и придерживая дверь рукой, в ожидании, когда горничная пройдет мимо нее.
— С вами? — вопросительно нахмурилась Мелани. — Куда?
— Мистер Ангели хочет тебя видеть. Немедленно!
Мисс Роусон нахмурилась еще больше. В поведении начальницы чувствовалась радость близкой победы; казалось, она предвкушает свой триумф.
В тот момент, когда Мелани увидела лицо Леона, ее сердце испуганно забилось. В его глазах полыхала такая ярость, какой она никогда прежде не видела.
Хозяин отеля перешел прямо к делу. Указывая на серьги, лежавшие на его столе, он произнес дрожавшим от гнева и презрения голосом:
— Они были обнаружены в твоей комнате. Что ты можешь заявить в свое оправдание?
Лишившись дара речи, девушка застыла в оцепенении, изумленно уставившись на мерцающие бриллианты.
— Ч-что т-ты с-сказал? — наконец вымолвила она, запинаясь.
Глаза мужчины вспыхнули.
— Никогда прежде подобные вещи не случались ни в одном из моих отелей! Как ты рассчитывала с ними удрать? — требовательно спросил он.
Взгляд горничной метнулся к Ольге. Та стояла у окна, удовлетворенно и ожидающе наблюдая за происходящим в комнате.
— Ты обвиняешь меня в воровстве сережек миссис Сконсон? — Голос Мелани был едва слышен. Бледность медленно покрывала ее лицо.
— Я уверен, что ты их стащила! — гневно воскликнул Леонардос. — Мисс Ньюсон нашла их под матрасом твоей кровати!
— Мисс Ньюсон нашла их… под моим матрасом?
Несмотря на свое потрясение, девушка начинала медленно понимать, что случилось. Еще раз взглянув на женщину, с которой, как предупреждала ее подруга, нужно было быть осторожной, она заявила Ольге:
— Вы лжете, будто обнаружили их в моей комнате, и вы это знаете.
Управляющая беспечно пожала плечами и бросила многозначительный взгляд на мужчину.
— Как я и ожидала, Леон, — промурлыкала она. — Я тебе говорила, что она будет отпираться,
— Оставь нас, пожалуйста! — грубо приказал ей хозяин отеля.
— Конечно.
Как только дверь за женщиной закрылась, Леонардос встал и подошел к Мелани:
— Ты отрицаешь, что украла серьги?
— Я никогда к ним даже не прикасалась, — ответила мисс Роусон без злости и возмущения, поскольку ее мысли были полностью поглощены ошеломляющим открытием, которое девушка совершила минуту назад, взглянув в глаза Ольги Ньюсон. — Их не могли найти в моей постели.
— Значит, мисс Ньюсон — лгунья? — Слова мужчины сопровождались презрительно-насмешливым взглядом.
— Я именно это и имела в виду.
У Мелани даже губы побелели от злости, но странно, чувство собственного достоинства не покинуло ее. И хотя Леон стоял слишком близко, чтобы она могла размышлять спокойно, девушка встретила его взгляд, не дрогнув.
— Зачем мне красть серьги миссис Сконсон? Они мне не идут.
Тишина последовала за ее словами. Горничная смутно слышала стрекот цикад за открытым окном и чувствовала экзотический аромат олеандров.
— Это правда, что мисс Ньюсон застала тебя в спальне миссис Сконсон? — внезапно спросил Леонардос.
— Сандра и я, мы работали там и…
— Ответь на мой вопрос! — резко приказал он.
— Да, но…
— Это правда, будто она слышала, что вы с приятельницей обсуждали, за какую сумму можно продать серьги?
— Я… мы просто шутили… Понимаешь, миссис Сконсон оставила драгоценности под подушкой, и Сандра их там и нашла…
Девушка замолчала, внезапно охваченная чувством беспомощности. Она знала, что права, но осознавала, что вряд ли сумеет убедить Леонардоса в своей невиновности. В отчаянии Мелани ждала новых обвинений, почти желая, чтобы он не вынес ей приговора сам.
— Мисс Ньюсон слышала, как ты сказала: "Как раз достаточно, чтобы выплатить мой долг", — жестко произнес мучитель. — Она не придала значения этим словам, поскольку не подозревает о причинах твоего пребывания здесь, но я их понял.
Трепеща с ног до головы, мисс Роусон постаралась сформулировать объяснение, которое могло бы оправдать ее в глазах хозяина отеля, но потерпела неудачу.
— Сандра предположила, что украшения, вероятно, стоят тысячу фунтов, — начала она, нервничая. — Эта сумма… стала моей навязчивой идеей, вот я и ответила, что ее хватит для выплаты моего долга. Это была бессознательная реакция на слова Сандры о цене. Я не собиралась продавать чужие бриллианты. Ты мне веришь?
Леон ей не верил. Это было ясно по его насмешливо-презрительному взгляду. Но в этом взгляде было еще нечто, чего девушка никак не могла понять, — какая-то странная тоска и горечь…
— Они были найдены в твоей комнате, — напомнил он ей спокойно. — Ты единственная, кто мог их там спрятать.
Мелани в безнадежном отчаянии лишь покачала головой, и хозяин отеля продолжил обвиняющим тоном:
— Ты сама мне недавно заявила, что намерена любым способом добыть побольше денег, чтобы скорее выплатить долг. Ты вполне можешь быть со мной полностью откровенной и признаться в краже, потому что я и прежде был уверен в твоей нечестности. Думаю, ты согласишься со мной, что, отрицая свою вину, ты ничего не выигрываешь.
Пораженная его словами, мисс Роусон все-таки сумела сохранить сдержанность, и хотя обстоятельства были против нее и некоторые события в прошлом могли быть истолкованы не в ее пользу, девушка продолжала отрицать, что она воровка.
— Когда-нибудь правда выйдет наружу, — грустно добавила она. — Я это знаю. Сейчас ты веришь, будто серьги взяла я, и мне не удается убедить тебя в обратном, но моя совесть чиста. Я к ним даже не притрагивалась, а значит, и не могла спрятать их под матрас.
